Гаара давно разрывался между двумя совершенно противоположными странами, и не знал, какой из них навсегда отдать сердце. Для какой из них ему стоит делать все, что в его силах.

«Как плохо, когда у тебя нет Родины», - с горечью думал Верховный маг, каждый раз, видя Хатаке Какаши. «Родные» Золотые Пески снились ему в кошмарах.

И не находя ответов на терзающие его вопросы, Гаара продолжал метаться между интересами двух государств. И легендарный маршал Таки чувствовал его неуверенность и своим единственным угольно-черным глазом, казалось, видел мага насквозь. И это несмотря на все щиты, что Гаара выстроил для своей защиты.

Вообще Хатаке Какаши очень остро чувствовал опасность. С легкостью распознавал потенциальных врагов. Так, Рок Ли ему не нравился в сто крат больше, чем Верховный маг. Еще больше ему не нравилось, что два самых подозрительных в провинции человека везде и всегда ходят вместе. Маршал высказал свое мнение в глаза магу и его новоявленному охраннику. Но Сан де Рэ быстро пресек этот разговор. Он не любил глупых ссор и разногласий, и всегда пресекал их, если такое было возможно.

- Если кто-то из вас, - спокойно, пряча в лукавых глазах улыбку, пообещал Сан де Рэ, - испортит мне праздник, я обоих заточу в темницу.

И хоть сказано это было полушутя, оба и маг, и маршал, прекрасно знали сколько правды в этих словах. Потому они в своей привычной манере скептически хмыкнули и разошлись. А Сан де Рэ, как и собирался, устроил пир.

Пир, как и обещано, был грандиозным. Так не гуляли даже Новый Год - главный праздник Багряных земель. Вся Така, по распоряжению своего правителя, праздновала. Во всех городах и их окрестностях тысячи бродячих артистов устраивали феерические представления. Их старания были щедро вознаграждены, а люди простые, уставшие от рутинной работы люди, с удовольствием смотрели эти абсолютно бесплатные представления и искренне радовались тому, что следующие два дня у них были выходными.

Слова Сан де Рэ не расходились с действительностью ни на йоту. В его дворце праздновали все. И аристократы, и простолюдины. Солдаты, слуги, помощники, стажеры - все, кто оказался во дворце к началу празднества, все были вовлечены в невиданных масштабов пир.

Празднику радовались все, за исключением двоих. Верховный маг Таки напрягал чуть ли не все свои силы, дабы быть в курсе всего, что происходит во дворце. В одном лишь дворце, о городе речи и не шло. Известнейший маршал Таки скрипел зубами и чуть ли не рвал на голове волосы. Как он ни старался обеспечить должную безопасность дворца, сделать это у него никак не получалось. Солдаты, верные его товарищи в этот раз изменили ему. Они явились во дворец с готовностью выполнить любой приказ, сделать все возможное для своего маршала и их правителя. Какого же было их удивление и радость, когда Сан де Рэ велел расслабиться и веселиться сколько душе угодно. Они тут же поспешили приступить к выполнению столь заманчивого приказа. И, как Какаши не старался, призвать подчиненных собраться с мыслями и вспомнить о своих главных обязанностях, все было тщетно.

«Полная безалаберность, абсолютная беспечность», - одновременно думали Верховный маг и лучший маршал, но о мыслях своих каждый благоразумно молчал.

Сан де Рэ лично настоял на том, чтобы дорогой гость, бесценный охранник Верховного мага - «Это просто удивительно, что он позволил Вам быть рядом», - немедленно позабыл о своих обязанностях и приступил к празднеству. Под его чутким руководством и настойчивыми просьбами, убеждениями, приказами, Ли сдался и выпил чарку отменного саке. И вот с этого момента Гааре очень понравилась идея устроить «пир на весь мир».

То, что Ли очень общительный парень, Гаара понял еще тогда, когда в первый раз поговорил с ним, вернее, позволил беллатору говорить сколько душе угодно и делать все, что заблагорассудится. Правда, сам Ли, даже если ему этого сильно хотелось, не позволял себе ни с кем разговаривать. Ни с кем, кроме Верховного мага. И Гааре это нравилось. Ему это безумно нравилось. Это он понял на этом же празднестве.

