Заметив, что я пришла в себя, он улыбнулся. Его совершенно не смущало моё положение.

— Ты была вся в крови и ссадинах. Я решил, что горячая ванна тебя поможет, — Велиал отпустил мою руку, позволяя мне нервно прикрыть всё, что было видно сквозь слой воды, но это было бесполезно — скорее всего, он меня и раздевал.

— С-с-спасибо, — я начала краснеть.

— Ладно, раз ты пришла в себя, то я пойду к брату и остальным, — король поднялся с пола и по-дружески потрепал меня по голове. — Если что-то надо, то говори.

Я кивнула.

Дверь он не закрыл, видимо, чтобы если кто вдруг прорвётся через барьеры, то он об этом услышал. Я огляделась по сторонам. Скудный запас косметических средств указывал на то, что ванная принадлежит мужчине. Видимо, мы опять у Роберта. Точно! В прошлый раз я практически не осматривалась тут — была просто не в состоянии это делать, а сейчас понимаю, что особо и нечего тут смотреть.

Интересно, почему мы вернулись в школу?

Уточка прильнула к ноге, и я толкнула её пальцем, заставляя снова кружить по воде.

— Я не думаю, что безопасно оставаться долго на одном месте. К тому же, Нозоми постоянно страдает от давления со стороны детей, и ей тяжело лгать своей семье, — долетел из гостиной голос Асмодея.

— Если она поедет в новое место, то там встретит новых людей и будет лгать им, — отозвался Заган. — Я понимаю, что ты обеспокоен её состоянием, но…

— Чувак, ты открой учебник по психологии, — вставил Марбас. — Переезд — это стресс для любого живого существа. Я блять слёзки утирать ей не буду!

— Тебя вообще рядом быть не должно, мерзавец ты шерстяной, — фыркнул Роберт, проходя в спальню и включая свет. — Ты здесь главный раздражитель.

Судя по звуку, он открыл шкаф с одеждой и что-то там теперь искал.

— Асмодей, ты должен понимать, что даже если у неё внешне проявляться стресс не будет, я всё это прочувствую на собственной шкуре, — Велиал, вероятно последовал за ним, потому что голос его звучал куда громче. — Ты понимаешь, что мне некогда будет плакать под одеялом?

— Она или будет мучиться от терзаний собственной совестью с каждым днём всё больше, либо привыкнет к новому месту жительства за неделю. У вас есть выбор: держать её тут, тратя огромное количество жизней подчинённых на её защиту, или же она, наконец, вырвется из этой клоаки и насладится нормальной жизнью, не обманывая близких ей людей.

Из-за двери на мгновение появилась рука Асмодея сжимающая уже знакомый мне халат и, повесив его на крючок у входа, снова скрылась. Свет в спальне погас — демоны вернулись в гостиную.

— Ты мне нужен будешь в Геенне, если всё получится, — Велиал неожиданно запнулся, но потом всё же продолжил. — И ты не сможешь быть рядом с ней вечно.

— Если она будет страдать, то у вас вряд ли что-то получится. Вся ситуация слишком зависит от её настроения — если она не находится в гармонии сама с собой, жизнь Велиала тоже под угрозой.

— Логично. А может, нам её в кому погрузить на пару лет? — предложил Марбас, и я едва не чертыхнулась. — С овощем и проблем меньше, и вообще…

Я хотела было крикнуть Марбасу, что пусть только попробует, но Роберт меня опередил, совершенно нецензурно отозвавшись об умственных качествах наёмника.

— Мы не знаем, что таится в глубинах её разума и какие чудовища там водятся. Я не смогу контролировать её сны, а если она угодит в паутину собственных кошмаров, то нам обоим будет очень хреново, — объяснил Велиал. — Хорошо. Асмодей, ты точно уверен, что ей тут плохо?

Библиотекарь ничего не ответил, видимо, кивнув.

— Тогда будь по-твоему.

Я выскочила из ванной и, едва не забыв натянуть халат, появилась в гостиной, оставляя мокрые следы на полу. Меня совершенно не смущало, что под моими ногами растекалась лужа воды. Демоны встретили меня удивлённым взглядом.

— Вы меня спрашивать не собираетесь? — взвилась я, упирая руки в бока. — Может, я не хочу никуда ехать.

— Нет, не собираемся, — отозвался Велиал, стоящий у плиты и варящий себе кофе в турке.

