Заган и остальные проследовали мимо детворы, не привлекая к себе никакого внимания. Краем мозга подумалось, что это очередной магический финт для отвода глаз нежелательным свидетелям. В зале было шумно: веселье продолжалось, несмотря на ту драму, что сейчас разворачивалась практически под самым носом у всех.

— Пир во время чумы, — оценил Велиал, оглядываясь по сторонам. — Ты ему говорил, чтобы он ничего не делал без приказа? — обратился он к брату.

— Все ещё живы, как видишь, — отозвался тот и поднял руку.

Я не сразу поняла этот жест, но, видимо, за нами наблюдали, потому что откуда-то со стороны сцены послышались недовольные вскрики. Рядом с гитаристом появился Марбас. Выглядел он несколько комично: за его спиной была парочка небольших белых крыльев, а над головой покачивался пушистый нимб. При всём этом он был в человеческой форме, от чего выглядел дебоширом, но никак не тем, кто несёт собой смертельную угрозу. Проигнорировав все окрики со стороны выступающих, он подошёл к солисту и выхватил у него из рук микрофон, когда тот исполнял кавер на AC/DC — «Шоссе в ад» пропев вместо парня исковерканную строчку «Эй, Папочка, посмотри на меня! Я на пути к земле обетованной!», глядя в потолок и демонстрируя средний палец. Нетрудно было догадаться, кого он имел введу под «папочкой».

Музыка тут же умолкла. Солист растерянно смотрел на незваного гостя. Марбас же, воспользовавшись возникшей заминкой, театрально прокашлялся.

— Покайтесь, ибо грядёт! — произнёс он в микрофон, и его усиленный ломающийся подростковый голос, отразившись от стен, буквально резанул по ушам. — Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное! Без покаяния нет спасения, ибо как может войти в Царство Небесное человек, который упорно отстаивает свою греховную волю, не желая склониться перед волей Божией, всеблагой и всеправедной!

Заган устало вздохнул, глядя на наёмника. Хоть у меня с ним и не было резонанса, но я отчётливо ощущала его желание отвесить тому подзатыльник.

— Вы сумасшедшие, —пробормотала Маргарет, переводя взгляд с наёмника на Загана и обратно.

— Миссис Дэвис, мы предлагали вам разойтись по-хорошему, но на столько щедрое предложение вы ответили фактически отказом, выстрелив в девчонку, — король выпустил директрису, но та теперь едва держалась на ногах после магического разноса, учинённого Велиалом. Судя по тому, как окружающие начали оглядываться на нас, кто-то из падших снял магическую завесу, и теперь всякий мог нас увидеть. Скрываться больше не было нужды. Я, затаив дыхание, слушала каждое произнесённое Заганом слово. Рядом с нами появился один из ассасинов: в одеяниях я признала Седита. — Не то, чтобы я отличался кровожадностью, но, знаете, это как с дрессировкой обезьян: чтобы было неповадно остальным — надо наказать небольшую группу, чтобы у других не было желания противиться нашей власти, — на его голос обернулось уже достаточно присутствующих, включая преподавателей, которые не обращали на нас внимания ранее. Завидев рядом с нами потрёпанных Анну и Маргарет, некоторые побледнели, понимая, что добром это всё явно не кончится.

Он отдал Седиту какую-то бумагу, свёрнутую в трубочку, скреплённую сургучной печатью. Тот поклонился и растворился в воздухе, но в ту же секунду появился за спиной уже разошедшегося не на шутку Марбаса, который всячески уворачивался от пытающегося отобрать у него микрофон солиста «Крика». Ребята на сцене из-за освещения всё ещё не понимали, что происходит, и считали это всё глупым розыгрышем.

— Без покаяния нет настоящей радости и в этой временной земной жизни, а там, в вечности, ожидает нас страшная зловещая тьма и безысходное, безнадёжно-мрачное отчаяние, — продолжал Марбас, отталкивая от себя парня. К солисту на подмогу кинулся было басист, но резко остановился, стоило перед ними появиться Седиту.

В толпе завизжала какая-то школьница. Неожиданное и невероятное появление на сцене фигуры в чёрных одеяниях не восприняли, как это бывает в фильмах, как часть шоу. Да и не идиоты тут собрались.

