— Разве что размах побольше, — снова хмыкнул Велиал и утащил у меня из тарелки второй тост. Я задумчиво проводила кусок хлеба взглядом, но пытаться вернуть его не рискнула.

— Физические тела, значит?

Асмодей кивнул:

— Мы можем израсходовать всю энергию поглощённых душ, но мы не умрём от этого. Предположим, если падший перестанет заключать контракты, то его тело, не имея сверхсилы, начнёт попросту стареть со скоростью человеческого. К примеру, простите за пример, его величество Велиал проживёт еще лет пятьдесят, если бы вдруг выяснилось сейчас, что душ у него не осталось.

— А что так мало-то? — в сердцах оскорбился король.

Библиотекарь пожал плечами. Мне казалось, что сейчас он играет с огнём, ведь Велиал имеет привычку наказывать всех, кто переступил определённую черту. Но, видимо, сейчас Станиславский балансировал на тонком острие лезвия, потому что до сих пор не держался за разбитый нос.

— Ну, вы ж пьёте столько. Это для падшего, который способен к регенерации клеток, занятие безобидное, а для человеческого организма — медленная смерть.

— Значит, вы можете безо всяких последствий заниматься саморазрушением, а после, при первой же необходимости, возвращать себе здоровье? И то, что Велиал сейчас старательно пытается утащить мой круассан… — я аккуратно шлёпнула короля по руке, показывая, что всё же намерена съесть это чудо французской кухни. — И то, что вы вынуждены спать по ночам? Это всё для поддержки физической формы?

Велиал сделал жест рукой, похожий на салютирование, мол, какая я молодец. Всего-то: им потребовалось всё разжевать, и чуть ли не в рот положить, чтобы до меня дошло.

Попытку утащить булочку он оставил, видимо, это был такой способ подшутить надо мной, а не реальное желание.

Всё оказалось до невозможности просто и понятно: чем меньше сил у падшего — тем больше он ведёт себя как человек. Охотники всё время охотятся практически на таких же людей, как и они сами, разве что с крыльями.

— И вас тогда можно убить как обычного человека? — поинтересовалась я зачем-то. Охнула. Вопрос был задан раньше, чем я спохватилась.

— О, пробудилась жажда крови? — рассмеялся Велиал. — Или это после бекона? Сначала попробуй ослабить падшего и при этом выжить, а потом уже замахивайся на такую невероятную цель.

— Падшего можно убить и ангельским оружием, если оно у тебя есть, — на слове «если» Асмодей сделал отчётливое ударение. — Или оружием падших, и для этого можно не тратить время на ослабление. Вопрос только в том, успеешь ли ты хотя бы занести его для удара. Ты вчера видела, с какой скоростью бьётся Марбас.

Я вздрогнула. Содержимое желудка разом попросилось наружу. Зажав ладонью рот, я постаралась дышать как можно более ровно. Асмодею не стоило напоминать мне об этом сумасшедшем, тем более во время еды. В голове сразу всплыли все детали вчерашнего вечера, и даже шуточка про оливковое масло и свежую выпечку.

Велиал недовольно посмотрел в мою сторону:

— Ты это, успокаивайся. Иначе мне придётся тебя вырубить. Мне гораздо спокойнее, когда ты спишь или без сознания. Если ты не в состоянии себя контролировать, то мне придётся поступить подобным образом, — чавкнул он. — Меня ужасно тошнит от твоих переживаний. В прямом смысле этого слова.

Я отстранилась от столешницы и шатающейся походкой дошла до кресла, уселась в него и закрыла лицо руками. Шикарное начало дня, ничего не скажешь. Попыталась успокоиться, но не тут-то было. Я даже не сразу поняла, что Велиал присел рядом на корточки и стал  задумчиво меня разглядывать. И при этом жевал всё-таки утащенный у меня круассан, предварительно смазанный бергамотовым джемом.

— Успокойся, — повторил он.

— Я спокойна!

— Не заливай, Казадор. Уж мне можешь не пытаться врать. Получается у тебя очень скверно.

— Ну, куда уж мне до тебя, лжец, — выпалила я и тут же оказалась прижата рукой к спинке кресла. Ощутимый удар позвоночника о довольно твёрдое ротанговое плетение. Во второй руке, Велиал, как ни в чём не бывало, держал булочку. Заган привстал, явно намереваясь вмешаться в происходящее, если вдруг Велиал снова потеряет контроль над эмоциями. Нависнув надо мной, он едва ли собирался меня убивать, хотя раздражение с его стороны чувствовалось.

