— То есть… Вам… — кажется, я только что растеряла весь свой словарный запас. — Четыре…? Даже больше…

— О, наконец-то дошло, что я не ровесник тебе даже близко. Может, я и выгляжу и кажусь милым и симпатичным, но ты для меня по уровню развития и понимания мира на уровне бактерий Люцифера. Не обижайся, детка, я просто говорю как есть.

Я снова сглотнула. В горле образовался ком. С трудом верилось, что кто-то может жить так долго. Настолько долго. Я ожидала услышать историю вроде: вы ошиблись, мы сразу сделали человека, а кости слепили из глины, чтобы вы ломали голову, когда откопаете, но теперь, когда я хотя бы ориентировочно знала возраст падших, Велиал казался ещё более невероятным и величественным. Я бы так на дракона не смотрела, приземлись он на лужайке у школы, как сейчас смотрю на падшего. К нему даже слово «древний» не употребить.

— Ну… Вы хорошо сохранились, — наконец смогла пробормотать я, чем вызвала у Велиала приступ хохота. Он едва не сполз с кресла на пол. Всё это время я лишь неловко улыбалась, потому что не пропадало чувство того, что я немного оскорбила падшего, упомянув о его внешности, но похоже, что он действительно расценил это как шутку и не более.

— Не влюбись только, Казадор, — прохихикал он, когда смеяться уже не было сил. — Ох, как же я люблю человеческую психику. Это нечто, конечно. Вы умудряетесь замять практически любой шок, скрыть неприятные воспоминания и даже порой умудряетесь их заменять на что-то иное. Да уж.

Велиал замолчал, пытаясь отдышаться, но очень быстро его лицо снова стало серьёзным и спокойным:

— Значит так. Краткий экскурс в историю возникновения мира мы прошли. Теперь вернёмся к разговору, который был в библиотеке. Насчёт договорённостей. Как ты уже поняла, я существо эксклюзивное, очень ценное и много чего повидавшее. И я привык жить. И знаешь, мне нравится жить. Это очень увлекательное занятие: каждые тысячу лет что-то новое, никогда не предугадаешь, что, — демон хлопнул в ладоши. Сейчас он практически уже лежал в кресле, не хватало разве что закинуть ногу на подлокотник. — Поэтому, давай договоримся о том, что мы будем всячески не мешать друг другу.

— Это как? — я с подозрительным прищуром посмотрела на короля. — Вы уйдёте?

— Пока что нет. С радостью, но не могу. Во-первых, ты бережёшь своё тело и душевное равновесие. Не истеришь по каждому поводу и меньше стрессов, милая. Я, хоть и падший, но у нас тоже есть кое-какие эмоции. Поверь, я бы не хотел о них вспоминать, когда мне в горло нацелен ангельский меч. Можешь даже успокоительное пить, если считаешь, что это поможет. Умру я — умрёшь ты. И наоборот. Ясно?

Помедлив, я кивнула. Логичная просьба.

— Во-вторых, как у тебя дела с алкоголем? — Велиал задумчиво посмотрел на меня, словно оценивая мои способности в употреблении горячительных напитков.

— Я не пью, — пожала плечами я. — Вообще-то у нас законом запрещено до двадцати одного года употреблять.

— А теперь честно, девочка. Всем всегда было плевать на законы. Я ещё в средние века насмотрелся, как законы для всех равные, но элита оказалась равнее.

— Честно, не пью.

Король вздохнул, то ли разочарованно, то ли обидевшись на то, что я, по его мнению, обманываю.

— Понятно. В общем, если дружба с винами, настойками и другими напитками скатывается потом в бессмысленные наборы звуков, ползанием на четвереньках и нецензурные песни, то воздержись. Подобное, скорее всего, перекинется и на меня в полной мере. Это как с болью: ты получаешь ровно столько, сколько ощущаю я; я же получаю столько, сколько чувствуешь ты. Поверь мне, когда я в нетрезвом состоянии, лучше тебе будет держаться от меня подальше, впрочем, как и любому человеку.

— А сами пить будете? — усмехнулась я. — Наркотики? Распутный образ жизни?

Выражение лица демона было просто бесценным от этого вопроса. В нём читались и удивление, и раздражение, и некоторая растерянность. Брови медленно поползли вверх. Если бы не его сила и возраст, я бы расхохоталась. Но Велиал достаточно быстро спохватился:

— Казадор, ты что, хочешь составить мне компанию в распутном образе жизни? Я что-то не пойму твоих намёков, — Велиал даже снова нормально сел в кресло, и теперь просто сверлил меня взглядом.

