— Растяжение, — отозвался он, глядя на мою реакцию. — Не понимает она. Ага, как же. Бессмертный жизнью своей ради тебя рискует. Он, конечно, у нас юродивый, но всё же бессмертный и при желании может задать жару. Только вот при тебе почему-то дурнеет чрезмерно. Он и раньше вёл себя порой слишком уж экспрессивно, но после того, как связался с греками, сильно изменился, не говоря уже о периоде общения с тобой. Чует моя жопа — недолго ему осталось прыгать козликом. — Распаковав широкий пластырь, он, не слишком церемонясь, заклеил крупную ссадину.

Закончив с ногой, Седит взял меня за руку и, потянув, заставил податься ближе к нему. Я наклонилась, от чего лицо мужчины оказалось ближе, чем мне хотелось бы, но тот даже не пытался посмотреть мне в глаза, разглядывая моё плечо и локоть.

— Вы ведь… Вы ведь ассасин? — задала я давно уже мучивший меня вопрос, на что получила звук, который вполне можно расценить как утверждение. — А почему вы используете сейчас человека, а не находитесь тут сами?

— Я нахожусь в этой же комнате, — коротко ответил Седит и снова воспользовался антисептиком, от чего я вновь застонала и скомкала край халата.

Пробудив кровь, я всё так же никого, кроме сидящего передо мной мужчины, не обнаружила в помещении.

— Я вас не вижу, — выдохнула я, когда он прервался, чтобы ещё раз встряхнуть баллон. Седит наконец поднял взгляд и уставился на меня немигающим взглядом карих глаз, которые не выдавали демона, находящегося в теле этого человека.

— Вот всё тебе знать надо, охотница. Теперь я понимаю, почему Марбас так о тебе отзывался, — он замолчал, вглядываясь в мои красные глаза, а после молча указал пальцем в сторону шкафа.

Я повернула голову, но никого не увидела.

— Я всё равно вас не вижу, — покачала головой я.

— Не доросла потому что до такой магии. Я бы не был ассасином, если бы меня можно было найти так легко.

— Врёте же!

— Тени скрывают много интересного, девочка. Иногда не стоит пытаться победить Тьму — гораздо интереснее жить, скрывшись за её пологом, — таинственно отозвался на моё обвинение Седит и снова начал распылять дезинфектор, от чего я опять поморщилась. А покончив с этим, сделал мне перевязку особенно крупной царапины на тыльной стороне ладони, остальное же теперь украшали множественные пластыри.

Я оглядела его работу. Выглядело так, словно я сама сцепилась с медведем и чудесным образом вышла из битвы победителем. За всю жизнь у меня никогда не было столько ран за раз. Признаться честно, у меня за всю жизнь не было столько травм, сколько я получила за последние полтора месяца.

Седит же поднялся с пола и пошёл сделать себе ещё кофе. Когда он повернулся, видимо, собираясь поинтересоваться, не хочу ли я чего, дверь распахнулась, и в комнату ввалился Марбас. Поверх его одежды был наброшен докторский халат, который, впрочем, уже был запачкан кровью. Завидев его, я вскочила со своего места раньше, чем спохватилась. Марбас молча подошёл к мужчине и, взяв у него телефон, снова кому-то начал звонить.

— Я закончил. Его сейчас осматривает после меня хирург, потом малость наведут марафет. Он на искусственной вентиляции, моя помощь ему пока не нужна — живучий гавнюк, — Марбас достал пачку сигарет, не смущаясь того, что его руки были так же перемазаны кровью, и закурил. Запахло палёной проводкой. Пожарная сигнализация затрещала, но никаких звуков не издала. — Я через тридцать секунд на пять снимаю скрывающую печать, поэтому ищи меня в Эллиджей. Да, Северный медицинский центр, — он окинул взглядом комнату и одним лишь взмахом руки неаккуратно повалил меня обратно в кресло, отшвыривая его и столик к стене, расчищая центр комнаты. — Тринадцать на тринадцать футов, бро. Давай, сладкий, жду. Удачного прыжка.

Падший положил трубку и шикнул на меня, показывая, чтобы я не вздумала сейчас менять своё местоположение. А после щёлкнул пальцами, сам отходя к ближайшей к нему стене, от чего я вновь ощутила тёплую волну. Седит последовал его примеру, становясь рядом с начальником и потягивая кофе.