— Злость, конечно, не плохой вариант, но ты не забывай, что я злюсь следом. И злюсь сильнее, чем ты сама. Думай о хорошем. Что ты там загадала на день рожденье? — он задумчиво сунул остаток круассана в рот и, прожевав, продолжил: — А да, мир во всём мире и сто фунтов конфет. Верно?

— Откуда вы… — вспыхнула я, но спохватилась: король, будучи запечатанным в каменной темнице, всё равно слышал, что творилось вокруг его обиталища, поэтому это вполне объяснимо.

— Твоя душа, Казадор. Душа — это книга. Глупо проигнорировать ту, что попала прямо в руки. Тем более мне надо постоянно искать повод не свернуть тебе шею.

— Вы… — я не смогла подобрать слов. — Вы копаетесь в моём прошлом, что ли?!

— Даже половина твоей души — это полноценный сборник рассказов о твоих поисках приключений на пятую точку. Так уж получилось, что я теперь знаю о тебе всё: все твои страхи, страсти, желания, взлёты и падения. Даже то, что ты, как тебе кажется, забыла. Поглощая душу человека, мы принимаем его воспоминания. Поэтому не надо смотреть на меня с такой ненавистью — даже если бы хотел, то не смог отгородиться от всего этого. К тому же ты сама мне много чего рассказывала, когда я был в заточении.

— Бред! — я почувствовала, что начинаю краснеть.

— Возможно бред. О, а помнишь того парня… Как его там звали? — губы Велиала растянулись в издевательской улыбке. — Стэн! Ты хотела ему признаться, но это ж надо было быть такой растяпой. Пригласить его на свидание не смогла…

Падший не успел договорить, потому что я просто кинулась на него с попавшейся под руку подушкой и начала ею же и избивать.

— Замолчи немедленно! — шипела я. Велиал едва успел увернуться от первого удара, но тут же схлопотал вторым, правда, он теперь открыто хохотал надо мной. — Ещё слово, и я тебя придушу, чудовище!

— Подожди-подожди, я ещё не дошёл до самого интересного, когда ты случайно на него уронила мольберт, заехав прямо по голове, а потом…

Мне хотелось, чтобы он заткнулся. До сих пор помню, с какой ненавистью смотрел на меня Стэн, держась за окровавленный затылок. Помню, как кричала на меня другая его поклонница. Я пыталась попросить у него прощения, но он и слушать меня не хотел, а все девушки, которым он нравился, объявили меня едва ли не врагом человечества. Если бы не Анна, не знаю, чем бы всё это закончилось!

— Успокоились оба! — неожиданно повысил голос Заган, которому, видимо, надоело смотреть на происходящее. Мы замерли. Быстрым шагом Заган подошёл к нам, вырвал у меня из рук подушку и швырнул её обратно на кресло. Ухватил за ворот халата и не прилагая практически никаких усилий, отодвинул от короля. — Ты, — он посмотрел на меня так, будто это я была виновата в произошедшем. — Идёшь к себе в комнату. Не хватало только, чтобы ты опоздала на занятия.

Я вжала голову в плечи, понимая, что его хмурый вид меня пугает.

— Асмодей, перенеси её.

— Но ведь завтрак… — попробовал оспорить приказ библиотекарь. — Она ещё не доела.

— Живо! — едва не зарычал Заган.

Станиславский торопливо поставил чашку на столешницу, подошёл ко мне и осторожно приобнял. Последовал такой рывок, что меня едва не стошнило. Я растерянно закрутила головой, вокруг была уже не гостиная библиотекаря, а моя родная комната.

— Как вы себя чувствуете, мисс? — я не сразу поняла, что до сих пор обнимаю библиотекаря. Это случилось инстинктивно, как только я поняла, что сейчас произойдёт скачок. Подняв голову, увидела, что происходящее сейчас навряд ли смущает его так же, как меня. — Опять укачало?

Я кивнула и снова опустила глаза. А через мгновение отпрыгнула от него. Какого чёрта тут происходит?!

— Сейчас… Это… Не то, что вы подумали! — замахала я руками. — Эти объятия… И… И вообще!