Саске с бессильной злобой осмотрел коридор и со второй попытки заметил привалившегося ко все еще белоснежной колонне господина. Узумаки опирался на колонну, тяжело дышал и плотно жмурил глаза.

«Итак, — усмехнулся Саске, — господин, как и положено во всех подобных снах, — герой. Он побеждает злодея за злодеем и спешит на помощь к прекрасной принцессе. Скукота!» — и тем не менее Учиха не спешил покидать сон господина. То, что маг выглядел во сне точно так же, как и наяву, слегка его насторожило.

Послышался грохот и шум. Кто-то что-то крикнул. Ему ответили. Тишину нарушил топот и лязг оружия. Немного удивившись тому, что он слышит подобные мелочи, и не слышит того, как умирает город, Саске с интересом посмотрел на господина. Что он сделает? Примет бой и выйдет победителем или же попытается убежать от явной погони. То, что шумят враги, Саске не сомневался.

Узумаки с явным усилием открыл глаза и слегка повернул голову в сторону окна. Он явно прислушивался к шуму и пытался понять, что ему делать дальше. А Саске с любопытством и недоумением всматривался в теперь уже совершенно незнакомые ему глаза. Глаза — это единственное, что изменилось в господине. Они были разного цвета. Один был, как и в жизни, сине-голубым, другой — алым. Странными были и зрачки. Они были одновременно и вертикальными и горизонтальными. Они чем-то напоминали крест, чем-то неправильную звезду.

Узумаки криво усмехнулся, вздохнул и, опираясь рукой о колонну, отошел от нее. Оглянувшись в сторону шума, он что-то беззвучно сказал и сорвался с места в противоположную погоне сторону.

Саске разочаровано вздохнул. Он ожидал чего-то большего. Уже покидая сон мага, он на прощание взглянул на то место, где несколько минут приходил в себя его господин. На некогда белоснежной колонне красовалось огромное кровавое пятно, которое бесконечным шлейфом тянулось в ту сторону, куда побежал маг…

========== Глава 13 ==========

Наруто снился сон. Вернее, это был сумасшедший бред, вызванный ужасной головной болью. Но то, что он спит, Узумаки понял сразу же, как только оказался в просторном полуразрушенном зале какого-то огромного здания. Здание это, вполне возможно, парило в воздухе, или, что более логично, находилось на краю какого-нибудь обрыва, и покинуть его казалось невозможным. Место, в котором он находился, умирало. Без причин разрушались колонны, рушились беседки, вяли цветы, ломались деревья. Небо было совсем близко, и казалось, что до него можно дотянуться рукой. Его темно-синий, практически черный цвет предвещал грозу. Но небеса не спешили лить свои слезы. То тут, то там слышался лязг оружия и чьи-то крики.

В первый раз, когда Наруто приснился этот сон, он очень испугался. Тогда ему было около десяти лет, и он совершенно не мог постоять за себя. Было жутко страшно. Сердце ушло в пятки. Именно тогда он и услышал странный, но довольно приятный голос, утверждающий, что если он будет стоять на месте и умрет во сне — умрет и наяву. Этот голос требовал, чтобы он бежал. Страх заставил Наруто поверить своему невидимому собеседнику. Он вслушивался в чужие малопонятные наставления, толком ничего не понимал, но безумно радовался тому, что был не один.

Узумаки подчинялся своему невидимому доброжелателю и бежал. Бежал со всех ног. Туда, где он мог бы спрятаться, туда, где наверняка должен был быть выход.

Наруто видел этот сон уже в десятый раз. Каждый раз он попадал в какое-то новое место. Случалось оно, как и сейчас, было богато убранным, напоминая дворец, иной раз казалось каким-то жалким подземельем, порой он оказывался в горящем лесу; ему даже довелось побывать в зачарованном лабиринте. Место, как бы оно не выглядело, было полуразрушенным, вернее, разрушающимся. Умирающим. Место на самом деле, как со временем понял маг, не имело особого значения. Содержание сна всегда было неизменным. Это была охота. Он был дичью. Охотниками были странные, довольно глупые, наделенные невероятной силой и выносливостью существа. Они выглядели в точности как люди, окружающие его в повседневной жизни. Если это существо убить, оно потеряет свое лицо. До смешного обидно, что таких существ тысячи, а за один сон убить можно только одного. И то, если очень повезет.

