- Шарлотта, - взволнованно сказал он, но его руки в ответ обвили мою талию, еще больше разогревая воздух вокруг нас. Я же не желала ничего говорить – все, что мне было нужно – это секунда полной жизни – мне так хотелось вдохнуть ее всей грудью, заполнить ею легкие до отказа. Поэтому я просто прижалась губами к его губам. Он ответил не сразу, но вскоре уже я была прижата к стене, пока он яростно, словно от этого зависела вся его жизнь, целовал меня в шею, спускаясь все ниже, обводя языком ключицы, завораживая своим танцем. Его губы оставляли ожоги, но ожоги сладостные – я загоралась словно спичка. Отпустив ярость, потянула его на кровать, на ходу стягивая с него рубашку.

- Шарлотта, - начал он, но я остановила его прежде, чем что-либо испортил.

- Ох, замолчи и просто поцелуй меня.

И это было явным открытым приглашением. Через мгновение умелые руки Бенедикта уже расшнуровывали корсет и стягивали с меня все элементы платья, оставляя голую кожу касаться ветра, гуляющего по комнате.

- Ты такая красивая, - прошептал он, притягивая меня к себе и продолжая целовать со всем пылом и огнем, что горел в нем так же, как и во мне. И это уже не было «поцелуем, который шепчут» - это был крик о помощи, такой мощный, что его мог бы услышать весь мир. Его руки блуждали по моему телу, уже изученному им, но столь же любимому, как и прежде. И я отвечала тем же, чувствуя, как напрягаются его мышцы под моими пальцами, как он вздрагивает и стонет мне в ухо, на секунду останавливаясь, а затем продолжая целовать мою шею.

Это было деяние любви, откровение и обнажение чувств и эмоций. Страсть оживала с помощью наших тел и возносила нас, то в небеса, то в ад. С каждым толчком, с каждым его движением - я чувствовала, что живу. Что эта жизнь никогда не закончится.

Любовь прекрасна вне зависимости от времени и обстоятельств.

Это блаженное ощущение заполняло меня абсолютно всю. Словно во мне взрывался рай. Тело содрогалось в конвульсиях, оставляя лишь блаженство. Спокойствие. Даже не смотря на безутешно колотящееся сердце.

Бенедикт все еще тяжело дышал мне в лицо, не в силах придти в себя, так же как и я. Его черные глаза горели безумством и счастьем, и я улыбнулась, насколько могла совладать с собой. Как я смела думать, что когда-то могу позабыть этого мужчину? Что смогу вернуться в 21 век и сделать вид, что ничего этого никогда не существовало? Разве смогла бы я, после всего пережитого, довольствоваться ролью друга человека, которого любила – стоять рядом с Гидеоном и знать, что есть вещи прекраснее, чем поцелуи? Смогла бы заставить себя жить без Бенедикта, оставляя его в прошлом?

Ни за что. Никогда.

Мы заснули счастливыми. И, пожалуй, если бы не судьба, такими бы и проснулись.

Но этого не случилось.

Все это стало искрой и завалило нас пеплом.

Я проснулась от грохота. Опять. Мы с «грохотом», похоже, стали закадычными друзьями. Надев тапочки, накинув на себя ночное платье и мимолетно глянув на безмятежного Бенедикта, я двинулась к гостиной.

Позже, я еще не раз думала над своими действиями. Думала о том, что бы случилось, будь я более ответственной. Или, если бы я не услышала шума и дальше спала в объятиях мужа, что было бы тогда? Если бы я разбудила его или хотя бы подумала, что это могут быть бандиты.

Просто на секунду остановилась у двери и поразмыслила о последствиях своих уверенных шагов.

Все было бы тогда по-другому?

Все сложилось бы хуже или все-таки лучше?

Глупые и бесполезные вопросы. Ответа на них я никогда не найду.

Потому что все шло само по себе. Потому что я уже сделала все эти шаги.

В гостиной было тихо, но не успела я развернуться и уйти, надеясь, что шум вызвала какая-нибудь кошка или служанка, как кто-то тут же схватил меня за шиворот и, зажав рукой рот, с трудом потащил в сторону входной двери.