На мгновение создалось впечатление, что в комнате появился сквозняк, но последовал тихий хлопок, за которым, впрочем, поднялся секундный ураган, разбрасывающий бумаги и раскачивающий жалюзи и шторы на окнах, листья у стоящих в кадках растений. Разом взорвались все лампы.

Заган появился висящий в воздухе и распахнувший крылья. Его плащ трепыхался так, словно за секунду до этого он был где-то, где гулял ужасной силы ветер. В лицо мне ударил холодный воздух и запах серы. Я поймала себя на том, что смотрю на него, открыв рот. Король грациозно приземлился на ноги и сложил крылья.

Седит поспешно поклонился, Марбас же проигнорировал правила приличия и продолжил курить сигарету. Заган посмотрел на меня, покачал головой, завидев мои травмы.

— Велиал не в восторге, — коротко сказал он то ли мне, то ли главе наёмников, на что тот лишь пожал плечами, туша сигарету о стену, совсем не заботясь о том, что та оставляет чёрные следы.

— Подозреваю, он будет ещё в большем «не в восторге», если его любимец помрёт раньше, чем хотелось бы, — Марбас поправил докторский халат и сделал жест, который походил на приглашение проследовать за ним.

Я вскочила с кресла и, спотыкаясь, подошла к королю:

— М-можно с вами? — тихо спросила я, понимая, что сейчас меня вполне могут послать далеко и надолго и будут, в общем-то, правы.

Заган посмотрел на меня хмуро сверху вниз, но на этот раз я понимала его недовольство.

— Я хочу увидеть его… — прошептала я, в глубине души надеясь, что объяснения для подобного желания не потребуется.

Король устало вздохнул, но всё же коротко кивнул, разрешая мне присутствовать в палате Станиславского.

— Раз за девчонкой больше смотреть не надо, то я пойду с вашего позволения, — подал голос одержимый.

— Далеко не убегай, — говоря это, Марбас посмотрел совершенно в другую от мужчины сторону — всё в тот же угол, куда Седит показал мне ранее, говоря, что находится там. — Ты ещё можешь понадобиться.

— Я снаружи, если что. Слежу, чтобы не появилось неожиданных последствий из-за снятия печати.

Мужчина поставил кружку на тумбу, сам же сел на диван и через мгновение завалился на бок, словно резко уснул. Беспамятство длилось всего десяток секунд, после чего незадачливый турист подпрыгнул и ошарашенно уставился на нас непонимающим взглядом.

— Что случилось? Где я? — пролепетал он, глядя на странно одетого короля и на перемазанного кровью коротышку со шрамом. Оба не скрывали своей демонической природы, от чего любому нормальному человеку стало бы жутко.

Финальным штрихом картины была я: в платье медсестры, обклеенная пластырями и с мокрыми белыми волосами и красными глазами. Втроём мы являлись практически живым воплощением безумной фантазии какого-нибудь режиссёра, решившего снять фильм про врачей-убийц. Атмосфера располагала: разбросанные заклятием вещи создавали и без того зловещий антураж помещению. Особенно эффектно выглядели уцелевшие от прыжка и теперь мигающие лампы.

— Скажу коротко: спасибо за как бы помощь, — отозвался Марбас, открывая дверь из комнаты. — И там это… Возьми у администратора баксов сто, что ли, тебе ещё машину мыть.

— Как мыть? Я же её только позавчера купил в салоне? — незнакомец подпрыгнул и, охнув, осел обратно, хватаясь за спину. — Что произошло?

— Вы потянули спину, когда спасли моего друга от медведя. Если бы не вы, мы бы погибли, — вмешалась я, подойдя к нему, с благодарностью глядя в глаза. — Вы отвезли нас в больницу, а после потеряли сознание от пережитого стресса. Огромное вам спасибо.

Я улыбнулась. Мужчина ошарашенно посмотрел на меня, потом на лже-доктора, его перепачканные руки, пролепетал что-то из серии «не надо благодарности» и, взявшись за голову, покинул помещение.

— Давайте вас хотя бы осмотрят, — крикнула ему в след я, но тот лишь отмахнулся, спеша скрыться за входными дверями.

Я последовала за успевшим покинуть комнату отдыха Заганом, который направился в противоположную от стойки администрации сторону.