– Не может быть, – зашептала помертвевшая от страха Эля, прекратив тереть ушибленное место. – Он же не …?

– Я и не говорю, только жизнь, она разная бывает. Ребенок у тебя есть, твой, только твой, но не кровь от крови, не плоть от плоти, как у людей.

– Его моя сестра родила, – понимающе кивнула Эля.

– Да знаю, – раздраженно махнула рукой женщина. – Не о том я толкую. Как объяснить, если сама не пойму.

От волнения Элино сердце заколотилось о ребра, и этот звук слышала не только она, но и «колдунья». Казалось, еще немного, и девушка узнает нечто важное, то, за что и стоит цепляться в поисках, но хозяйка дома одним махом развеяла всякие надежды:

– Ты иди, ничего больше не скажу. Его вижу хорошо, тебя вижу, но недолго, а мальчик твой – он даже не дышит, ну как я его найду?

Внутри Эли все похолодело, с трудом передвигая ногами, она еле добрела до двери, опомнившись, вытащила из кармана купюру и положила на серую от пыли полку. Сеанс ясновидения не занял и десяти минут.

У самого выхода ей вдогонку бросились слова:

– Мало времени, ох как мало. Жаль, он только вдохнуть тебя успеет, а ты уж неживая поди…

Эля едва ли обратила внимание, последняя фраза не касалась Эмиля, а значит, была абсолютно неважна. Очень хотелось снова расплакаться, но на это не было времени, ее сын нуждался в помощи. Переступив порог, девушка приблизила к лицу руку в перчатке без пальцев и вдохнула знакомый аромат кожи, чтобы прогнать из памяти запахи обреченного дома и стряхнуть с себя его энергетику. Она была уверена, что сын жив, и искала ответы совсем на другие вопросы, – ответы, которые тут, к сожаленью, не водились.

Обдумывать сказанное женщиной у Эли не было желания, но слово «шарлатанка», в сердцах брошенное Лемом, когда он наконец до нее дозвонился, тоже не было принято как истина. Женщина не лгала, она видела то, что видела, вот только признавать ее реальность Эля не просто отчаянно не хотела, а не могла физически.

В половину третьего она уже сидела в машине Лема, готовая к новой встрече. Друг мягко ее отчитывал за неразборчивость в выборе нужных людей.

– Прошу тебя, ну пожалуйста, не надо посещать в одиночку всех претендующих на паранормальные способности жителей города. Ну, во-первых, это лишняя трата времени, а во-вторых, можно нарваться на неприятности. Давай ко всему подходить разумно, насколько мы вообще способны на это. Если с тобой что-нибудь случится, Ян мне голову откусит.

– Лем, я не могу ждать. Мне нужны ответы сейчас. Ему плохо там, понимаешь? Он зовет, он ждет меня. Он беззащитная трехлетняя кроха, а я тут прохлаждаюсь.

Пока светофор неумолимо горел красным, Лем задумчиво выстукивал по рулю пальцами.

– Хорошо, мы постараемся действовать как можно быстрее, но для этого пообещай, что без меня ты не будешь ни к кому ходить. Эмилю не поможет, если с тобой что-нибудь случится.

Это был самый веский аргумент, и девушка кивнула. Она отрешенно смотрела в окно, стискивая свое дикое, не желавшее подчиняться воображение, в противном случае могли привидеться окружавшие Эмиля ужасы, а это было выше ее сил.

Впервые в жизни даже пробки на дороге нервировали, ей все казалось, что они едут слишком медленно и что, если не дай бог опоздают, встречу придется переносить на неопределенный срок. Пока доехали, Лем успел решить по телефону тысячу вопросов, а Эля замучилась ожиданием и искусала тонкие губы.

В отличие от утреннего адреса это был престижный район города с шикарными многоэтажными пентхаусами и манящими торговыми комплексами. Но сам сеанс, так сказать, ясновидения не только Элю разочаровал, но и Лема заставил задуматься о более качественном отборе экстрасенсов. Нельзя сказать, что ухоженная женщина лет сорока пыталась их облапошить, оперируя пространными и многозначительными фразами, как это делают например цыганки. Напротив, она очень четко отвечала на некоторые из поставленных вопросов, но конкретики о мальчике добиться от нее было невозможно. Казалось, она может рассказать Эле абсолютно обо всем: о прошлом, о настоящем и даже фрагментарно о будущем, – но вот тема Эмиля ей никак не давалась, она плавала в ней, как умный, но ленивый студент на экзамене. Как только девушка пыталась поподробней расспросить о сыне, мадам-экстрасенс, чуть подумав, переключалась на то, что видела более четко. В конце концов Лем решил по-своему проверить ее профпригодность.

