Чувствуя все то же безнадежное опустошение, преследовавшее ее намеками с самого утра, Ичиго до хруста сжала свои пальцы в кулаки от вскипевшей в ней злости и пока еще своей беспомощности.

– Какие твои соображения, Тоширо?

Хитсугая покосился на рыжего синигами и хотел было привычно попенять тому дурными манерами, но промолчал на сей раз, разделяя его беспокойство: данная ситуация тревожила юного капитана не в меньшей мере и вызывала опасения, давно витавшие в воздухе.

– Думаю, наш враг начал действовать.

– Айзен?.. – заскрипел зубами Ренджи. – На кой черт ему сдалась Иноуэ?

– Надеюсь, скоро узнаем. Этот человек не привык держать в тайне свои намерения.

– Думаешь, она еще жива? – вмешалась Куросаки.

– Ичиго! – В один голос прикрикнули на нее Рукия и Рангику. – Как ты можешь так говорить?!

– Именно потому, что я волнуюсь за Иноуэ, поэтому так и говорю! – Ее карие глаза вспыхнули: пускай эти двое не заблуждаются – Орихиме была для нее так же близка и дорога, что и для них. И они знали друг друга куда дольше.

Куросаки поддерживала Иноуэ после потери брата, всегда старалась отвлечь ее от одиночества и непроизвольно позволяла делать с собой то же самое в ответ, зная, что только эта девочка могла понять, что на самом деле чувствует душа, утратившая однажды самого близкого для нее человека. А теперь Иноуэ исчезла сама, и в голове у Куросаки ничего не складывалось без всегда ощутимой поддержки подруги. Без ее огромных серых глаз, смотрящих на мир тепло и проникновенно. Без бессменной растерянной улыбки на ее наивном лице. Без таких же, как у нее, удивительно родных прядей, аромат которых обдавал тебя точно незримый ветерок, сдувавший…

– Аромат… – прошептала вслух Ичиго и запнулась: «Так значит… Этот сладкий знакомый запах принадлежал ей? И те слезы тоже…»

– Куросаки? – насторожилась Рукия, а за ней и все остальные. – Ты что-то вспомнил?!

– Не знаю… Только мне кажется, Иноуэ сегодня ночью была в моей комнате…

– Что?! – в один голос вскрикнули друзья.

– Я проснулся и ощутил знакомый запах в комнате с плотно закрытыми окнами, – кивнула Ичиго. – А еще – только теперь понял – еле уловимый след реяцу. Это точно была ее реяцу…

– Что она могла делать у тебя ночью? – вскинул брови Исида, тайно ревновавший Иноуэ к рыжему однокласснику.

– …Она приходила прощаться, – прохрипела глухим голосом появившаяся в дверях Татсуки и протянула Ичиго записку. – Вчера мы встречались с Орихиме в парке и, хоть она выглядела немного грустнее обычного, я не придала этому значения. А сегодня утром я нашла записку у себя под дверью. Она адресована тебе… Ичиго…

Куросаки сглотнула и дрожащими руками взяла розовый конверт. Красивые круглые иероглифы подтверждали адресата, имя которого автор выводила явно стараясь, не спеша, с любовью. Наверное, она долго готовилась или просто предпочитала старомодные письма коротким сообщениям из телефона, с которым Иноуэ так и не сдружилась. Красная сургучовая печать треснула от первого же прикосновения, и от белого письма, оказавшегося внутри, сразу повеяло тем самым нежным ароматом сакуры и лотоса.

– Ну, Ичиго?! Что там?! – взорвался нетерпением Ренджи.

Ичиго, живо пробежав письмо глазами, немного помолчала и передала письмо остальным. Ее лицо теперь нахмурилось по-настоящему. Синигами и одноклассники прильнули к белоснежной весточке, в которой аккуратным каллиграфическим почерком знакомая добродушная девушка говорила совершенно несвойственные и чуждые ее сердцу слова.

– «Я всегда буду в мыслях возвращаться к моему дорогому Куросаки-куну, но, прошу, не ищи меня…» – перечитала Татсуки вслух последние слова.

«Не ищи меня…» – отдалось эхом в голове у Куросаки.

Все слегка покраснели от столь откровенного и смелого для стеснительной Орихиме признания. В воздухе повисло замешательство, в котором десятки самых не однообразных мыслей воспарили, точно встрепенувшиеся чайки над морем.

– Может… Она просто уехала куда-то… – брякнул Абарай в голос первое попавшееся на ум.

