Но на какой срок? И стоит ли армии зимовать в Остагаре? Этот вопрос терзал Логэйна каждую ночь. Они вполне могут перезимовать здесь, но вот нужно ли им это делать?

Коутрен взбежала по ступенькам, глаза сияли.

— Милорд! Это просто чудо!

Дворкин подмигнул ей.

— Там есть ещё несколько, юная мисс.

Коутрен улыбнулась в ответ, ничуть не обидевшись.

— Надеюсь на то! Порождений буквально в труху смололо! В порошок!

Логэйн отошёл в сторону, желая поговорить с ней наедине. Но не успел он и рта раскрыть, как Коутрен сказала:

— Вы выглядите усталым, милорд. Несколько дней тут будет спокойно — мы их изрядно потрепали. Может, вам стоило бы…

— Не изображай из себя мою мамочку, Коутрен! — ответил он резче, чем хотел. И, понизив голос, добавил: — Я вернусь в ставку. Мне нужно поговорить с Кусландом. А ещё убедиться, что наш король считает своё задание более занятным, чем моё.

Командиры, наряду с большинством солдат, теперь жили в башне Ишала, хотя многие и считали её слишком гнетущей и холодной. Эльфийские слуги немало постарались, вычищая и оттирая башню от следов пребывания в ней порождений тьмы и вытаскивая трупы людей, но до сих пор кто-нибудь иногда находил разные… последствия. Сложнее всего было избавиться от трофея Бронвин — трупа огра на самом верху башни. Эльфам пришлось разрубить его на части и, вместо того, чтобы попытаться стащить их вниз по лестнице, осторожно выбросить из окна. Логэйн видел эти останки и поразился, что кто-то вообще может одолеть подобного монстра в одиночку.

От резкого прилива сил даже зашумело в ушах. Логэйн остановился и успел заметить исчезающий за углом подол мантии юной волшебницы Кейли. Вот ведь настырная девчонка!

Погрузившись в раздумья, он шёл по мосту, едва ли замечая своих охранников. Нападение порождений отбито, и лесистые горы, окружающие Остагар, вновь затихли. Их сонное спокойствие нарушалось лишь хриплыми криками солдат да ударами топоров по деревьям.

Ферелдену придётся как-то содержать всё это скопище людей здесь, на юге. В Остагаре и его окрестностях уже не на кого охотиться. То ли люди и порождения тьмы перебили всю дичь, а то ли самые умные и острожные звери откочевали в другие места.

И только очутившись в своей комнате, вдали от любопытных глаз, он позволил себе устало опуститься в кресло и упасть головой на руки. Да, они сдерживают порождений тьмы, маги показывают себя с лучшей стороны, а изобретатели-гномы творят чудеса — но всё это не будет значить ровным счётом ничего, если Орлей перейдёт границу. Лишённый защитников север Ферелдена будет завоёван им за неделю. Возможно, только боязнь Мора удерживает Орлей от этого. А может, тень репутации самого Логэйна.

А всего лишь через несколько месяцев сюда придёт зима. Сможет ли армия перезимовать здесь, на юге? Или же стоит спросить иначе: сможет ли армия зимовать под постоянной угрозой нападения и перебоями с доставкой припасов? А что если архидемон, самое главное пугало Серых Стражей, и вправду появится? Хотелось бы знать, какого он размера и насколько опасен. И что он может противопоставить их укреплениям. Да и вообще, как можно сражаться с противником, который умеет летать? Логэйн втайне взял у Кайлана несколько книг о Серых Стражах и с отвращением обнаружил, что это были легкомысленные сказки о Стражах и их верных ручных грифонах, да ещё и с цветными картинками.

Нужно ещё поговорить с этим чокнутым Дворкином. Можно ли так переделать баллисту, чтобы болт из неё летел вверх? Сможет ли она поразить летящую цель? И какой у этого болта вес — на какую высоту он сможет взлететь? И не нужно ли переделать и его тоже? Может, если он станет легче, тоньше, а его наконечник смажут ядом… нет, он же снова упадёт на землю, возможно даже и на тех, кто его выпустит. Но если бы он взорвался в воздухе…

За дверью раздались чьи-то шаги, в голоса охранников вплёлся ещё один голос — юный, задыхающийся.

— Я гонец из Денерима, привёз письма для тэйрна Логэйна!

— Впустите его! — крикнул Логэйн.

