Сто седьмой корпус. Ждут приезда ленинградцев. А пока по-прежнему девять москвичей живут в двух комнатах.

Субботний вечер. Дежурные готовят ужин. Широков и Андрианов рубятся у "большого московского" в волейбол.

Агай, Удальцев и Степа с таинственным видом сидят возле тумбочки. Удальцев в середине. Готовится писать письмо. Удальцев беспомощно смотрит на Агая.

- Как начать?

Агай долго думает.

- Пожалуй: "Здравствуй, Люся!"

- Верно!

- Вот здорово!

- У Толика котелок варит!

Удальцев пишет.

- А дальше?

- "Молодая ты, а дура!" - предлагает Степа.

- Вежливее, Степа!

Степин вариант дружно забраковывают. Начинают так: "Пишут тебе товарищи Володи Андрианова..."

Через полчаса письмо написано. Адрес завода. Степа бежит к управлению. Там почтовый ящик.

Удальцев идет к Петьке в комнату, включает радиолу, ставит "Карусель". Прибегает Петька, снимает "Карусель", ставит "Белую березу". Петька не выносит фокстротов. Только он уходит - опять "Карусель".

Петька сдается и начинает со Степой гоняться за мячом вокруг корпуса. Имитация футбола.

С наступлением сумерек возвращаются Широков и Андрианов. Андрианов ругается:

- Сколько раз я тебе говорил: больше двух минут мяч в руках не держать. Сплошные захваты. Потом - стоит, руки в карманы. Ты бы лег поспать. И вообще, нашей команде почему-то стоило большого труда перекинуть мяч через сетку. А попасть на площадку? Ну просто невозможное дело. Еще бы: мяч круглый, а площадка квадратная.

Агай спрашивает:

- Проиграли?

Широков показывает на Вовку:

- Все из-за него!

Вот попробуй разберись, кто из них прав.

У общежития Степа и Петька продолжают резвиться с мячом.

- Кончай, пошли мыться.

Моются, гладят брюки, одеваются, наводят блеск на ботинки.

- Ребя, только по-тихому, - предлагает Удальцев, - разобьем "Белую березу"? Невозможно. Раз десять в день заводит. Хоть на стенку лезь. Слышите? Что я говорил! А сейчас плясать начнет. Точно.

Разговор обрывается. В дверях Дунькин, старший воспитатель.

- Привет рабочему классу. Танцевать собрались? Дело. Сам, помню, в молодости грешил. Были дела. Да... Не надоело еще? А? Айда, хлопцы, в клуб, на лекцию. Знатный лектор приехал.

- У-у!.. О чем лекция?

- Интереснейшая, хлопцы, лекция: "Образ советского молодого человека в литературе". Это про вас. А после кино.

- Когда начало?

- Да через пять минут. Скорее.

- Нет, кино когда начнется?

- Э, кто не будет на лекции, в кино не пустят.

- А-а! Ну ничего, завтра посмотрим.

- Нет, айда, хлопцы, на лекцию. Хлопцы, вы умные, образованные, в вечернюю школу пойдете...

- Тем более. Осенью школа. А зачем сейчас?

Выручает Широков:

- Мы, конечно, с удовольствием. Да дельце такое... Мы на танцы девчонок пригласили. Из той бригады маляров. Помните, с лесозавода? У нас шефство над ними.

- Хорошо. Вы их с собой возьмете.

- Что вы! Обидятся. С ними надо осторожно. Мы их поначалу книжками интересными, легкими снабжаем. "Граф Монте-Кристо", "Всадник без головы". А вы хотите сразу лекцией оглушить.

- Что они, не поймут?

- Куда им! Четыре класса... Мы их постепенно, на следующую лекцию. Подготовим.

- М-да... Ну хоть кто-нибудь пойдите. Неудобно все же...

- Хм... Кто-нибудь. Во!! Степа! Он пойдет. Он толковый у нас. Нам потом расскажет.

Все рады и, несмотря на отчаянное сопротивление Степы, вытаскивают его к двери. Степа умоляет.

- Нет, ребята! - останавливает Агай. - Не выйдет. Степа их бригадир. Нельзя подрывать авторитет.

- М-да! - вздыхает воспитатель. - Ну, а в следующий раз?

- Конечно! Прямо с девчонками, - успокаивают его.

- Ладно, только чтоб...

- Конечно!

Дунькин исчезает. Подходят девчата. В первой комнате на окно выставляют радиолу. Ребята выскакивают на улицу.