— Да ничего я не хочу! Просто прошу не балагурить в то время, пока я буду на учёбе. Остальное время делайте что хотите, хоть на ушах стойте, — вспылила я. Взгляд меня ужасно смутил. Кажется, я только что подкинула королю идею для развлечения.

— Мне вот интересно, какие эмоции и чувства ты можешь перебросить на меня. Страх, злость, печаль, презрение… — Велиал начал поочерёдно загибать пальцы. — Что ещё? Смущение. О! Чувствую неудобство с твоей стороны. Ты хотя бы иногда радуешься жизни, Казадор? Что-то ты какая-то унылая.

— Вам не кажется, что в моём положении радоваться жизни как-то не очень получится? — я фыркнула.

Король вместо очередного нравоучения ответил мне лишь снисходительной улыбкой.

— Давай попробуем, Нозоми, — он протянул мне руку, подзывая к себе. В его глазах снова промелькнуло что-то, что так манило меня, превращая в мотылька, который летит на пламя. Адское пламя, которое не пощадит никого. Не знаю почему, но я повиновалась этому жесту.

Велиал усадил меня к себе на колени. Я ощущала жар от его тела, неестественный, казалось, что будь он человеком с такой температурой — он бы погиб. Взгляд падшего был неожиданно грустным, словно он опять растерял всю свою уверенность. Осторожно, будто бы боясь сделать мне неприятно, он откинул волосы с моего лица и разглядывал меня, точно пытался вспомнить что-то или кого-то. Внутри меня эхом отозвалась какая-то непонятная печаль. Это ощущение мне было знакомо, порой я так чувствовала себя, когда скучала по отцу. Но ведь он падший, он не человек. Откуда у него они? И правильно ли я их понимаю?

Что произошло дальше, я едва ли могу описать, потому что совершенно неожиданно, он просто притянул меня к себе и поцеловал в губы. Но это был не тот поцелуй насильника или тирана, он был ещё нежнее и трепетнее, чем в момент заключения договора. Наверное, так целуют самых дорогих людей. Я хотела отстраниться, но Велиал подавил моё желание, попросту взяв тело под свой контроль. Его рука зарылась в мои волосы, он разорвал поцелуй, посмотрел на меня, а потом просто уткнулся носом мне в шею. Ещё мгновение, и он обнял меня так, словно я была самым ценным, что есть в его жизни. Не сразу поняла, что заклятие марионетки исчезло спустя секунду, как появилось. Он не удерживал меня: если попробую уйти, то, скорее всего, он не будет препятствовать этому. Не знаю, почему тогда я осталась в его объятиях.

Горячее дыхание обжигало шею. От прикосновения губ просто мурашки по коже. Я вздрогнула, когда его губы скользнули вверх по шее, к уху. Немного щекотно, но слишком интимно. В этот раз, когда я коснулась его лица дрожащими пальцами, падший не остановил меня окриком, а взял аккуратно руку в свою, и молча разглядывал пальцы. С каждой минутой становилось только хуже. Велиал колебался, словно не зная, как поступить дальше. Я чувствовала это: он метался между какими-то непонятными мне чувствами тоски и в тоже время пытался оттолкнуть меня.

— Нет… — наконец прошептал он. — Кого я обманываю…

А после резко изменился в лице: вновь вернулся надменный демон, которого я видела уже который день нашего знакомства:

— Ну, чего смотришь. Иди, готовься к учёбе, Казадор.

Он настойчиво заёрзал подо мной, намекая, чтобы я слезла с него, и как только я это сделала, то попросту растворился в воздухе, оставляя лишь запах серы. Я осталась стоять около пустого кресла, растерянно хлопая глазами и даже не понимая, как мне следует реагировать на случившееся только что. Неожиданно к внутренней пустоте прибавилось раздражение. Что же так терзает Велиала?

В любом случае, он дал верный совет: нужно готовиться, завтра первый учебный день. Я сложила учебники в рюкзак, сверяясь с расписанием, не забыла про пенал. Вытащила из шкафа школьную форму. Обычные школы отказались от формы для учеников, но не частные. Фактически школьная форма — это визитная карточка каждого ученика и указывает на определённый социальный статус. Собственно, по этой причине против неё никто особо не высказывался. Для девочек это красно-синяя юбка в клетку, белая блузка и тёмно-синий пиджак с эмблемой школы, который, впрочем, в жару можно не надевать. По желанию можно добавить красный, синий и такой же клетчатый, как юбка, галстук. У парней были тёмно-синие брюки. Впрочем, никто не запрещал девушкам тоже носить брюки, но из-за достаточно тёплого климата большинство предпочитало всё же что-то посвободнее.