Наруто хмыкнул. Он знал, что ему нужно бежать, но не понимал, зачем ему это делать. Узумаки вздохнул. Ему совершенно не хотелось никуда идти. Отчего-то по-прежнему сильно болела голова. Вроде бы он спал, и боль должна была отступить. Но она не отступала. Наруто посмотрел на правую руку. Та была забинтована. Маг сжал ее в кулак и чуть ли не взвыл от боли. Ощущения были слишком реальны.

— Умрешь во сне — умрешь и наяву. Беги!

Знакомый голос. Знакомые слова. Наруто так толком и не понял: лишены они смысла, или нет. Он всегда подчинялся им, но никогда не мог победить. Ему не удавалось ни убежать, ни спрятаться. Оставалось только принимать бой. Именно эти сны научили его драться. Или, вернее, ради того, чтобы побеждать во сне, он, как проклятый, тренировался наяву.

Наруто недовольно покачал головой и подошел к висящему на стене зеркалу в золотой оправе. Оно все было в трещинах, но это совершенно не мешало магу увидеть в нем себя.

Узумаки внимательно всмотрелся в собственное отражение. Такой же, как и всегда. Вечно растрепанные золотисто-желтые волосы, слегка нахмуренные брови, плотно сжатые губы. Румянца на щеках нет, он не бледен. Он выглядит вполне здоровым. Таким же, как и наяву: здоровый внешне и тяжело больной внутри.

Этот сон, который снился ему уже в десятый раз, был совершенно неправильным. Еще шаманы Лале говорили, что во сне человек перестает быть собой и становится кем-то другим. Он может либо стать невероятно сильным, либо поразительно слабым. Он может приобрести невиданный в реальности талант, а может потерять все те навыки, которыми обладает в повседневной жизни. Даже его внешность может измениться. И Наруто верил шаманам своей деревни, ведь они почти всегда были правы. Исключением были эти девять, вернее, уже десять снов. Но раньше, если у него болела голова или мучила боль в груди, умудрялся ли он пораниться или просто не находил себе места от внезапно подскочившей температуры, все это проходило во сне, пусть это был и такой сон. Сейчас же боль из реальности последовала с ним и дальше. Как будто он перестал спать и просто попал в другое измерение.

Наруто поднял глаза и столкнулся взглядом со своим отражением. Это было… немного жутко. Несмотря на то, что внешне он не изменился, не стал ни сильнее, ни слабее, все же, как и положено, во сне он немного отличался от того, каким был в реальности. Изменились глаза. Один был его, а второй… не его. Наруто был больше чем уверен в этом. Левый глаз, алый с вертикальным зрачком, принадлежал тому, кто с ним говорит. По крайней мере, Узумаки хотел в это верить. Его же правый глаз практически не изменился. Разве что зрачок стал более широким и немного вытянутым. В сочетании с чужим вертикальным зрачком, это выглядело необычно и отчего-то очень пугало Наруто. А ведь видя в десятый раз этот сон, он должен был бы давно привыкнуть к тому, что здесь он выглядит именно так. А еще в этом сне его драгоценный браслет выглядит совсем как новый…

— Беги!

Наруто обернулся, силясь увидеть того, кто с ним говорит, но в полуразрушенном зале он был один. Приказ бежать вновь повторился, и Узумаки с некоторым разочарованием понял, что голос звучит у него в голове.

«Может, у меня раздвоение личности? — лениво подумал он. — Это же сон. Всякое может быть…»

— На раздумья нет времени! Беги!

Наруто проигнорировал чужой призыв. Левый глаз видел точно так же, как и правый. Изменение цвета радужки и формы зрачка никак ни на чем не отразилось. Маг задумчиво провел указательным пальцем правой руки по мелким трещинам, испортившим зеркало, и поморщился. Одного такого прикосновения хватило, чтобы поцарапаться. Из пальца тут же потекла кровь.