— Что ты имеешь в виду? — напрягся Леонид, дождавшись, когда она обратит на него внимание.

— Извини, но сейчас тебе лучше уйти, — твердо сказала Ирина, бросая на него нелюбезный взгляд.

— У меня, между прочим, жена болеет, — почему-то обиженно заявил Макишев и вышел. Ему казалось, что Ирина могла быть с ним и поприветливей.

Кленина вздохнула:

— Я, что ли, в этом виновата?

Она вновь набрала номер.

— Нина Павловна, Андрей не появлялся? Жаль. Он рано из офиса уехал, а мобильник почему-то отключил. Ладно, позвоню попозже…

— Куда же ты делся… — пробормотала Ирина, положив трубку. — Куда?

В это время сотрудники расходились по домам. Учитывая, что фирма «Контакт» занималась брачными знакомствами, на их собственную личную жизнь любо-дорого было посмотреть.

Первым из офиса на крыльях любви вылетел Димуля. Он живо спорхнул по ступенькам к «Жигулям», за рулем которых восседала Гера. Влюбленные поцеловались, и машина тронулась с места.

Через пять минут вышла Анечка. Она направилась к джипу, который стоял чуть в стороне от «Контакта». Расплывшись в улыбке, ожидающий ее Жора галантно распахнул перед ней дверцу машины.

Стульев помог Герберту Ивановичу перейти через лужу. День назад Профессора уговорили вернуться, и, с согласия Ирины, он вновь вышел на работу. Смирнова об этом факте проинформировать не успели. Герберт Иванович спешил домой, где его ждали жена и диетический обед, а Стульев собирался вечером вести свою новую девушку, которая утверждала, что ей уже есть восемнадцать, на танцы.

Ирина вышла последней. Она решила съездить к Нине Павловне. По крайней мере, если с Андреем что-нибудь случится, звонить будут туда. Да и просто хотелось побыть вместе с человеком, который разделяет твои чувства и опасения.

Мать Андрея она застала в слезах.

— Ах, это ты, Ирочка… — разочарованно пробормотала она, открыв дверь. — Я надеялась, что он объявился…

— Да не волнуйтесь вы так, — утешала Кленина родительницу. Та прикуривала одну сигарету за другой, руки тряслись. — Мало ли что…

— Но он обычно звонил, предупреждал… — Она собралась было засунуть сигарету в рот зажженным концом.

— Наоборот! — схватила ее за руку Ирина.

— Спасибо…

— У нас ненормированный рабочий день, дела там всякие… — Ирина попыталась придумать причины, по которым Андрей мог задержаться.

— Но у вас же общие дела, — резонно возразила мать. — Вы заехали, а его нет… Здесь что-то не так!

— Да я просто так заехала, рядом была, — неуклюже соврала Ирина, сама начиная беспокоиться. После аварии, в которую попал Смирнов, ей мерещились всякие ужасы.

— Я после той аварии так стала бояться, — озвучила ее мысли Нина Павловна. — Раньше такого не было. — Она кинула косой взгляд на Ирину, та его не заметила. — Да, у него действительно началась совсем другая жизнь…

Кленина не выдержала.

— Вспомнила! Я же сама его послала, — сказала она с фальшивым весельем. — Как это я забыла?

— Куда? — встрепенулась мать.

— Да это одна организация на окраине или даже за городом… Там телефона нет. А мобильный его мог сломаться, или батарейка села. — Она беспечно махнула рукой. — Это нормальное дело… Вы знаете, — она вскочила, не дав матери открыть рот, — я сейчас туда съезжу и тут же вам позвоню. Как только что-то узнаю, позвоню сию секунду!

— Хорошо, — прошептала мать.

Ирина помчалась к своей машине. Если бы Соня не уехала, она бы знала, где его искать. Но вдруг он отправился домой, в их с Наташей квартиру, заперся там и не отвечает на звонки? Сейчас она туда съездит и все узнает. Если понадобится, сломает дверь. Никто не давал ему права так издеваться над собственной матерью…

А тем временем в отделении милиции у Смирнова брали отпечатки пальцев. Пока он сидел в ожидании дежурного, который должен был оформить задержание, водка почти полностью выветрилась у Андрея из головы. Он решил завести разговор и выведать, что с ним будет дальше и почему его схватили среди бела дня и поволокли в казематы? Но усталая дежурная была настроена неприветливо.