– Посреди учебного года? – скептически взглянула на него Рангику. – Знаешь, Ренджи, не обязательно, если есть рот, что-то им говорить. Умозаключения – это не твое…

– Что??? – завопил он, моментально вскидывая руки в кулаках.

– Замолчи, Ренджи, – остановила его жестом Рукия. – Если ты прав, то куда она могла уехать так стремительно, оставив школу и не попрощавшись ни с кем из нас?

– Может, к родственникам? Она же говорила, что у нее тетка где-то… – предположила Ичиго.

– Не будь идио…том, Ичиго! – ткнула ее в бок Татсуки, единственная из друзей, знавшая о ее вынужденном «маскараде». – Иноуэ в любви призналась. Тебе, между прочим! Куда она уедет от своего любимого человека?!

– Да, – согласилась Рангику, которая также была в курсе глубокой симпатии Орихиме к Ичиго. – Это резонно…

– Да кто их знает, что лезет в голову этим влюбленным дурочкам, – протянул Иккаку, вспоминая собственную историю с полоумной сестрой Кейго.

– Да… Красивым девушкам свойственно совершать импульсивные поступки, – мечтательно добавил Юмичика.

– Может, так, а, может, и не так… – задумчиво погладил подбородок капитан Хитсугая. – Если бы Айзен с его арранкарами был причастен к ее исчезновению, мы бы точно ощутили их реяцу сегодняшней ночью…

– Но ведь ничего такого не было, тайчо, так?

– А тебе откуда знать, Матсумото! – сорвался тот на своего лейтенанта. – Ты вырубилась еще в восемь вечера после пятой выпитой бутылки сакэ! – Рангику в ответ надула губки, но ее вспылившего капитана нервировало другое. – Вчера Иноуэ-сан долго не ложилась после ужина. Даже из своей комнаты я чувствовал, как она суетилась, а потом все вдруг стихло…

– Дык… Она, наверное, уснула? – предположил Абарай.

– Я думал, что – да, но теперь… – Он рассеянно пожал плечами. – Ты не понимаешь, Ренджи. Ее реяцу была и тут же исчезла, точно ее отключили…

– Тогда ее точно похитили, – красноволосый в своих суждениях уже с опаской взглянул на капитана.

– Вероятно, – поддержал его на сей раз Тоширо и с досадой добавил: – Эх, мне стоило сразу обратить на это внимание!

– О, нужно связаться с Обществом душ, – вскинула пальчик вверх его лейтенант.

– Первая умная мысль за день, Матсумото.

– Ну, тайчо…

Синигами точно по команде улизнули с урока аккурат перед появлением учителя в классе. Растерявшаяся Куросаки окинула взглядом оставшихся друзей, рассаживающихся по своим местам за парты: неужели они и впрямь смогут учиться, когда произошло такое?!

– Нужно сообщить Урахаре, – приложив ладонь ко рту, прошептала Рукия.

Ичиго согласно кивнула. Только чудаковатый дядька в шляпе мог растолковать им даже самые странные события, касавшиеся любых сверхъестественных вещей, да и обычных тоже.

– Э… Вакариса-сан, можно отлучиться? – уже пробираясь к дверям, проблеяла учителю Ичиго.

– Куросаки? Куда?!

– У меня… это… Живот болит! – скорчила она тут же болезненную мину.

– Ну, если так, то… – замялась учитель. – Но только до медпункта и обратно! Даю пять минут!

– Хай! – кивнула Куросаки и прожогом побежала прочь не только из класса, но и из школы.

«Никудышный актер…» – вслед за ним погналась мысль Рукии.

– Кучики-сан, а ты куда собралась? – учитель заметила-таки и ту, прокравшуюся к выходу.

– Я… э-э-э… помогу Куросаки-куну, – жалобно состроила глаза Рукия. – Он выглядел таким изму-у-ученным, Вакариса-сенсей…

– О, Кучики-сан, ты такая добрая! – умилилась учительница. – Ну, хорошо, иди. Но через пять минут я жду вас в классе вместе с Ичиго.

– Хай! – выкрикнула миниатюрная старшеклассница и скользнула за дверь, молниеносно настигая Куросаки еще в коридоре.

– Рукия? Ты?

– Я тоже не собираюсь сидеть, сложа руки!

Уже у ворот эти двое неожиданно услышали за спиной еще чье-то приближение.

– Исида-кун? Садо-кун? – удивились обе синигами.

– Мы – с вами, и никаких возражений, – кивнул Урюу.