- Вам туда, - Ракоци указал в другой конец залы.

- Ты готова? – спросил я у Гвендолин. И опять эта переворачивающая мой мир улыбка, что я самый любимый человек на свете. Жгуче захотелось ее поцеловать, и вновь себя отдернул, что не время и не место.

- Готова, если ты готов, – и мы двинулись по направлению, куда указал Ракоци.

Он стоял на балконе, манерно приняв изящную позу, и с кем-то разговаривал. Я сделал поклон, а Гвендолин без заминки присела в глубоком реверансе. Получив от него царственный кивок, он жестом пригласил нас присоединиться к нему. Поднявшись к графу, я практически осязал нервозность Гвен.

— Дети мои, вы прибыли как раз вовремя, — граф практически удушил меня в объятиях. Казалось, что мы не по разные стороны баррикад, а самые настоящие старые друзья. В отличие от жаркого приветствия со мной, он смерил взглядом Гвен и холодно кивнул. Для него это было сверх нормы, зная его отношение к женскому полу, тем более к Рубину. — Каково ваше мнение, Элкотт? Удастся ли вам разглядеть черты моего наследия в этом красивом юноше?

Он повернулся к разодетому франту, лукаво щурясь от удовольствия.

— По моему скромному мнению, присутствует некоторое сходство в осанке, – по моей спине пробежал холодок, но я старался не показывать этого, вежливо улыбаясь мужчинам. А перед глазами отчетливо возникла кровавая резня в Манор Хаусе. Вот уж с кем бы я не хотел, ни то, что сходства иметь, но и приходиться родственником, так это с Сен-Жерменом!

— И как только сравнивать столь юное лицо с моим, старческим? – граф скривился в самоироничной улыбке. — Года изменили мои черты до неузнаваемости, иногда я вижу в зеркале совсем другого человека. Кстати, разрешите представить: его превосходительство Альберт Элкотт, первый секретарь ложи в наши дни.

Я сразу вспомнил этого человека, которого видел, когда только начал элапсировать:

- Мы уже встречались во время визитов в Темпл.

Первый секретарь начал рассказывать о том, что леди Бромптон имела успех со своей прической, пока его не прервал граф, предложив Элкотту сбегать за выпивкой для нас. Началось! Сейчас граф наверняка потребует отчет.

- Это послание твоему Магистру. В нём содержатся детали нашей следующей встречи, – граф передал мне конверт, ожидая, что я сделаю то же самое в ответ.

- Спешу сообщить, что кровь леди Бергли добавлена в хронограф. Остались лишь леди Тилни, Пол де Виллер и Вы.

- О, если бы он знал, как близки мы к тому, чтобы изменить мир! – заулыбался удовлетворенно граф, кивая в сторону. Я проследил взглядом. Внизу за нами наблюдал Аластер. – Ну, так что? У вас есть бумаги для меня?

- Есть, только я не хотел бы передавать их у всех на виду. Тем более на глазах Аластера, - я наблюдал, как удивление, граничащее с шоком, отразилось на лице графа. – Там что-то важное в них, мне, к сожалению, не сказали и не пояснили. Сказали передать лично вам в руки без посторонних.

Граф покосился в сторону главы Флорентийского Альянса, который стоял хмурой статуей в этом колышущемся море людей и прожигал своим взглядом, ни на секунду не отводя глаз. Я подумал, что графу этого мало, поэтому поспешил дополнить свою ложь новыми причинами.

- Возможно, всё дело в том, что Флорентийский Альянс каким-то способом собрал силы и все еще имеет возможность противостоять нам. В последний раз, когда я был у леди Тилни с операцией, чтобы забрать у нее кровь, меня поджидал неприятный сюрприз. Кто-то донес о нашем плане, месте и времени, на меня напали, избили и оставили без сознания на улице. В моем времени Хранители не на шутку обеспокоены, поэтому они всякими способами пытаются обезопаситься и свести все риски.

Есть! По взгляду графа я понял, что убедил.

