Я пожала плечами. Боялась, что могла ошибиться и как-то неправильно расшифровать сказанное им, поэтому было бы лучше, если бы падший объяснил ещё раз. Ну или хотя бы попробовал.

— Яблоко, — Марбас потянулся и сорвал с ветки небольшое, но уже успевшее созреть яблоко. — Возьми за основу его. — Он снял с пояса ледяной нож, разрезал плод пополам и бросил половинку мне. — Что ты видишь?

— Шкурку, мякоть, семена, — отозвалась я снизу. Яблоко на месте среза было холодным, по всей видимости, из-за специфики оружия.

— Древо — это Отец, — Марбас постучал ладонью о кору ствола. — Он даёт всем энергию для существования. А листья — это ангелы. Они не могут создавать жизнь из частички себя — они сами часть этого древа. Лишь погибают, когда приходит время. Яблоки — это люди: в них есть собственная частичка энергии, которая может сотворить другие такие же — душа. Для падших, отрезанных от древа, назовём их муравейником, на котором ты стоишь, яблоки — это способ выжить.

— Паразитируете, — улыбнулась я, глядя себе под ноги. Действительно, старый и уже покинутый муравейник.

— Называй это хоть так. Я не Велиал, меня это не оскорбляет, — усмехнулся Марбас. — Какая разница, каким способом ты продляешь себе жизнь, если до сих пор существуешь, даже спустя столько лет после изгнания.

— Но из семени вырастает древо, то есть Бог — это оплот человеческих душ?

— Кто знает… Люди не используют и половины той силы, что дарована им от рождения мирозданием, поэтому умирают раньше времени и просто так, и от болезней, и от травм. Это я точно знаю. Все эти неожиданные исцеления не чудо вовсе, а энергия души, которая случайно пробудилась, — Марбас спрыгнул с дерева взял у меня из рук кусок яблока, намереваясь, видимо, съесть его. — Есть много чего такого, чего я не понимаю. Тебе об этом лучше поговорить с Люцифером, я думаю. Он был правой рукой папаши и вроде как посвящён во все тайны мироздания, в отличие от меня. Я всего лишь ангельский камикадзе: моё дело как у пчелы — ужалить врага и сдохнуть.

Марбас снова отпил из бутылки и протянул мне, предлагая присоединиться, на что получил очередной отказ. Пожал плечами и уселся прямо на землю рядом со мной, молча глядя куда-то вглубь сада.

— Ты его видел? — неожиданно спросила я.

— Люцифера? Раньше каждую практически неделю, а как Велиал пропал, то в столице торчать небезопасно стало. В лицо, конечно, не скажут, в открытую не набросятся, но так чувствую, что ничего хорошего ждать не стоит.

— Нет же, — я отрицательно покачала головой. — Бога. Ты видел его? Он действительно существует?

Марбас удивлённо посмотрел на меня.

— Ты сейчас прикалываешься? Ты можешь найти иное объяснение тому, что сейчас творится вокруг тебя? Кроме галюнов.

— Просто… — я уселась рядом. — Просто после того, как я узнала ваш возраст, мне иногда кажется, что я просто сошла с ума. Нельзя же так вот просто сидеть и разговаривать с существом, которое столько лет бродит по свету. Представь на мгновение, что это такое, чувствовать себя таким никчёмным. Я похожа на муравья, стоящего и смотрящего на эту яблоню.

Я замолчала. Не могла просто подобрать слов для всех своих ощущений, эмоций. Это не страх и не отчаянье. Это что-то иное.

— Скоро пройдёт, — хмыкнул падший.

— В смысле?

— Ну вырастешь, помрёшь, — рассмеялся уже в открытую Марбас. — Сколько вы там живёте? Лет шестьдесят? Семьдесят? Смотри, уже четверть жизни пролетела. Фьють… — он поднял с земли горсть пыли и дунул на неё, заставляя разлететься.

— Я знала, что ты меня не поймёшь, — вздохнула я. Разговаривать с падшими о человеческой жизни — себе дороже. У нас совершенно разные ценности и понимание происходящего. Они знают куда больше, и для них люди не ушли в развитии, как для нас обезьяны. Даже лоботряс вроде Марбаса, знает в разы больше, чем любой человек.

— Солнышко, ты пытаешься слишком глубоко копнуть. Людям много знать не нужно: живите себе, размножайтесь, — наёмник вытянул ноги и откинулся спиной на ствол. — Просто наслаждайся таким уникальным обществом, пока это возможно.

— Я пообещала тебя прикончить, — отозвалась я.

