— Кто это? Соедините меня с этим редакторам, или я никогда больше не буду давать свою рекламу в вашу газету.
Но негодяй отключился. Наверное, подумал, что с меня хватит. Я повесила трубку. Был понедельник, так что у меня было еще целых четыре дня, чтобы побеспокоиться о новой статье, которая совершенно точно не предвещала мне доброй славы, и почти полторы недели, чтобы подумать, что им ответить. На самом деле у меня не хватало времени даже готовить, а на беспокойства его вообще не было. В этом доме постоянно трезвонили телефоны.
В этот раз я ответила не так мило, как в предыдущий:
— Дом Фаркуаров.
— Мне нужна Адель Фаркуар. Это Джоан Расмуссен из комитета школы Элк-Парк по поводу бассейна. Очень срочно!
— Ааа! — ответила я, приподняв брови. И, повернувшись к Адели, повторила: — Джоан Расмуссен из комитета по поводу бассейна.
Адель помахала в воздухе половинкой кекса в знак своего нежелания с кем-либо разговаривать.
— Миссис Фаркуар сейчас нет. Она плавает.
— У кого-то уже есть бассейн! — выпалила немилосердная госпожа Расмуссен. — А с кем я разговариваю, можно узнать?
Я изобразила деловой тон:
— Меня зовут Голди. У меня свой бизнес. Но в данный момент я личный повар Фаркуаров. Мой сын, Арч Корман, учится в школе Элк-Парк. Должна ли я попросить Адель перезвонить вам?
— Да, вы должны это сделать. Но я могу также поговорить и с вами. Как родитель нашего ученика, вы должны появиться на родительском собрании, посвященном сбору денежных средств на строительство бассейна.
— О, нет…
— Вы уже ознакомились с содержанием пакета, доставленного вам?
— Ну… нет, мадам. Я только что получила его, пару минут назад.
— Тогда вы должны сделать это как можно скорее. Когда закончите, вам надо обойти местные компании, чтобы попросить их сделать свой вклад, а потом необходимо дать им наклейки об участии, на витрины.
— Послушайте, Джоан, дорогая. Единственное, что я должна сделать сейчас, это положить трубку.
Так я и сделала. Честное слово, некоторые люди меня просто поражают.
— Не говори ничего, — поспешила Адель. — Я только что потеряла мадам Расмуссен как сопредседателя.
— Доверься мне. Так лучше.
Я начала шарить по холодильнику в поисках еды, которую приготовила вчера для барбекю. Когда я вышла с последним подносом, Адель запивала еще одну таблетку — как мне показалось, насильно.
— Голди, — наконец сказала она. — Я знаю, что у тебя есть свои причины. Но я просто выбиваюсь из сил, пытаясь найти деньги в этом городишке. Даже в Вашингтоне нам приходилось много работать, но тут… — Она сделала знак своей чашкой. — Там были комитеты по организации благотворительных балов, модных показов, официальных обедов, да всего! Все работали! Директор сказал, что выпускники помогут. Но они не помогают. Так же как и их родители. Я в тупике.
Я поставила поднос на стол и села рядом с ней:
— Прости.
Она пожала плечами:
— Я знаю, дорогая, у тебя и так полно забот. И знаю, что ты расстроена из-за этого парня Миллера. И еще Арч, конечно, и твой бизнес. Просто когда я чем-то занимаюсь, то отдаюсь этому полностью. Я знаю наверняка, что здесь у людей есть деньги! Ты думаешь, я могу заставить их работать на комитет в течение июня, июля и августа? Нет. И единственный человек, который готов взяться за любую работу, это Джоан Расмуссен. Она по головам пройдется. Директор говорит, что сейчас очень неподходящее время года. Трудно заставить людей работать. Но почему? Я не понимаю, почему?
Она покачала головой и отхлебнула из чашки.
— Ох, дорогая моя Адель! — ответила я с улыбкой. — Это все потому, что всем надо работать над своими летними знаками отличия.
Она поперхнулась чаем:
— Всем надо что?
Я взяла чашку, налила еще чаю и поставила рядом с ней.
— Если коротко, то все происходит примерно так. У тебя есть деньги, и ты живешь в Колорадо. Каждые летние каникулы ты обязана работать над своими значками. Бывает, что удается заполучить даже звезду.
— Извини, это реальные знаки отличия?
