Подойдя к обществу беседующих дам с Бенедиктом во главе, при этом по дороге схватив бокал пунша и быстро осушив в пару глотков (для храбрости!), Гидеон присоединился к беседе.

- А! Это вы мой милый аббат? – воскликнула леди Ланкашир. – Не хотите присоединиться к нашей беседе? Вы слышали последнюю новость про леди Сьюзенн Уистемир? – Обратилась она ко всем.

- А что с ней такое? – улыбаясь, поинтересовался Гидеон, кидая взгляд на пару рядом: Гвен озабоченно смотрела на него, а Бенедикт смотрел с интересом, но спокойно – ведь они уже выяснили свои отношения и позиции по отношению к возлюбленной.

- О! Это занятно! – восторженно пропела леди Ланкашир. – Ее выкупил у мужа ее любовник, маркиз Д’Эстре. Представляете, маркиз в нее влюбился без памяти, увидев на одном балу! Он долго пытался покорить сердце девушки, но та была верна мужу. Хотя тоже имела ответное чувство к маркизу. А мы все знаем, что сэру Уистемиру не все равно на свою жену. И вот однажды, - голос леди Ланкашир понизился, она еще стала прикрывать рот веером, будто ей, этакой скромнице, стыдно говорить о таких вещах, но удержаться не может. – Произошел грандиозный скандал между супругами, жена кинулась утешаться к любовнику. Маркиз, видя сломленное состояние любимой, со шпагой кинулся к мужу, желая вызвать на дуэль. - Тут пара дам охнула, – Но дело до драки не дошло. В итоге произошла очень постыдная беседа, где маркиз в итоге предложил выкупить его жену. Вы представляете?

- О, ужас! – воскликнула одна из дам. – Бедная Сьюзенн!

- В итоге, леди Уистемир, тут же покинула дом мужа, как только тот получил деньги со словами: «Меня вы продали, как вещь. Теперь хозяин не вы. И не смейте мне отныне напоминать о супружеском долге».

- Oh, mon Dieu! И что же дальше будет?

- Думаю, развод, - заключил Гидеон. Его предположение вызвало пару усмешек, в том числе и Бенедикта. Поэтому Гидеон решил съязвить, – А вы как считаете, граф, стоило леди Сьюзенн покидать мужа? Или все-таки узы, заключенные на небесах, сильнее зова сердца?

Гвендолин напрягалась, понимая, что речь идет не просто о каких-то браках и чьих-то отношениях, а вполне-таки о ее. Как резко бедная Сьюзенн стала близка ей по духу!

- Думаю, оба этих понятия, имеют равную силу. Зов сердца можно спрятать под многими обстоятельствами, а вот священный союз способны разрушить лишь небеса, - Бенедикт вновь повернулся к Гвендолин и улыбнулся краем рта, понимая, что знает гораздо больше, чем этот юнец, что вознамерился разрушить его жизнь лишь одним своим присутствием, - Но все же важно, чтобы зов сердца был заключен узами священного брака. С обоюдного согласия.

Дамы, стоящие рядом восхищенно закивали на такой прогрессивный взгляд графа, всем видом показывая, что они до потери пульса любили своих мужей, а все их любовники лишь способ успокоиться - все равно, что выпить на ночь отвар из целебных трав.

- А что же думаете вы? Стоит ли жене покидать мужа, чтобы последовать за сердцем? Даже если этот зов только и умеет, как рушить ее жизнь? - теперь Бенедикт пристально смотрел на Гидеона, сильно сжимая руку своей жены, словно боясь, что вот-вот она исчезнет.

- Я думаю, что порой нужно рушить оковы устоев, чтобы познать истинное счастье. Настоящая любовь облагораживает человека не зависимо, заключен он узами любви или нет. – Гидеон знал, что сейчас эти пуритане его высмеют, но Гвен должна понять его, она с другими нормами морали.

- Ах! Вы прелестны, - рассмеялась леди Ланкашир. Затем сладко улыбнулась Гидеону и подмигнула, - Озорник, неужели вы с такими суждениями станете аббатом?

- Еще чуть-чуть вашего общества и я отрекусь от этой идеи, - озорно, даже флиртуя с ней, проговорил Гидеон, при этом успев схватить еще один бокал с пуншем у слуги с подносом.

- Но что если долг обязывал жену остаться с мужем? Что если она должна была забыть о том, что сердце вело ее в другую сторону? - спросила Гвендолин, не отрывая взгляда от Гидеона. Ее разозлил этот легкий флирт с леди Ланкшир, хотя она понимала, что ведет себя ничем не лучше. Из-за задетой гордости, ей захотелось сотворить что-то в ответ.