- Миледи, успокойтесь, или они услышат, - знакомый голос тут же заставил мое тело непроизвольно перестать бороться. Я следовала за ней, как и раньше, в любом случае, когда бы она ни пожелала. Мы уже оказались на улице, когда смогла увидеть лицо мадам Деверо.

Теперь она уже не была похожа на ту чопорную леди, которую я видела недели две назад. Она то и дело оглядывалась по сторонам, но я пристально рассматривала ее. Всегда идеальная прическа теперь была похожа на воронье гнездо, собранное в некое подобие пучка. Ее платье, идеальное в моей памяти, было помято и порвано. На лице красовались царапины и синяки, на лбу красовался все еще кровоточащий глубокий порез. Она дрожала от холода, а я от невыносимой неизвестности и страха.

- Что с вами случилось? Пойдемте в дом, мы должны обработать ваши раны! – прошептала я, протягивая в ее сторону руку, но она отмахнулась от меня, как всегда.

- Уже поздно! Я здесь, что помочь тебе, девочка моя.

- Помочь мне? Что происходит? Почему вы так выглядите? Я думала, вы с отцом, - она протянула ко мне руки, но я сделала шаг назад, чтобы вновь не оказаться в ее хватке.

Тогда я еще не знала, даже не догадывалась, что теряю драгоценное время. Я бы не стояла на месте ни секунды, если бы знала, чему свидетелем стану.

- Вам не сказали? – испуганно пискнула она, зажимая рот рукой, - Они скрыли от вас…

Я помотала головой, уже не понимая, что же должна делать.

- Не сказали что?

- Нет времени, миледи! Вы должны бежать! Они вот-вот будут здесь! – она начала толкать меня в сторону леса, но я упиралась ногами в землю, не желая подчиняться столь слепым приказам. Я все еще не понимала.

- Я не сдвинусь с места, пока вы мне все не объясните! - закричала я, пока Деверо все дальше умудрялась уводить меня от поместья.

Мы были уже достаточно далеко, когда раздался невероятный грохот. Словно земля разверзлась, оставляя меня в пустоте. Я упала вперед, застигнутая врасплох. И когда приподнялась и смогла обернуться, увидела пылающую часть дома с выбитыми окнами. Огонь распространялся наверх, захватывая все большую часть здания.

Вдалеке мелькали чьи-то силуэты – это наездники продолжали палить по дому и выбегающим из здания уцелевшим слугам.

Крик застрял где-то в горле. Нет. Пожалуй, я просто не заметила, как заорала.

Все звуки слились в один пищащий шум в моей голове.

Сердце раскалывалось на части – я раскалывалась на части вместе с ним.

И если я когда-то знала, как жить.

Сегодня я поняла, что такое умирать.

Иллюстрации к главе:

http://radikall.com/images/2014/03/20/0FGxY.png

http://radikall.com/images/2014/03/20/pkaTy.jpg

========== Пепел моей жизни. Гвендолин ==========

Вы когда-нибудь наблюдали, как горит дом? Это самое страшное зрелище на свете. Чьи-то надежды, уют — всё, что человек любил и берёг, — исчезает без всякого смысла. У огня нет совести.

Йен Макдональд. Странник между мирами

О смерть, безжалостно твое жало! Ты побеждаешь все…

Уилки Коллинз. Женщина в белом

Пепел заполнял пространство вместе с дымом. Он пробирался в мои легкие, отчего хотелось вывернуться наизнанку, и вырывался обратно вместе с кашлем.

Люди, еще не осознавая, что вне дома их ждет вовсе не подмога, бежали прямо навстречу смерти. Их белые одежды рассыпались по земле, наполняясь кровью. Их глаза, стеклянные, безжизненные, все еще смотрели на мир с ужасом. И они все еще кричали. Каждый из них кричал. Звук застрял у них в горле и уже никогда не найдет выхода.

Потому что они потеряли свой голос навсегда. Остался лишь один звук, сливаясь в один шум, что прорезал воздух, становясь музыкой, что издавало пламя – это треск огня, что уничтожал Манор Хаус.

- Миледи! – мадам Деверо, успевшая встать на ноги, подбежала ко мне и попыталась поднять на ноги, но мое тело перестало меня слушаться. Я не могла оторвать взгляд от трупов. – Вам нужно бежать! Вы - их единственная цель! Давай же, девочка.