— Скажите, — все-таки спросил Смирнов робко, как законопослушный интеллигент, — можно мне узнать, за что меня задержали? Я не пьян…

— А тут и не вытрезвитель, — отрезала дежурная.

— А что тут? — поинтересовался Смирнов. — Милиция или прокуратура?

Дежурной он надоел. Она отбросила за плечо длинную русую косу и полыхнула на него серыми глазами.

— Узнаете, — зловеще пообещала она. — Все узнаете своим чередом!

— Ну хорошо, — не отступал Андрей, — задержали-то меня за что?

— А я знаю? — с упреком посмотрела на него администраторша. — Сейчас принесут протокол, и я вам все скажу.

— А как мне понять, я сейчас на свободе или уже нет? — настырничал Смирнов, чувствуя справедливое негодование.

— Если ты еще на свободе, это не твоя заслуга, — вмешался мужик в штатском по ту сторону решетки, — это наша недоработка, понял?! — Он ударил Смирнова бумагами по носу. — И сиди!

Андрей обалдел. Ничего себе порядочки тут…

— Лида! — закричала дежурная. — Лида, неси протокол с места!

Таинственная Лида не отзывалась.

— Вот глушь, — скучно прошептала администраторша и углубилась в разгадывание кроссворда, не делая никаких попыток подняться и самой сходить за бумагами.

Смирнов скрипнул зубами, но делать было нечего. Он сел на привинченную к полу скамью и попытался успокоиться.

Наглый следователь, ударивший его, впустил в комнату какую-то гражданку в мятой зеленой юбке. Лицо ее украшал темно-фиолетовый синяк, а волосы на голове давно забыли, что такое шампунь.

— Так что там у вас с этим Бурылевым? — тяжко вздохнул следователь. По его лицу Смирнов понял, что эта гражданка ему до смерти надоела.

— Что, что?! — заголосила тетка, словно открыли кран в ванной. — А калитку мою кто взял?!

— А Бурылев говорит, что не брал и вообще в глаза ее не видел, — как-то просто, буднично сказал следователь.

Баба взвилась:

— Это как же не видал, когда он ее сам ставил?! И сам же этот ваш подсудимый ее из озорства и спер!

— Во-первых, он еще не подсудимый, — попытался остановить даму следователь. — А во-вторых, когда он ее ставил?

— Да недели три как будет. И он не только подсудимый, он уголовник! Калитку из озорства спер и в лопухи бросил, а Звягин, Марьи Федоровны зять, ее прибрал. Я ей говорю: «Уйми зятя, пусть отдаст калитку!» А она говорит: «Не видала я калитки и зятя своего распрекрасного уже третий день не вижу!» И ведь врет, ох, врет! Он у ней и в четверг был, и в ту пятницу был, а она говорит: «Не вижу». У ней что, глаза на заду, что ль?

Смирнов уже запутался и перестал понимать, на кого же жалуется эта гражданка. Следователь, похоже, тоже что-то упустил, так как строго прервал излияния потерпевшей:

— Гражданка! Так кто калитку спер?

— Так вы же милиция, — подал голос Андрей. — Вы и ищите.

Потерпевшая и следователь воззрились на Смирнова с откровенным неодобрением.

— Поговори у меня, — наконец сказал мужик. — Сиди в углу и не отсвечивай!

— Так калитку-то уже вернули, — поддержала его потерпевшая. — Ейный зять и вернул. А Бурылев вместо калитки флягу из-под керосина украл, стервец…

Смирнов понял, что женщина в его защите не нуждается. О таких, как она, говорят: без мыла куда хочешь влезут. Он ей даже немного позавидовал, так как сам такой напористостью не отличался и вынужден был ждать, пока на него обратят внимание.

Андрей свернулся на скамейке калачиком и попытался уснуть. И хотя жесткая доска все время колола бока, под монотонную беседу тетки и следователя он задремал. Ему снился страшный Бурылев с калиткой под мышкой, и Герберт Иванович, грозящий кулаком какой-то Марье Федоровне.

Ирина вышла из подъезда смирновского дома. В квартире никого не было, даже Наташи. Соседка сказала, что Андрея не видела уже месяц, а супруга его вчера уехала в деревню, к дочкам.