Наш план звучал проще простого. Пробраться в Темпл и попробовать с помощью хронографа отправить меня в будущее. Идея пришла внезапно. Все сводилось к тому, что Хранители 21 века, как, впрочем, и до них, были уверены, что мы могли отправляться лишь в прошлое, потому что оно уже случилось. А отправиться вперед не могли, потому что будущее еще не определено. Но этот круг изначально не имел ни начала, ни конца. Для прошлого, куда мы отправляемся, будущее также не определено. Технически, мы не могли бы возвращаться обратно. Для людей из прошлого – мы не существуем.

Это означает одно – нам стоит попытаться.

- Значит, дата… - Бенедикт уже стоял у стола и вопросительно смотрел на меня, - Когда ты пропала, жемчужина?

- 13 октября, - воскресенье перед балом.

- Но ты появилась в феврале. В будущем другой календарь?

- Григорианский.*

Он вновь повернулся к хронографу, а я уставилась на его спину, стараясь понять, что же именно происходило. Я собиралась покинуть этот век. Неожиданно, быстро, странно. Отъезды всегда представлялись мне невыносимой морокой. Собирание вещей, постоянная беготня по дому, в поисках забытых вещей, скука и невыносимая затягивающая пустота в груди оттого, что ты больше никогда не сможешь вернуться в это место. Мама после смерти отца постоянно бегала туда-сюда, собирая его вещи, складывая их в огромные коробки, которые мне казались пропастью в жизнь «без него», но мне нужно было понять, что без этого этот дом никогда не станет живым снова. Но вот я стою на пороге своей смерти в 18 веке. Как много вещей они схоронят также, вместе со мной? Я бы хотела взять с собой дневник, но позабыла его в спешке. Схватила лишь свой старый рюкзак да школьную форму.

Никогда бы не подумала, что уходить отсюда будет так трудно. Все-таки я смогла прижиться здесь. Смогла понять этот мир и даже приобрела больше, чем могла бы приобрести в 21 веке. Вот стоит рядом мой принц. Мой прекрасный принц.

Граф Бенедикт Бенфорд II и я, его супруга, Шарлотта Бенфорд.

Мой муж, странный союз, новый дом, гувернантка, погони, балы, суаре.

- Ты готова?

- Да.

Но я лгала. Ложь больше мне не в тягость. Я многому научилась за то время, пока была здесь.

- Шарлотта… - начал Бенедикт, когда я все-таки собрала волю в кулак и засунула палец в хронограф. Игла неприятно кольнула в указательный палец. А вот от этого я уже явно отвыкла. Учитывая тот факт, что и привыкать то у меня не было достаточно времени – лишь суетливые Хранители раз за разом убеждали меня, что я скоро перестану вздрагивать.

- Не волнуйся, я вернусь, как только все улажу, - я думала, что стараюсь успокоить его, хотя на самом деле успокаивала самую себя, - Ты и глазом не успеешь моргнуть.

Уж я то постараюсь сделать это реальным, не оставляя его в неведении.

Кровь докатилась до нужного камня и озарила ярким красным светом кабинет, превращая его в подвал дьявола. Я ожидала, что исчезну тут же, моментально, но время не спешило забирать меня к себе в объятия. Вместо этого меня словно разрывали на части. Страх пришел не сразу, его все еще не пропускала вовнутрь надежда, что теплилась в моем сердце. Что если в обратную сторону это работало по-другому? Лишь эта мысль все еще заставляла меня держать руку в хронографе. Воздух вокруг меня заискрился, внезапно онемела рука, а затем и все туловище, словно меня окутывала непроницаемая пленка.

Бенедикт смотрел на меня с долей ужаса и удивления. Я знала, что он ведет меня сюда, чтобы я успокоилась, чтобы поняла, что будущее мне не светит, и мы бы смогли спокойно вернуться в наш дом и продолжить жить жизнью, которой ему бы хотелось жить. А я не могла это дать, потому что все еще надеялась.

Но происходящее его удивило. Ужаснуло.

Ведь только истинный Рубин смог бы воспользоваться хронографом.

Только на него камень среагировал бы с такой силой.