— Помню. И очень жду, — Марбас закинул руку мне через плечи и притянул к себе, улыбаясь. — Очень-очень жду. Но твоё любопытство не сыграет тебе на руку позже. Есть секреты, которыми не хотят делиться даже ОНИ.

— Это кто? — я попыталась отстраниться, падший не возражал. Отпил из горла и пожал плечами, мол, понимай, как хочешь.

— У всех скелетов полно. Чем могущественнее существо, тем крупнее и вонючее труп его совести. Нельзя удерживать власть в руках тысячелетиями и оставаться белым и пушистым, солнышко. Для особых случаев есть такие говнюки как я: когда свергают действующую власть — нас первыми отправляют на эшафот. После пыток, разумеется.

— Пыток?

— Когда работаешь на кого-то, обычно хочешь — не хочешь, а нос сам оказывается в делах, в которые мало кому охота нырять с головой. Дурно пахнут. Разумеется, мы ценны своими знаниями о всяких серьёзных ребятах Ада, но живым заполучить ассасина — дело нелёгкое. Мы ценим каждого нашего клиента, пусть даже каждый последующий оказывается с другой стороны баррикад от предыдущего, поэтому мы скорее сдохнем, чем сдадимся в плен.

Я сделала вид, что сочувствую падшему, вдохнув. Тот хмыкнул, глядя на меня.

— Ладно, я поняла, что переоценила твои умственные способности, — разочарованно отмахнулась я, за что поймала в свой адрес не очень-то добрый взгляд со стороны наёмника. — Лучше скажи, что ты натворил вчера в клубе. Я уже попала в пару неприятных ситуаций из-за произошедшего там.

— Ты не помнишь? — брови демона выгнулись. — Вроде ты в сознании была. Или нет?

— В сознании?

— Видимо, нет. Когда твой хахаль мёртвый применил заклятие, вас с Велиалом неплохо так скрутило. Ты вроде даже отвечала на вопросы, хоть и верещала как резаная, словно тебе каждую кость по очереди ломают до крошки.

От сказанных им слов я вздрогнула: стоило услышать, тело на мгновение решило, что мне снова больно. Я нервно потёрла ладонями рёбра под курткой, стараясь отстраниться от неприятных ощущений. Падший заинтересованно наблюдал за мной, но не комментировал.

— И практически сразу второй охотник решил, что ему срочно надо выйти подышать. На задний, блять, дворик, — Марбас замолчал. Поставил на землю у дерева бутылку, достал пачку сигарет и неторопливо закурил. После пары затяжек протянул сигарету мне, но я отказалась, на что он лишь пожал плечами.

Молчание начало затягиваться. Видимо демон решил, что этой информации мне вполне хватит, ведь остальное мне вроде как уже рассказали, а большего мне знать и не нужно было.

— И? — не выдержала я, поворачиваясь к демону, ведь я прекрасно помнила то, что рассказала мне Анна. Теперь я хотела, чтобы Марбас подтвердил её слова.

— Что и?

— Ты целовал меня? — я старалась не повышать голос, но сдерживалась с трудом.

Лицо демона приобрело растерянное выражение, но через мгновение он расплылся в фирменной издевательской улыбке:

— Кто знает, — снова пожал плечами он.

— Что значит «кто знает»?! — я едва не вскочила. — Ты вообще в своём уме?

Демон лишь рассмеялся, за что тут же схлопотал от меня толчок в плечо. Потом ещё один удар — пальцами под рёбра. Хотела отвесить ему пощёчину, когда он развернётся ко мне, но тут же оказалась лежащей на траве, а Марбас — нависающий сверху. Одной рукой он сжимал моё правое запястье, хотя я не успела даже занести руку для удара, второй продолжал держать дымящуюся сигарету.

В лицо ударил запах алкоголя и табака. Демон никак не отреагировал на ещё один удар под рёбра с моей стороны свободной левой рукой и лишь затянулся.

— Отпусти меня немедленно! — прошипела я.

— Казадор, давай разберёмся в наших с тобой отношениях. Раз и навсегда, окей? — наигранно устало выдохнул сигаретный дым ассасин, впрочем, не считая должным выполнить моё требование. — Всё, что я сделал, было импровизацией. То, что Алекса едва не изнасиловали суккубы, было ёбаной импровизацией. То, что я вынужден был обжиматься с тобой, — тоже. А после поцелуя я вообще прополоскал рот мыльной водой. Можешь гордиться — я пожертвовал ради тебя своим честным именем врага охотников.