— Чёрта с два я куда-то поеду, — огрызнулась я, хотя понимала, что этот спор я проиграла, едва его начав. — У меня выпускной в следующем году. Мне в колледж поступать. И вообще, у меня билеты на концерт в декабре куплены!

Асмодей попробовал положить руку мне на плечо, но я ударила его по ладони, показывая, что мне совсем не нравится, что всё решают за меня и вообще обходятся как с какой-то вещью. Я не вещь, я человек. И чем быстрее они это поймут, тем проще нам будет найти общий язык. Но демоны, видимо, не спешили прийти к такому же выводу.

— Нозоми, ты должна уехать. Ангелы тебя ищут не просто так, — попытался объяснить мне Роберт, но я кинула на него злобный взгляд, и он тут же прикусил язык.

— Если они меня ищут, то какого хрена мы опять сидим в общежитии школы? — не унималась я, замахиваясь на него рукой, когда он снова было потянулся ко мне.

— Потому что самый лучший способ что-то спрятать — это положить это на самое видное место, — отозвался Заган, наблюдая за нами.

Марбас всё это время лежал на диване в форме кота и изредка дёргал хвостом. Его глаза были прикрыты, но он неотрывно смотрел на меня. Впрочем, то, что он воздерживался от комментариев, — уже радовало.

— Они тебя будут искать где угодно, только не там, где нашли несколько часов назад. Велиал для них — опасный противник, и они ожидают от него какой-то из ряда вон стратегии, а мы же поступили, как последние кретины, — продолжил второй из королей. — Это выиграет нам немного времени, за которое мы успеем решить, как поступить дальше.

Я замолчала и выжидающе уставилась на Велиала. Тот перелил кофе себе в чашку и теперь размешивал ложечкой сахар со сливками. С ответом он не спешил. Попробовав получившийся напиток, он явно остался доволен.

— Когда ты перестанешь относиться ко мне, как к вещи? — не выдержала я ожидания хотя бы его попытки оправдаться. Король наконец поднял свой взгляд на меня.

— Тогда, когда ты перестанешь вести себя, как несмышлёное дитя, и мне не придётся принимать за тебя все решения, — улыбнулся он так, словно не мне сейчас жизнь ломают.

— Ты понимаешь, что нельзя просто взять и заставить человека уехать в другую страну? Да даже город! У человека есть семья и друзья. Дела есть… — начала я, но меня прервали.

— Ничего этого у тебя нет, — устало выдохнул Заган.

Я чуть было не напустилась на него, но вовремя спохватилась, понимая, что этот падший терпеть моих истерик в свой адрес точно не станет. Опыт Марбаса показывает, что на короля даже голоса поднимать нельзя, не то, что размахивать руками, проклинать несварением желудка и заниматься прочими глупостями.

— Нозоми, я завтра возвращаюсь в Геенну, — Велиал сделал глоток кофе и, поставив чашку на столешницу, подошёл ко мне. — И, возможно, это последний раз, когда мы с тобой видимся. Я могу погибнуть, и будет чудом, если ты не умрёшь следом от резонанса. Пойми одно — сейчас мы в одной лодке. И мы будем в ней до тех пор, пока наши жизни связаны. Возвращение трона — первый шаг к твоей свободе. Ты можешь вернуться сюда, когда всё закончится, но никак не раньше.

Я поджала губы. К горлу подступил ком.

— Ты не можешь так со мной поступить, — прошептала я, глядя на короля. — Не можешь решать за меня мою личную жизнь.

— Нозоми, тебя убьют сразу же, как узнают, во что ты ввязалась. До тебя это ещё не дошло, что ли? Орден объявит на тебя охоту сразу же, как всё всплывет на поверхность, а учитывая то, что к тебе буквально тянется вся ангельская братия, — произойдёт это очень скоро, и никакая религия и вера их не удержит от того, чтобы расправиться с тобой. Не меня вини в том, что сейчас происходит, а людей, которых ты так отчаянно защищаешь.

Я зажала рот руками и едва удержалась, чтобы снова не разрыдаться в голос. Эмоции переполняли меня. Всё, что произошло, навалилось разом практически неподъёмным грузом. Я ощущала себя такой беспомощной и жалкой, такой слабой и беззащитной перед всем. У меня не осталось сил сопротивляться. Просто нет больше сил держать себя в руках. Плечи задрожали. По щекам текли слёзы, но я старалась не издать ни звука, словно это было делом какого-то бессмысленного принципа. На деле я понимала, что мои слёзы ничего не изменят.