Она невольно залюбовалась им: мокрые непослушные пряди, блестящие глаза, полуоткрытые губы. Ее белая майка, оказавшаяся ему в облипку. Обтягивающие бедра джинсы. Странно, но могучая фигура Гриммджоу, скрытая под одеждой, выглядела еще сексуальнее, чем его неизменная дерзко расстегнутая форма на груди.
- Ты чего? – Изумленно посмотрел он на Куросаки, внимательно изучавшей его, точно видела в первый раз.
- Ничего… – Покачала она головой и спрятала глаза в рассыпавшихся прядях челки. – Ты… Ты говорил, что приходил ко мне каждую ночь в Общество душ... Как тебе это удавалось?
- Сначала Йоруичи помогала. Потом Кучики подключился…
- Вот как?.. – Задумавшись, проронила Ичиго. Значит, Бьякуя был в курсе с самого начала, и все равно продолжал заботиться о ней, продолжал любить и продолжал на что-то надеяться…
Лицо Гриммджоу исказила боль: одно только имя этого аристократа привело Куросаки в смущение и та впала в какую-то мечтательную задумчивость… А ведь он упорно отказывался видеть в «капитане Айсберге» конкурента. Он не знал, что произошло меж ними до их встречи, что могло произойти после ее пробуждения…И это неведение заставляло сердце Сексты вновь вспыхивать от необоснованной ревности, ведь разум твердил, что все опасения теперь напрасны. Куросаки была с ним, здесь и сейчас, в эту минуту, а, может, даже навсегда, если испытывает к нему те же чувства, от которых он сходит с ума.
Ичиго с женским удовлетворением заметила огоньки ревности во взгляде дорогого ей человека. Соперничество делало его таким по-детски смешным в разрез его устоявшейся самоуверенности и кричащем эротизме, точно он боялся, что Бьякуя придет к нему в песочницу и отберет дорогую игрушку. Сердце Ичиго умиленно дрогнуло: «Дурак, что ли? Чего ты боишься? Ведь я здесь… с тобой, а не с ним…»
Карамель в глазах, посмотревшая на него с теплом и лаской, несколько смягчила его тревоги и отодвинула сомнения на задний план. Гриммджоу почувствовал желание, растекавшееся по его телу, но щемящая боль в груди не давала ему приблизиться к Ичиго. Что если он напугает ее своей страстью и навсегда оттолкнет от себя? Его сущность дикого яростного хищника не предполагала нежности, когда инстинкты захватывали разум и тело. Но глядя сейчас на Куросаки, такую домашнюю, в пижаме, раскрасневшуюся и растрепанную, Гриммджоу понимал, что она требовала от него иных, более мягких чувств и прикосновений.
Ичиго вдруг протянула ему руку:
- Раз ты все время был со мной там, останешься со мной и сегодня?..
Арранкар расплылся в улыбке и сделал шаг:
- Конечно, – он переплел ее пальцы со своими. Холодные, дрожащие, но цепкие – она боялась его потерять, и это невероятно окрыляло его уверенность.
- Тогда… пойдем…
Она потянула его легонько за руку и легла на кровать, по-прежнему, сжимая его пальцы. Гриммджоу прилег рядом. Сердце вырывалось из его груди, а слышал он дикий стук другого – в груди Куросаки. Она вдруг повернулась к нему спиной, но, все также, не отпуская ладонь, притянула Сексту к себе, втискиваясь всем телом в его объятия.
«Так вот чего ты хочешь?..» – Изумился Гриммджоу и запустил вторую руку под голову Ичиго, прижимая ее к себе поближе и покрепче. Непонятно как, но Куросаки на каком-то подсознательном уровне вспомнила именно те объятия, которыми он согревал ее каждую ночь от заката до рассвета. Это было ограниченное время, позволенное ему проводить с ней на территории Общества душ, но каждый раз, приходя снова, он, как преданная кошка, ложился рядом со своей хозяйкой, обвивая ее самыми оберегающими руками и зарываясь в аромат ее волос на затылке…
«Это оно… – Думала в свой черед Ичиго. – Именно это тепло я ощущала так ясно и так близко даже сквозь свой затяжной сон. Его крепкие руки, кольцом сжимавшие мои плечи. Часто вздымающаяся от волнения грудь, ударявшаяся стуком сердца в мои лопатки. Горячий живот, прижимавшийся к моей спине. Сильная нога, зажатая между моими бедрами…» Ичиго выгнула шею и уткнулась кожей о желанные губы… Пускай не целует, пускай просто лежит вот так и согревает мою кожу своим жарким и таким близким дыханием…
Джагерджак потерся носом у нее за ушком и прошептал:
- Не стриги больше волосы… Они такие чудесные у тебя! – Он зарылся во влажные пряди и с удовольствием вдохнул самый сладкий аромат на свете.
