Ярко-голубая чашка сверкнула дном, когда последние капли напитка с трудом, но все же покатились в горло девушки. Она выдохнула с трудом, справившись с этим нелегким, но обязательным для нее заданием: если Гриммджоу так упорно готовил ей именно этот капуччино с утра и заботливо оставлял возле кровати, верно, для него это значило много, как и тот человек, ради которого он так заморачивался.
Ичиго усмехнулась и прижалась губами к холодной чашке, будто желая на ее краешке ощутить непременно оставленный поцелуй Джагерджака, ведь он всегда пробовал то, что готовил ей, выражая этим своеобразную заботу о слабой женщине, которую просто боготворил…
… А она в ответ безумно любила его.
Однако это любовное безумие окутывало их обоих, с неудержимым желанием друг друга и непреложным условием больше не расставаться. Казалось бы, образец идеальной парочки, но и недоразумения, недомолвки, равно, как и ссоры случались меж ними. Будучи весьма импульсивными и страстными личностями, Куросаки и Джагерджак не редко раздражались на партнера, иногда даже желая прибить его, но… лишь в мыслях. На словах и на деле, они закрывали глаза на недостатки друг друга, уступали в мелочах, поддавались в постели. Два бывших сильных воина, две внезапно ожившие души, они были так похожи, а потому шли в ногу по новому проложенному судьбой пути. Она двигалась для него, он – ради нее, и это было самое лучшее, что могла подарить Ичиго жизнь после вынесенного ей «приговора».
Прошел почти месяц с тех пор, как с временной синигами произошло то, чего все так боялись: духовная сила оставила ее, заставляя весь прежний мир сверхъестественного раздаться лишь кругами по воде. Как будто и не было в прошлой жизни ничего. Ни верного Зангетсу, прикрывавшего ее спину. Ни отчаянного меча Рукии, пронзившего ее сердце. Ни жаркого признания Бьякуи, осевшего на ее губах. Ни пустых, ни призраков, ни проводников душ больше. Одна сплошная тишина в голове, далекие воспоминания в памяти и несуразные кошмары в подсознании…
Впрочем, за все это время Куросаки не ощущала приступов острого сожаления и не проклинала свою судьбу. Окончательно утратив силы и не имея больше ниточек под руками, за которые можно было потянуться вслед за прежней жизнью, Ичиго в один прекрасный миг просто приняла это, как факт, и, на диво, успокоилась... Горечи от несправедливости больше не было, равно как и тоски по утраченному. Скорее, бывшую синигами одолевало обычное смятение, присущее человеку, оказавшемуся на распутье. Прошлое казалось теперь нереально-постановочными сценами из многократно пересмотренного фильма, настоящее выглядело ровной подлинно-спокойной речкой, не сворачивающей со своего пути, тогда как будущее вырисовывало мечтательно-красочные картинки в голубых тонах и мерцающих огнях.
«Гриммджоу…»
Его глаза цвета неба ее внутреннего мира и света неоновых огней искрящегося ночного Токио. Пускай Ичиго и не представляла, что ждет ее впереди, но, доверяя своей душе и интуиции, она бесстрашно последовала за своим любимым арранкаром, зная, что только с ним у нее и получится эта самая пресловутая человеческая жизнь после случившегося болезненного перелома ее сущности.
Каждый день, проведенный с ним вдвоем дома, в Каракуре, и теперь здесь, в Токио, все сильнее и сильнее убеждал Куросаки в том, что в обыденности также имеются свои удовольствия, и ее Король Пантер оказался главным из них. Страстный, игривый, умелый, ненасытный любовник, но в то же время верный, преданный, чуткий, внимательный, заботливый любящий мужчина. То, что Гриммджоу Джагерджаку не было равных в любви и сексе, у Ичиго изначально не возникало никаких сомнений.
Однако территорией спальни его умения не ограничивались, ведь Секста, по-прежнему, оставался непревзойденным бойцом, Эспадой, несущим страх, мощь, разрушение, спрятанные в гордом сердце льва и несломленном духе Пантеры. Бывшая синигами не знала наверняка, но предполагала, что часть ее обязанностей он неожиданно перебрал на себя. Нельзя было сказать, что уничтожение примитивных Пустых могло ему понравиться, но вот то, что он хватался за меч с целью защиты семейства Куросаки, это она стала подмечать частенько.