Андрианов разлегся на кровати, смотрит в потолок. Культурная обстановка, танцы, да еще на лекцию нас приглашают...

В окно лезут звуки танго. На улице плещется смех девчонок.

Оказывается, Степа не ушел. Степа рассматривает "Девятый вал".

- Ишь ты... Вот это да... Потонут... Как же это так?

- Да так, Степа. Понимаешь, было такое время, были парусные корабли, бригантины. Плавали на них флибустьеры и авантюристы. По-нашему разбойники. Тонули, погибали. Но жизнь у них была интересная. Ничего они в жизни не боялись. Ничего не боялись потерять. Значит, для них было открыто будущее. "За презревших грошевой уют". Не могли они жить без моря, без опасностей. Ты спроси лектора, он это романтикой назовет... И песня у них была. Кончалась так:

И теперь, и в радости и в горе,

Стоит чуточку прикрыть глаза,

И увидишь, как в далеком море

Бригантина поднимает паруса...

Ты сейчас выругаешься? Куда? К матери? Слушай, Степа, зачем ругаешься? Ты нарочно на себя напускаешь - мол, не трогайте меня, вот я какой. Да здесь все свои...

Степа молчит.

В окно лезут звуки танго. На улице плещется смех девчонок. Андрианов встает с кровати.

- Вовка, научи меня танцевать...

- Степа, я не смогу. Нет, я попробую, но лучше попроси кого-нибудь из девчат. Не хочешь? Нет, мы осторожно, по-тихому! Идем.

* * *

Из радиолы кто-то тянет:

В небе светят звезды золотые,

Ярче звезд очей твоих краса-а-а...

Только у любимой могут быть такие...

- Синие в полосочку глаза! - поет над ухом Агай. Танцует он неумело, сбиваясь с такта. Но хорошо, что темно и никто этого не видит.

- Зина! - начинает Агай.

- Что?

- Я тебе на ногу наступил, извини.

- Да?

- Зина, может, ты не хочешь со мной танцевать?

- Что ты? Только подойдем поближе к окну. Там ровнее площадка.

Ярче звезд твоих очей краса-а-а...

Только у любимой могут быть такие...

Рыжие в полосочку глаза!

поет над ухом Агай.

Широков отзывает Вовку. Широков очень интересуется, почему Вовка бегает, как выражается Широков, от Зины. Широков уверяет, что Вовка неправ.

- Я это знаю, но тут совсем другое дело. Я бы рад к ней подойти, но не могу. Как-нибудь мы с тобой поговорим.

Андрианов подходит к Рите. Он крепко держит Степу и уговаривает Риту поучить танцевать ее непосредственное начальство. Но непосредственное начальство шмыгает носом, угрюмо озирается и норовит выскользнуть из Вовкиных рук. Рита удивляется. Степа на работе такой умный, а на танцах? Фу! Степа уныло вздыхает: лучше бы он пошел на лекцию.

- Вова, можно тебя на минуточку?

Незнакомый и в то же время странно знакомый длинный парень подчеркнуто вежливо извиняется перед Ритой и отводит Вовку к ограде. Там еще несколько человек. Наверно, волейболисты хотят договориться о встрече?

- Вова, у нас с тобой старые счеты. За себя, помнишь? И за Ковернева.

Ах, вот что!

Длинный парень эффектно размахивается. Вовка мгновенно наносит несколько ударов. Он видит, как перекосилось лицо длинного парня. Но Вовку толкают сзади. Вовка падает.

Когда он встает, потасовка идет вовсю. Из окна общежития прыгает Степа. В руке у него топор. Он подбегает и протягивает его Вовке.

...Их больше.

Наших бьют!

Вовка бросается в середину.

- А ну, разойдись!

Драка прекращается. Обе стороны тяжело сопят. Наконец кто-то из пришедших спокойно говорит:

- Хорошо, раз вы с топором, мы тоже завтра. Хоть милицию зовите, мы с вами рассчитаемся. Андрианов, запомни. Расхозяйничались. Мы покажем - кто здесь хозяева. Официально предупреждаем.

Они все разом поворачиваются и исчезают в темноте. Подбегает Зина.

- Ребята, это бандиты. Они приведут с собой настоящих уголовников. Я их знаю. Может, я с ними поговорю?

Ребята хорохорятся. Что мы, испугались? Но вообще не весело. Какие сейчас танцы! Все собрались в кучу. Обсуждают. Вовка чувствует, как у него под глазом начинает светиться фонарь. А где Удальцев? Пойдем поищем.