Куросаки улыбнулась самой счастливой улыбкой: из-за стриженных волос и началась когда-то вся эта история, которая и привела ее к нему. Она начинала согреваться. Вопреки своей силе и хорошему физическому развитию, у нее постоянно мерзли руки и ноги, а сейчас – нет. Ее тело, окутанное двумя – видимым и невидимым – одеялами, согревалось в преданных и желанных руках. Ичиго сжала сильнее их переплетенные пальцы и, так и не отпуская их, медленно уснула под свет голубых глаз, привычно оберегавших ее сон и искренне считавших, что на свете нет ничего прекраснее этой картины…
====== LIII. ОДНИ ДОМА: ПЕРВЫЙ ОПЫТ СБЛИЖЕНИЯ ======
Как всегда, утро семейства Куросаки начиналось рано и громко. Несмотря на то, что у девочек были летние каникулы, Юзу и Карин привыкли просыпаться спозаранку, кардинально отличаясь в этом от своей старшей сестры. Внутренняя дисциплина и обязательность Ичиго не позволяла ей, конечно, опаздывать в школу, но стоило в ее жизни случиться свободному дню, как все знали – старшую Куросаки к завтраку можно не ждать.
Дело действительно приближалось к полудню, но грезы Ичиго – легкие и счастливые – не спешили покидать ее полностью. Сквозь сон она слышала, что кто-то заглядывал к ней в комнату… Затем было недовольное бурчание Кона… А позже – крик отца с первого этажа: «Ичиго, мы с девочками уехали на пару дней. Кона мы забрали с собой!» и громкий хлопок замка входной двери.
«Отец… – Усмехнулась девушка во сне. – И когда ты стал таким тактичным?..»
Куросаки сладко потянулась каждой косточкой своего затекшего тела, и с удовольствием отметила, что причиной этому служили все такие же крепкие, как и перед сном, объятия Гриммджоу. «Так значит я не сплю!..» – Никак не могла поверить Ичиго происходящему с нею чуду. Но вот оно – в паре сантиметров от ее шеи, тихо посапывает и щекочет своим сонным дыханием волоски на ее затылке. Удивительные ощущения!..
Она счастливо улыбнулась в окно приветливо светившему солнышку. Ее искрящиеся глаза сегодня ему не уступали. Что за сказка это лето! С клубникой и его теплыми дождями! С поющими птицами за окном. Со свежим бризом, доносившимся с моря. С парнем, у которого глаза были цвета июльского неба, а кожа дарила круглогодичное летнее тепло.
«Гриммджоу, я, кажется, тебя люблю…» – Подумала Ичиго и почувствовала, как он тут же проснулся. «Неужели я так громко думаю?» – Удивилась она, но решила не признаваться, что тоже не спала. Ей очень хотелось узнать, что станет делать сам Джагерджак. Это пробуждение было овеяно нежностью прошедшей ночи, их первой ночи, оказавшейся для них, как для пары, не вполне канонической, но и не менее волнительной и многообещающей. Невысказанные вчера объяснения еще ждали их впереди, как и извинения за не нарочные обиды, как и не озвученные страхи. Вместе с ними в комплекте пойдут их первые поцелуи, страстные объятия, проникновенные ласки и сияющие от восторга глаза…
Именно вся прелесть этого «впереди» нравилась Ичиго больше всего. Предвкушение чего-то нового и совершенно неопасного, как все случавшееся с ней до этого прежде, заставляло девушку дышать чаще и вслушиваться в каждый шорох за ее спиной, ведь именно там сейчас и пробуждалось ее счастье…
Гриммджоу потянулся по-кошачьи грациозно и невероятно чувственно, не то рыча спросонья, не то мурлыкая от удовольствия. Его щека ощутимо потерлась о щеку Куросаки, заставляя ту проснуться окончательно и вздрогнуть от наслаждения. Обостренные органы чувств и животные инстинкты верно подсказывали, что Ичиго лишь притворялась спящей, и ее трепетное, учащенное, заинтригованное дыхание лишний раз доказывало ему это.
Порядком осмелев за ночь, набравшись сил и ее аромата, Гриммджоу ненавязчиво приступил к атаке. Любовь – по сути, тот же поединок, в котором, правда, не было проигравшего, но был победитель и поддающийся. Да, близость – определенно была в его понятии «игрой в поддавки» и, зная отлично нрав Куросаки, Секста стремился насладиться по полной своей ролью победителя, которая на данный момент закреплялась за ним исключительно из-за неопытности самой Куросаки. Но эта девушка быстро училась. Он знал, пройдет немного времени и всю инициативу Ичиго переберет на себя, и загребет бедного кота в свои руки… а он… Что же, он, Гриммджоу Джагерджак, не станет противиться этому: проигрывать Куросаки в постели наверняка будет куда приятнее.