- Шарлотта, - его голос еще был слышен, но вся я уже словно растворялась в темноте. Он подошел неожиданно близко, и вот он схватил меня за подбородок и притянул к себе. И я понимала, что он прощался, боясь, что я никогда больше не вернусь в этот век. Просто забуду его, как страшный сон.

Все еще ощущая его губы, я оказалась в темноте, но затем морок исчез, и я поняла, что нахожусь все там же. Но уже в 21 веке. Я стояла в пустом кабинете, заваленным книгами. Здесь было довольно пыльно, видимо хозяин давно перестал пытаться прибраться в этом месте. Но я лишь схватилась за сердце, счастье захватило меня так быстро, что я застыла на месте, не в силах сдвинуться даже на сантиметр. Я вернулась домой! Я снова в двадцать первом веке!

- А эта юная леди и вправду недолюбливает вас, – послышался за дверью голос мистера Джорджа. Скрипнула дверь и голоса стали еще громче.

- Да уж, она довольно яростно заявила камердинеру о том, что бы вы не имели доступа в их дом! – мистер Уитмен засмеялся, словно только что выдал какую-то шутку. Ответного смеха, однако, не прозвучало. Я уже было хотела кинуться к двери, но не смогла сделать и шагу, прикованная к месту. О чем они говорили? Гидеон добрался и до Шарлотты? Но только зачем она ему, если теперь вся роль жертвы должна была выпадать на мою шкуру?

Это просто у него в крови – пришел ответ.

- Чем же вы так ей насолили, мой мальчик? - продолжил мистер Уитмен, вдоволь насмеявшись над своей якобы удачной шуткой. – Помнится, ваша последняя пассия, Гвендолин, тоже была к вам враждебной.

- Гвен – это Гвен , у нее вечно все не как у людей. Она сделала все, чтобы захоронить себя, - ответил ему столь знакомый мне голос. Низкий, но невероятно нежный, уверенный. Словно урчанье огромного зверя. Как же я раньше не замечала, какой у него прекрасный голос? Наверное, потому что и так была абсолютно поглощена всем им.

Значит, время не прошло зря. Они думали, что я погибла.

Да я и погибала сейчас, медленно утопая в фактах.

Я все же смогла подойти к двери и тихонько приоткрыла ее, впуская в темное помещение полосу света. Голоса тут же умолкли, и скрип двери неприятно заполнил коридор. Себя я не показывала, оставаясь в темноте.

- Разве мистер Шульц не должен был еще быть в командировке? – взволнованно спросил мистер Джордж.

- Это всего лишь ветер, - ответил ему со вздохом Гидеон. Послышались шаги, и чья-то тень закрыла проем. Именно в этот момент, когда я уже собралась показаться этому негодяю, доказать, что я жива, как бы он не старался меня похоронить. Внезапно мое тело начало неметь. Воздух словно перекрыли – не вздохнуть, не выдохнуть. Все заискрилось, заполняя кабинет светом, и вот я снова пропадаю в темноту, все еще оставаясь на месте.

- Не надейся, это всего лишь я.

Та же комната. Та же реальность, но на несколько веков назад. Бенедикт стоял около двери и шокировано смотрел на меня, явно не понимая, что я здесь делаю. Он уже собрался уходить – это очевидно.

Но вот я здесь. Едва я смогла это понять, как что-то громко треснуло и комнату озарило бесконечным количеством цветов, они сливались и переливались. Затем скомкались и пропали навсегда.

Хронограф был сломан. Он сломался вместе со мной.

Ноги подкосились, и я полетела вниз, больно ударяясь коленками об каменный пол. Бенедикт успел меня поймать прежде, чем я ударилась об него еще и головой.

Темнота окутывала меня уже не впервые. И всякий раз неведомым образом рядом с этим невыносимым мужчиной с сухими и теплыми губами.

- Вы дурно на меня влияете, граф Бенфорд, - прошептала я и провалилась в небытие.

*Заметка для читателей: По идее, диалог, который Гвендолин услышала, произошел в ноябре. Но откуда она знала, что это уже ноябрь? Она опиралась только на те даты, которые знала. Поэтому ей невдомек, что хронограф из-за временного парадокс отнесет ее в настоящую точку, то есть туда, куда она должна вернуться.

Иллюстрация к главе:http://static.diary.ru/userdir/2/7/0/2/2702624/80165414.png