— О, слышу, слышу праведников, — обрадовался на это Марбас. — Дщерь, ты должно быть много грешишь по ночам под одеялом, правда? Ты уже на полпути к Царству Небесному, раз у тебя хватило смелости признаться нам в своих делишках. Обещаю достать VIP-пропуск, если покажешь сиськи. Ну знаешь, эти очереди на входе в Рай. Пётр не особенно расторопен в зачитывании заслуг и прегрешений за жизнь.

Седит похлопал Марбаса по плечу, но наёмник отозвался без радости в голосе:

— Блять, ну хули ты лезешь? Всю речь запорол, я ведь писал и репетировал весь день, — проворчал он, вырывая из рук помощника свиток короля. — Всё, настроение зрителей упущено. Чтоб к тебе табун инкубов ночью заявился, пидор, — Марбас сорвал печать и развернул бумагу. — Опля! Моё почтение королю, — он посмотрел в нашу сторону и наигранно поклонился. — Знаете, что это у меня в руках, мои маленькие засранцы?

Толпа молчала, не зная как реагировать. На самом деле, пусть они и выглядели сейчас как стадо баранов, которые не понимали, как будет лучше поступить в сложившейся ситуации, но это была лучшая из возможных реакций: никто не стал пытаться геройствовать, никто не начал истерить. Все просто дожидались удобного момента.

— Вот вы деревянные, — разочарованно вздохнул наёмник. — Окей, раз предположений нет, то зачитаю для тех, кому любопытно: я, его величество король Заган, второй из королей, правитель Лимба, властью, данной мне Тёмным троном, даю своё высочайшее согласие на проведение Дикой Охоты на территории Гайи, человеческой страны Соединённые Штаты Америки, штата Джорджия, городе Атланта и всех населённых пунктах в районе сотни миль вокруг. В Охоте имеет право принимать всякий проживающий сейчас на территориях, находящихся… Бля, ну у вас и почерк, ваше величество… Под моим началом…

Но тётя не позволила дочитать ему до конца:

— Вы не можете провести Охоту, — воскликнула Маргарет, оборачиваясь к Загану.

— Почему же? — снисходительно поинтересовался он, обращая своё внимание на женщину.

— Вы не оповестили об этом Эдем, — тут же сникла директриса, но причина, видимо, была достаточно весомой, потому что король на мгновение задумался. — Поэтому вы не имеете на это право.

— И то верно, — неожиданно согласился с ней Заган, махнул Марбасу, тот кивнул в ответ и оглушительно свистнул, сунув два пальца в рот. И почти сразу ещё двое ассасинов втащили в помещение израненного ангела. К своему немалому удивлению, я признала в нём того, который попался Загану первым вчера, чью кровь, как оказалось, тот обратил в вино. Крылья, которые ещё день назад были белоснежными, теперь покрывали пятна крови и налипшей грязи и пыли. Одежда была разодрана и свисала клочьями. Ничего великолепного и величественного в этом посланце небес не осталось. — К счастью, у нас найдётся тот, кто исполнит роль гонца. Согласитесь, было бы большим промахом, объяви я её сегодня и перенеси через пару минут на неопределённый срок. Спасибо, что напомнили об этой бюрократической издержке.

Дети, которые каким-то чудом в большинстве своём до сих пор сохраняли самообладание и не впадали в панику, позволяя себе лишь тихонько плакать, испуганно расступались перед ассасинами. Оказавшись в центре помещения, они небрежно кинули того на пол. Только сейчас я поняла, что левая рука ангела болтается безвольной плетью. Тот обессилено рухнул, но через какое-то время, превозмогая боль, сел и теперь оглядывался по сторонам. Неожиданно во мне проснулось злорадное любопытство: я наблюдала за тем, как всё больше меняется выражение его лица с апатичного на панику. Стоящие за его спиной ассасины, Марбас и Седит на сцене, смотрящие на него, Асмодей и Заган с Велиалом в толпе детей — всё это подействовало на ангела не хуже адреналинового укола в сердце.

— Отец всемогущий… — отчётливо услышала я его шёпот, когда он оглядывался на нас и встретился, наконец, со мной взглядом. — Что вы тут творите…

— Ты будешь хорошим мальчиком? Тебе нужно всего-то кое-что для нас сделать. Точнее, для своей совести. Ты же не чмошник пернатый. Нет, ты конечно тот ещё чмошник, но у тебя есть шанс на искупление, как и у всех тут находящихся, — Марбас спрыгнул с помоста и подошёл к ангелу. Седит следовал за ним словно тень. — Ты понимаешь, что за бумажка у меня в руке?