- Тогда такому сердцу грош – цена. – Горько произнес Гидеон, глядя в глаза любимой. - Ибо из-за долга, оно убьет другое любящее его сердце.

Это был нечестный удар: Гвен озвучила то, чего он боялся. Он не хотел быть жестоким, но это фраза… Да Гвендолин его без ножа убивала! Неужели она не видела, как он ее любил, сколько она значила для него? Сглотнув подступивший к горлу комок (надеясь, что никто не заметил, как ему было больно), Гидеон снова улыбнулся, собрав все силы, а затем залпом выпил бокал пунша, чувствуя, что живот сводит от голода, а алкоголь начал действовать сильнее.

- Как насчет, помузицировать? Я с удовольствием спел бы гостям! – Гидеон решил осуществить задуманное.

- Помузицировать! О святые угодники, что же вы молчали? - тут же воскликнула леди Ланкшир, с упоением глядя на Гидеона и начиная считать выпитые им бокалы с пуншем. - Я бы с удовольствием вас послушала.

- Не знала, что вы любите петь, - прошептала Гвендолин, все так же не отводя от Гидеона взгляд. Только в отличие от леди Ланкшир она смотрела на него с нестерпимой болью, хотя хотелось просто остаться с ним наедине и забыть обо всем другом мире.

- О! Поверьте, графиня, я очень сильно изменился за последнее время. – Он видел боль в ее глазах причинённую им. Это действует слишком отрезвляюще, нужен еще один бокал пунша. – Леди Ланкашир, - де Виллер выпил еще один бокал, чувствуя приятное ощущение опьянения. Гидеон улыбнулся самой обворожительной улыбкой, готовясь реализовать то, что затеял. - Я с удовольствием спел бы с вами! Но сегодня граф аккомпанировал леди… леди… как её там? Ах! Не важно! Так вот, сегодня хозяин дома имел место быть у клавесина, пора уже и хозяйке дома побывать там. А? Леди Шарлотта? Как на счет спеть дуэтом?

- Ну что вы, милейший, я ничуть не против. Ох, милочка, я слышала, вы прекрасно поете! Так чудесно!

Гвендолин казалось еще немного и эта леди будет порхать вокруг них, как бабочка, чтобы привлечь внимание уже подвыпившего Гидеона. Нет, скорее, как птеродактиль, мечтающий поймать столь интересную и вкусную наживку. От всего этого начинала кружиться голова.

- Не думаю, что сегодня я способна петь. Не много ли вы выпили, милорд? - она грозно глянула на Гидеона, стараясь глазами высказать ему все то, что она думает. Это был фирменный взгляд - “Какого черта ты творишь?”. Чему-чему, а командовать она училась уже год, свыкаясь со своим статусом.

- Ничуть! Не беспокойтесь, графиня, я трезв. И хочу вам напомнить, что вы задолжали мне. Помнится, на одном суаре вы попросили меня исполнить вам романс, я согласился. Теперь ваша очередь, пора отдавать долг. – Гидеон с нескрываемым удовольствием смотрел на стеснение Гвендолин.

- На каком суаре? - тут же спросил Бенедикт, не припоминая Гидеона ни на одном из суаре, к тому же ни разу не помнил, чтобы этот наглец играл на клавесине для его Шарлотты.

- Я вас не просила, вы сами направились следом, - пробурчала Гвендолин, борясь с сомнениями, нарастающими по мере утекающих секунд. А Гидеон смотрел на нее так же, как её братик Ник, который когда-то смотрел на вывеску цирка, понимая, что его ожидает яркое шоу.

- Черт бы тебя побрал, де Виллер, - почти беззвучно прошептала она, чтобы этого не услышала леди Ланкашир. Хотя, кто удивился бы такой выходке от местной дикарки? Поэтому она схватила свой бокал с пуншем и, быстро его осушив, решительно глянула на Гидеона. Если он хотел шоу, так пусть его получит!

- И что исполняем, граф Велидер? Что нынче поют будущие аббаты?

- Аббаты нынче поют «One hand one heart»* между псалмами. – Потом Гидеон наигранно вздохнул, - Набожные люди такие романтики! Что с них взять?

Он пропустил ее вперед к клавесину, чувствуя на своей спине жгучий убийственный взгляд Бенедикта. Подойдя к инструменту, Гидеон с Гвендолин подождали, пока леди Ланкашир сделает объявление всем, чтобы заинтересовались и прекратили свои разговоры. Гости обступили со всех сторон, заключив пару в немое живое кольцо, жаждущее услышать «замечательный дуэт милейшего графа Велидера и обворожительной, гостеприимной хозяйки вечера – графини Бенфорд».