Тем не менее, и на этом таланты Джагерджака не заканчивались. Дерзкий, проницательный, смекалистый, хваткий, изворотливый и изобретательный – такому выжить в человеческом мире было раз плюнуть. А уж, если Секста загорался чем-то, то миру и вовсе следовало посторониться перед упорно прущим вперед и все подминавшим на своем пути Королем, ведомым не иначе, как самой удачей и притягивая к нему позитив со всех сторон под действием пресловутого кошачьего магнетизма.
Собственно говоря, благодаря везению и рвению Гриммджоу, его бесстрашию перед будущими и любыми проблемами, странная парочка из сильного арранкара и слабой синигами сумела найти свое место здесь, в столице, в большом и многолюдном Токио, который мог за секунду сделать из тебя победителя, а главное, позволить ему затесаться среди толпы подобных себе «везунчиков» и остаться незамеченным.
Наверное, именно по этой причине мегаполис так пришелся по душе нелюдимому и нетерпимому к людям Секте Эспада. Да и работа ему подвернулась по вкусу. Явно с подачи, всюду сующего свой нос и везде имеющего связи, Урахары, Джагерджак вдруг взял и стал владельцем парочки ресторанчиков в столице. Прошла всего неделя, как он прибавил к этому списку еще тройку. Потом каким-то образом приволок в свои рестораны лучших поваров, включая даже того шефа из коттеджа на берегу моря, и… сделался в одночасье ресторанным магнатом. Еще неделя – и народ повалил толпами в обновленные рестораны, реклама о новой кухне закружилась по медиа, а начальные обороты скромного капитала взлетели до высот. Неизвестно, как себя вели старые хозяева, но вот новоявленный ресторатор был, в первую очередь, сыт и весьма доволен собой: признаться, он и сам не думал, что так преуспеет, ведь все, что им двигало вначале – банальное желание всегда вкусно поесть и при этом ничего не платить за это...
В общем, у беспокойного и деятельного Гриммджоу по переезду жизнь закрутилась полным ходом, как и положено настоящему мужчине, желавшему угодить своей женщине, которая не должна была испытывать никаких забот или неудобств, раз пошла за королем. Сейчас все, о чем стоило заботиться восемнадцатилетней девушке, так это об учебе, ведь Ичиго отныне являлась студенткой первого курса Токийского университета. И хоть она не испытывала восторг от выбранной специализации, на которую поступила, у нее не было иной альтернативы: Исида с Коном, который сдал успешно выпускные экзамены в школе вместо временной синигами, прибывавшей в коме после победы над Айзеном, решили не останавливаться на достигнутом. Вот так Куросаки вместе с самим Исидой оказалась зачисленной на медицинский факультет, дабы «продолжать славные семейные традиции», как подколол ее очкарик.
«Чертов Урюу», – выругалась про себя рыжеволосая, правда, беззлобно. Как это не сложно признавать, но она была благодарна своему однокласснику за подобное дальновидное участие в своей жизни. Все-таки с потерей сил у бывшей синигами образовалась уйма времени и сейчас она радовалась, что могла тратить его с пользой для себя и для общества, а не нежась весь пропущенный год под боком у Гриммджоу, какой бы привлекательной эта перспектива не выглядела в ее фантазиях!
Прижавшись лбом к панорамному стеклу окна на всю стену, девушка с интересом принялась рассматривать с высоты пентхауса незнакомый квартал внизу, в который они недавно переехали. Это был довольно престижный район, как и баснословной цены квартира. Роскошные апартаменты явно не вписывались в доход едва зачинавшего свое дело владельца сети ресторанов, поэтому Куросаки вовсе не удивил бы тот факт, что ради такой жилплощади ее любимый арранкар с присущей ему бесстрастностью, если и не убил, то точно припугнул какого-нибудь агента по недвижимости, а вместе с ним и предыдущих хозяев. Так или иначе, теперь в их распоряжении имелось собственное жилье, на пять комнат с двумя ванными комнатами, в стиле хай-тек, в любимой ими бело-голубой гамме, и с потрясающим видом на город с высоты птичьего полета.