— Конечно, нет! — замотала я головой. — Иногда ты получаешь просто футболку. — Но она все еще не понимала ни слова. — Как только наступит осень, жители Колорадо начнут хвастаться перед тобой своими летними достижениями. Ты спросишь: «Как прошло лето?» Они закатят глаза: «Мы ходили в поход с десятью четырнадцатилетками». Ага! Значок за поход. Выдается только если походы осуществлялись неоднократно и обязательно на значительной высоте. «Потом мы взобрались на гору и чуть не потеряли двоих детей, когда спускались вниз по канату». Это уже значок за скалолазание. «Делали привал в самой отдаленной части национального парка Скалистых гор». Значок за кемпинг. «А по возвращении преодолели десятикилометровый забег в городе Вэйл и шестидесятикилометровую велогонку по горам». Знаки отличия за бег и велоспорт. Последний — со звездочкой.
Она широко улыбнулась:
— А как насчет значка за любительскую орнитологию, ну, за наблюдение за птицами, или… за рыбалку?
— Ну, — слегка озабоченно ответила я, — у меня пока таких нет. Хотя конечно же, единственный вид рыбалки, за который можно получить знак отличия в Колорадо, это ловля нахлыстом. Только новички и неумехи используют реальную приманку.
— Так вот почему я не могу никого заставить работать в комитете… Я думала, что родители и выпускники где-то в отпусках, но я вижу, что они в городе.
— Дорогая Адель. Ты же никогда не расспрашивала их о летнем досуге! Ты только спроси, и тебе точно понадобится еще какой-нибудь мышечный релаксант.
Она приложила палец к губам, но тут же вся засветилась от радости:
— Поняла! Благотворительный пикник орнитологов! И угадай, кто организует его? Назначим на ближайшую субботу! Пусть это будет импровизированное мероприятие.
— Ты ведь несерьезно, — вздохнула я.
— Сможешь внести в свое банкетное расписание? Утрой стоимость провианта, я потом удвою полученную сумму и отдам половину школе. Сможешь?
Я уставилась на итальянский кафель, вычисляя в уме. Оплата за обучение Арча в летней школе наносила огромный урон моему бюджету. И я все еще до конца не оплатила свою новую сигнализацию. Так что такая работа была бы исключительно выгодной для меня.
— Конечно.
— Великолепно! Ты заработаешь. Школа заработает. Мы можем пригласить Джулиана и Арча, Харрингтонов и всех-всех. Это будет сенсация! Ах, Голди! Ты просто чудо! Я бы никогда не додумалась, если б ты не рассказала мне о значках. — Она снова приложила палец к губам: плохой знак. — А насчет Джоан… Она просто хочет, чтобы о ней кто-нибудь пекся… — В точку! Яйцо, запеченное по-расмуссеновски. Предварительно сварить вкрутую… — Постоянно был рядом, знаешь… — Как всегда, я не знала. — Думаю, стоит пригласить ее сегодня на ленч.
Я пыталась создать Адели комфортную обстановку, быть ей родственной душой, как и Марле. Но неожиданно все пошло не так.
Она продолжила:
— Ты не могла бы сделать простой суп и салат? Пожалуйста! Я знаю, что тебе надо забрать свой грузовичок, но мы с Бо можем это сделать.
Карие глаза Адель смотрели умоляюще.
Конечно, с этой леди Расмуссен получился небольшой перебор. А тут еще Адель, новенькая в этом обществе, ходит, опираясь на трость, пытается завести друзей, в летнее время, когда она не может заставить людей делать взносы, бросает все свое свободное время и деньги на то, чтобы быть полезной. И ее повариха только что отфутболила сопредседателя. Но я должна была это сделать.
Я сглотнула и ответила:
— Конечно. С ленчем никаких проблем. Булочки, фруктовый салат и фирменный суп со шпинатом от «Голдилокс»? — Она кивнула. Хорошо, у меня как раз был контейнер с замороженным супом, что я привезла из дома. — Я все успею.
Адель с облегчением улыбнулась, поднялась со стула (очень по-королевски, как с трона) и сняла трубку, чтобы позвонить Джоан по поводу ленча и птичьей вылазки. Та, должно быть, подумала, что идея отличная, потому что после Адель вызвала по внутренней связи Бо и попросила его позвонить своему партнеру по гольфу, чья жена состояла в Обществе Одюбона. Подмигнув, она взяла у меня ключи от фургончика и процокала к выходу из кухни.