– Расскажите, пожалуйста, как проходили Элины роды, – прервал он подробное описание собственного детства. – Помнишь, дорогая, как тяжело тебе пришлось? – подмигнул он подруге, пока экстрасенс отрешенно смотрела в пол, сжав виски напряженными пальцами.

– Роды? – женщина заколебалась, но лишь на секунду. – Позвольте, но у вас родов не было… – и затем продолжила, с каждым словом сама поражаясь тому, о чем говорила: – Он сам к вам явился, по собственной воле…

На столе лежала карта России, которой, судя по некоторой затертости, пользовались часто. Женщина время от времени проводила над ней рукой, а затем словно стряхивала с кисти нечто невидимое гостям, при этом смотрела она куда угодно, только не на карту. Экстрасенс оторвалась от созерцания пола и впилась в Элю полубезумным взглядом.

– Вы не можете родить ребенка. Там закрыто все, – женщина указала пальцем на Элин живот, а потом перечеркнула в воздухе крест-накрест.

Эля плотней прижала к себе сумку, инстинктивно закрываясь.

– Нас не интересуют такие подробности, – поморщился Лем. – Просто ответьте, где наш сын?

Женщина некоторое время комкала в руках выхваченный из ящика платок, затем долго терла им стильные очки в качественной оправе и наконец сдалась:

– Не знаю. Извините, впервые такая незадача. Плату я с вас, естественно, не возьму.

Она приподнялась, собираясь проводить неудачливых клиентов, но Эля не хотела так просто сдаваться. Она сразу поверила женщине и легко представила, что Эмиль для ее способностей как нечто закрытое, но необязательно же смотреть прямо, можно же описать, что вокруг.

– Подождите.

Женщина снова опустилась в кресло, хотя по раздосадованному лицу отчетливо читалось, как не хочется ей продолжать беседу: осечка в работе собственных способностей давалась ей тяжело.

– Давайте попробуем подступиться через другие вопросы, – предложила Эля. – Вы видите меня в прошлом одну?

Экстрасенс задумчиво потерла ладонь о ладонь, словно согревая руки.

– Нет, вы никогда не были одна. Сначала девушка старше, очевидно сестра, и друзья, – в подтверждение своих слов она взглянула на Лема. – Затем появился еще один мужчина…

– Вот, – напряженно подался вперед Лем.

– Какой-то вид родственной связи, но не кровной…

– Данил, – одними губами прошептала Эля.

– Дальше, я уже вам говорила, автомобильная катастрофа и смерть… две смерти и…

– Что?! – одновременно спросили Эля с Лемом, подавшись вперед.

– Еще одна жизнь, маленькая, ребенок. Только он появился еще до аварии, чуть раньше, – от напряжения женщина закрыла глаза, и ее немолодой уже лоб собрался складками.

Она надолго затихла, но, когда Лем решился прервать молчание, Эля жестом попросила его остановиться. Молодой человек пожал плечами и стал разглядывать скучную обстановку комнаты, больше всего напоминавшей рабочий кабинет какого-нибудь профессора.

Прошло не меньше десяти минут, прежде чем экстрасенс, не открывая глаз, снова заговорила:

– Не хочу пугать, но ваш ребенок не принадлежит миру людей.

– Значит, вы все-таки его увидели! – обрадовалась девушка.

– Вы действительно хотите это услышать?

– Иначе бы мы не пришли, – хмыкнул Лем. Последние полчаса он только и думал, что сидят они здесь совершенно напрасно.

– Ну хорошо. В вашем прошлом ребенок действительно есть. Сразу я его не обнаружила только потому, что искала так, как ищу обычно людей, – по человеческой ауре, теплу. Но его я увидела совсем по-другому. Приблизительно так я обычно вижу души, не желающие после смерти покидать наш мир.