— Убью Волан-де-Морта. Это дело, — пробормотал Сириус, откинувшись на спинку стула. — Дневник… Гарри уничтожил на втором курсе дневник Волан-де-Морта… Что там происходило?

— Бродяга! — Услышал он голос крестника.

— Всем доброе утро! — широко улыбнулся Сириус, вытащив зеркало. — И чего ты такой довольный, Лайон?

Лайон пожал плечами, завязывая галстук. Рон закатил глаза, видимо, вспомнив, почему друг такой довольный. Гермиона фыркнула, посмотрев на когтевранца, а Гарри хохотнул.

— Он помогал этой Полоумной…

— На себя посмотри, — буркнул Лайон, пихнув Рона в бок. — Сам полоумный!

— Это не я носился по всему Большому залу, вылавливая каких-то нарглов, — пробурчал Рон.

— Ты зря потакаешь ее выдумкам, — произнесла Гермиона, недовольно взглянув на Лайона.

— Все правильно он делает, — вмешался Сириус. — Ради любимой девушки можно сотворить любую глупость, потому что для нее это будет подвигом.

— А ты что творил? — спросил Лайон, не позволяя Гермионе вновь заговорить.

— Вы знаете Альберт Холл? — наклонил голову Сириус.

— Один из самых престижных концертных залов в Европе, — отозвалась Гермиона.

— Там есть орган, — задумчиво прибавил Лайон.

— Думаю, она сказала первое, что пришло в голову, — пробормотал Сириус. — Но она сыграла на том органе.

На Сириуса уставились четыре пары глаз. Он невольно улыбнулся еще шире, вспоминая этот момент. Гермиона смотрела с каким-то восхищением и недоверием. Гарри и Рон, видимо, не совсем понимали мотив его действий. А Лайон улыбался, глядя на него.

— Как ты, Гарри? — спросил Сириус.

— Просто прекрасно, — тут же расплылся в улыбке Гарри. — Кажется, было больно. Но я не помню, если честно. Но камень полностью прозрачный.

— Да, это я уже понял, — хмыкнул Сириус. — Снейп был здесь вчера. Том не в состоянии вынести такие страдания. Он боится боли, олененок.

— Том? — нахмурился Гарри. — Откуда ты знаешь его настоящее имя?

— Мой брат выведал, что он полукровка, — пожал плечами Сириус. — Что его настоящее имя Том Марволо Реддл и его отец магл.

— Да, он убил своего отца, — отозвался Гарри. — Ну, он рассказывал об этом на кладбище.

— Он убил? — нахмурился Сириус.

— Да, он так и сказал, что сам его убил, — внимательно глядя на крестного, кивнул Гарри. — Разве нет?

— Официально, семью Реддлов убил Морфин Мракс, — задумчиво ответил Сириус. — Он дядя Волан-де-Морта. Жил где-то недалеко от особняка Реддлов. И он сознался в убийстве…

Сириус вспомнил, что Тонкс предполагала, что Дамблдор копался в голове Морфина незадолго до его смерти. Конечно, он понятия не имеет, с чего Дамблдору вдруг захотелось повидать родственника Волан-де-Морта. Разве что, он предполагал, что это каким-то образом поможет победить…

— Это надо быть таким идиотом, — хлопнул себя по лбу Сириус. — Конечно, Дамблдор не мог не знать! Решил проверить! И еще это кольцо…

— Сириус, о чем ты? — настороженно глядя на него, спросил Рон.

— Да так, бред всякий в голову лезет, — отмахнулся Сириус. — Кстати, олененок, Лунатик сказал, что я должен с тобой поговорить… — Он запнулся и почувствовал, как начали краснеть уши.

— О чем поговорить? — синхронно спросили Гарри и Лайон.

Причем Лайон так хитро улыбался, что Сириус нервно взлохматил свои волосы. Шутить это одно, а серьезный разговор…

— О сексе, — выдохнул Сириус.

— Это совершенно не обязательно, — тут же воскликнул Гарри, медленно заливаясь краской.

— А ты еще девственник? — как-то само по себе вырвалось у Сириуса.

— Сириус! — простонал Гарри, краснея еще больше.

Рон громко хохотал, под неодобрительным взглядом Гермионы. Лайон старался подавить желание присоединиться к смеху друга.

— В принципе, мужчины девственниками не бывают, — рассеянно заметил Сириус. — Так просто принято называть тех, кто еще…

— Да, мы знаем, Сириус, — перебила его такая же красная, как Гарри, Гермиона. — Я сомневаюсь в том, что профессор Люпин просил тебя поговорить с Гарри именно так.