Гонец вошёл. Юный парень, от которого несло лошадиным потом и дешёвой кожей. Он неловко поклонился и, повинуясь жесту Логэйна, положил мешок с письмами на стол.

— Как дорога?

— Почти спокойно, милорд. В пяти милях к северу на нас из засады напали порождения. Убили одну лошадь, но их было всего лишь четверо, так что мы успели ускакать. Несколько ночей назад порождения атаковали Лотеринг, но ополчение и храмовники отбили атаку. Об этом тоже есть письма.

Логэйн хмыкнул и отпустил гонца. И принялся было разбирать письма, но тут из своей комнатёнки появился его секретарь.

— Милорд! Позвольте мне их разобрать.

Логэйн в нетерпении вывалил содержимое мешка прямо на стол и принялся рыться в нём. Некоторые письма он отдавал секретарю. Одно, с печатью королевы, оставил себе. Рука его замерла над письмом с оттиском медведя на печати. Послание от Хоу он прочтёт самым последним. Хоу наверняка собирается ставить условия. Логэйн усмехнулся, и секретарь бросил на него тревожный взгляд.

Письма с оттиском грифона не было.

Секретарь просматривал лежавшие перед ним письма.

— Письмо от банна Сеорлика, милорд. И одно от сэра Брайанта, храмовника Лотерингской церкви. — Он ухмыльнулся. — Письмо от некоего Тобери, называющего себя капитаном Лотерингского ополчения.

— Чего хочет Сеорлик?

— Он возмущается самоуправством “этой девчонки Кусланд”, как он называет её. Его сенешаль написал ему, что она забрала их лошадей, пообещав заплатить за них позже, и его светлость говорит, что, когда он разрешил принимать в своём доме гостей, то не имел в виду ничего подобного. Он требует немедленного возмещения убытков или же ареста конокрадов. А ещё он зол на то, что они организовали ополчение без его разрешения и против его воли. Он хочет знать, что вы предпримете в отношении всего этого, милорд.

Логэйн усмехнулся и налил в кубок сидра.

— Отложи пока его письмо. Я позабочусь о банне Сеорлике позже. Что пишут остальные лотерингцы?

— Сэр Брайант описывает нападение порождений, случившееся две ночи назад — от той даты, когда было написано это письмо. Около пятидесяти порождений напали на деревню. К счастью, дозорные увидели их раньше и подняли тревогу. Ополчение вышло из деревни и расстреляло порождений из луков. Хотя и не все оказались такими храбрыми — некоторые из ополченцев попрятались по домам при первом же взгляде на этих тварей. Но и оставшихся оказалось достаточно, чтобы выбить добрую половину нападавших. А там и храмовники подоспели. Трое селян были убиты, среди них один ребенок. Отряд порождений напал на особняк банна, случился пожар, но, к счастью, пошёл сильный дождь… Сэр Брайант просит прислать солдат, чтобы усилить оборону Лотеринга.

— Ну ещё бы, — фыркнул Логэйн.

— Ещё он хвалит капитана ополчения, Тобери Солта, который хорошо сражался и вообще вёл себя очень храбро.

— Что ж, давай послушаем, что пишет капитан Солт, — сказал Логэйн.

Удивлённо подняв брови, секретарь прочёл:

“Ваш светлость.

Я Тобери Солт из Лотеринга, и дефчонка-Страж которая нидавна была здесь зделала меня капетаном ополченья Лотеринга. Ваш светлость, мы старались из всех сил но порожденьев слишком многа и две ночи назад они напали и мы с ними дралис. Люди убилис насмерт от этих чудовищ и пусть маленькая дитя была эльфом она все равно была дитя Создателя. А не прикажи нам дефчонка-Страж взять наше оружье на сбор да не зделай ополченье, мы все бы умирли. Потому мы все благодарим ее. Нам нужна больше людей сюда в Лотеринг. Может ваш светлость прислать нам нимнога?

С уваженьем,

Ваш слуга,

Капетан Тобери”

Секретарь свернул грязный пергамент и заметил:

— Его руке, похоже, привычен меч, не перо.

Логэйну снисходительный тон секретаря не понравился, и он одёрнул его:

— Лотерингу повезло, что у него есть и такие люди!

Он мимолётно подумал о том, что сделал бы его белоручка секретарь с тем юным дерзким Логэйном, который, сидя за грубым кухонным столом на ферме родителей, неохотно повторял за матерью буквы. До того, как Логэйн разменял второй десяток, он был почти неграмотным.