Алкоголь своеобразно действовал на беллатора. После первой чарки он стал более раскованным. Перезнакомился с дворцовой стражей и солдатами маршала. Знакомство закрепили еще парой чарок саке. Затем с Ли попыталась познакомиться светловолосая барышня в пышном светло-сером платье. У нее была кукольная внешность - большие, выразительные, голубые глаза, аккуратный, маленький нос, манящие пухлые губы. Фигурка тоже была примечательной. Тонкую талию безжалостно сжимал в тисках корсет, лишний раз подчеркивая высокую, пышную грудь. Барышня была хороша собой, слишком хороша. Гаара с недовольством наблюдал за пока еще невинным, но очевидно к чему идущим разговором, едва слышно скрежетал зубами и думал о том, откуда здесь это барышня. Кто она такая?

Младшая дочь барона Васаби, как довольно быстро выяснил Гаара, это именно она кокетничала с его беллатором, сделала только одну глупость. Одну совершенно неожиданную глупость - она подливала Ли алкоголь. А Беллатор больше не отказывался. То ли забылся, то ли стеснялся.

Чем больше Ли пил, тем меньше его интересовала барышня. Солдаты – другое дело. С ними можно было поговорить по-мужски. И желающих пообщаться так хватало. Драка вспыхнула на ровном месте. Гаара даже толком не смог понять что случилось. Единственное, что было очевидно - так это то, что алкоголь нисколько не влияет на координацию беллатора. Гибкий, ловкий, сильный, он предугадывал удары оппонента, уклонился от них, бил сам. О, это было бы захватывающее зрелище, если бы благородные дамы, перепугавшись, не подняли визг, если бы чудом попавшая на пир детвора, обрадовавшись шуму, не решила помочь старшим и не начала бить посуду, весело при этом смеясь.

- Это надо прекратить, - сухо бросил недовольно следящий за потасовкой в некогда пышно-убранной зале Какаши.

Гаара был с ним абсолютно согласен. Он уверенно прошел к дерущим, на ходу одним лишь взглядом усмиряя разбушевавшихся детей. Замолкали и дамы, видя его ледяной взгляд. Протрезвели и солдаты, и дворцовая стража лицом к лицу столкнувшись с Верховным магом. И только на Ли не произвели никакого впечатления ледяные глаза Гаары. Он по-прежнему рвался в драку, и теперь ему уже было все равно, кто будет его оппонентом.

Беллатор расценил желание мага прикоснуться к себе, как непосредственную угрозу и принялся уклоняться. Гаару это позабавило. Мысль победить и как-нибудь проучить появилась сама собой. Но прежде им нужно было выйти из залы. Ему удалось оттеснить Ли к дверям. Беллатор отчего-то не решался нападать. Возможно, даже сейчас его останавливало чувство долга.

Ли что-то говорил. Сейчас Гаара уже не мог вспомнить, что именно, но тогда все это было забавным. Ли что-то обещал, в чем-то убеждал, что-то пытался доказать. Он старательно избегал прикосновений, а Гаара не очень-то и стремился к нему прикоснуться. Пока не стремился.

Вот так, играя в «недотрог», они, чудом не упав, добрались до покоев мага. Тяжелая дверь услужливо отворилась, позволяя Ли, шатаясь, увернуться от очередной вялой попытки Гаары прикоснуться к нему.

Они зашли в комнату. Дверь беззвучно закрылась. И только теперь маг решил прекратить эту нелепую игру. Он еще оттеснил беллатора к кровати, подстроил подножку, заставляя Ли упасть на аккуратно застеленное ложе.

- Вот ты и попался, - усмехнулся Гаара, внимательно рассматривая полурастерянное, полуудивленое лицо беллатора.

Сдаваться Ли явно не собирался. Он сел, и, не обращая внимания на то, что на кровати его движения несколько ограничены, выставил перед собой руки на защитный манер. Черные глаза вызывающе сверкнули, парень улыбнулся, сказал что-то смешное, провокационное. Что именно, Гаара к своему огромному сожалению никак не мог вспомнить. Но эти слова однозначно подтолкнули его к действию. Они повлияли на его решение.