— Я вообще не хочу об этом говорить, — передернул плечами Сириус. — Это Джеймс должен ходить кругами по гостиной, нервно ероша волосы и твердить: «Моему сыну уже пятнадцать! Понимаете, пятнадцать! Я в его возрасте уже не был девственником!» Лили бы обязательно сложила руки на груди и, прищурившись, тихо и угрожающе спросила бы: «И с кем же был твой первый раз?» А я был бы просто вечно веселым крестным, которому нет необходимости ломать голову над тем, как бы получше поговорить на данную тему с подростком.

Сириус тяжело вздохнул, пытаясь отогнать довольно яркие образы друзей. Гарри все еще был красным, но смотрел как-то иначе. Все четверо смотрели как-то слишком внимательно, слишком понимающе.

— А ты хотел стать отцом? — тихо спросил Лайон, глядя на него так, словно от его ответа зависело все.

— Лет с четырнадцати, — отозвался Сириус. — Помню, я тогда впервые в жизни взял на руки младенца, это была Тонкс. Она была такой маленькой, только с ярко-красными волосами. Смотрела на меня и что-то весело лопотала. Я люблю щен… детей! Спросите Молли, она расскажет вам, как я нянчился с Биллом и Чарли. Потом с Перси и близнецами. Они все любили слушать мои истории. Каждый пытался сделать так, чтобы я играл только с ним, иногда дрались из-за того, что не могли поделить меня. Конечно, я прекрасно осознавал, что играть с чужими детьми, совсем не то же самое, что растить собственного ребенка. Но от этого осознания мало что менялось. — Сириус улыбнулся внимательно слушающим подросткам, отметив, что Гермиона находится в состоянии шока. — Должно быть, не такого ответа вы от меня ожидали. Но я ответил честно!

— Ты умеешь удивлять, — пробормотала Гермиона. — Уверена, что ты еще сможешь стать отцом. Тебя оправдают…

— Не надо, Гермиона, не говори о будущем, — поморщился Сириус. — Сейчас мне необходимо позаботиться о вас…

— Ты уже стал, — перебил его Лайон. — Для Гарри уж точно. Да, Гарри?

— Ты мой самый близкий человек, Сириус, — улыбнулся Гарри. — Я понимаю, что ты не хочешь заменять Джеймса. Но лучшего крестного пожелать нельзя!

— Спасибо! — улыбнулся Сириус, наблюдая все же за Лайоном. — Уж извините, что так поздно!

Лайон пожал плечами, словно говоря, что ему все равно, насколько поздно.

— Нам пора, иначе опоздаем на уроки, — спохватилась Гермиона.

— У нас сейчас зелья, — простонал Рон. — Сириус, а ты не мог бы наложить на Снейпа долговременные веселящие чары?

— Боюсь, веселый Снейп не встречается в природе, — усмехнулся Сириус. — А потому это всех напугает. До связи, ребята! Отбой!

Сириус убрал зеркало обратно в карман, рассеянно отметив, что теперь они будут воспринимать его иначе. Кажется, теперь они сумеют увидеть в нем другого человека за всеми этими масками. Гермиона уж точно сумеет.

— Я еще не стал отцом, Лайон! — вздохнул Сириус, поднявшись на ноги. — Мне двенадцать лет еще наверстывать.

***

Ветер был прохладным, он ерошил его длинные волосы. Мимо проносились осенние листья. Здесь по-прежнему пахло травами. Сад был осенним, красивым и необычным, как и всегда. На покосившейся калитке появилась еще одна табличка с надписью: «Омела на ваш выбор». А над домом висела луна, хотя сейчас было раннее утро. Сириус медленно открыл скрипнувшую калитку и побрел к все такому же удивительному дому по зигзагообразной тропинке.

Он не мог бы внятно объяснить, что он здесь делает. Но после разговора с Лайоном, он подумал о Лавгудах и решил, что было бы неплохо поговорить с Ксенофилиусом. Не важно, о чем поговорить. Главное, просто доказать Ксенофилиусу, что он не виновен, что все ложь. Почти все…

Сириус трижды ударил чуть потускневшим дверным молотком по массивной, черной двери. По бокам от крыльца стояли яблони, увешанные омелой с круглыми белыми ягодами. Сириус опустился на верхнюю ступеньку крыльца, повернувшись к двери спиной. Как же часто он видел издалека Мелоди и Пандору, сидящих на этом крыльце и о чем-то беспечно болтающих.