- Хорошо. Тогда отдадите позже. Я пришлю за вами Ракоци. А пока наслаждайтесь балом!

Я почувствовал отсрочку казни, когда граф благословенно отправил нас развлекаться на балу. Я взглянул на Гвендолин, она прямо встретила мой взгляд. Наверное, в этот момент мы оба подумали об одном и том же: бумаги графу передавать нельзя.

- Как насчет потанцевать со мной? – я слышал, как зазвучал ригодон, пытаясь пробиться через гам людей.

- Только при условии, что ты не оттопчешь мне ноги, - подхватила она, закусывая губу, - Точнее, я тебе. Лет сто не танцевала!

Я рассмеялся на ее реплику.

- Ну, раз лет сто, то думаю пора поразмять тебе ноги… То есть, я не в смысле поразмять-оттоптать! Обещаю быть аккуратным.

И мы уже оба смеялись как дети над моим словесным фиаско. Взяв ее за руку, я повел вниз к кругу танцующих, попутно оглядываясь, чтобы увидеть глаза и счастливую улыбку Гвендолин. Вот, за что я боролся все эти дни, все эти годы и жизни! Вот, за что я хотел принять пулю за нее! Всё это было ради таких моментов, когда я могу быть с ней, видеть счастливой, слышать смех и иметь счастье держать ее за руку. В такие моменты, она моя. Я нагло краду ее у всего мира.

Мы практически вышли на танцевальный зал, как внезапно передо мной возник ядовитый зеленый цвет. И только через мгновение осознал, что это была леди Лавиния в платье цвета «вырви-глаз-себе-изумрудным».

- Как прекрасно здесь вас снова увидеть! – она присела в глубоком реверансе. Невольно мой взгляд упал в вырез ее декольте, где вздымалась при каждом вдохе обольстительная грудь. Будь проклят этот век с его модой! Я посмотрел на Гвендолин. Diablo! Кажется, она видела, куда я только что пялился. Ее лицо не предвещало ничего хорошего.

- Леди Грей? Как вы, дорогая?

- О, вы знаете, лучше всех, - съязвила Гвендолин в ответ. - Ох, дорогая, спешу заверить вас, что зеленый недавно вышел из моды! В Париже уже его не носят.

Судя по лицу Лавинии, колкий ответ уже был готов сорваться с ее губ, а, предполагая реакцию Гвендолин, лучше ей промолчать. Драка посреди бала популярности нам не добавит.

- Простите мою сестру за бестактность, - я предупреждающе сжал руку Гвендолин, игнорируя ее возмущенный взгляд. Кажется, любовь всей моей жизни уже обдумывает способы пыток для меня. Excellent!* – Благодарим вас за беспокойство о нас. Мы не преминули воспользоваться любезным приглашением леди Пимпелботтом. Не находите, что бал просто чудесен, леди Лавиния?

- О! Бал выше всяких похвал! Леди Пимбелботтом превзошла всех, как и всегда. Лучший бал в сезоне.

- Пожалуй, не буду мешать вашей милой беседе об изысканности балов! Не берусь тягаться с профессионалами, - заявила Гвендолин, затем что-то быстро прошептала Лавинии на ухо, что та аж чуть ли не выпрыгнула из своих юбок от радости, затем провела ладонью по моей руке и ретировалась в сторону, высматривая кого-то в толпе. Я не успел среагировать на такой поворот событий, чтобы узнать, куда пошла Гвендолин, как был схвачен за руку леди Лавинией.

- Oh, ma chère! Пора вам давать больше свободы своей сестре! Иначе бедная так никогда не составит партию. Ведь балы просто созданы для создания выгодных связей!

Я нервно высматривал Гвендолин в толпе, которую люди ловко спрятали за своими головами, платьями, перьями и париками.

- Партии? Связи? О чем вы? – я не понимал, о чем она мне говорит с томным придыханием, если быть честным, и не старался. Гвендолин! Куда ты делась? Merde! Вернись сейчас же!

- Как о чем? Глупый, я говорю о ее будущем муже.

Меня словно окатили холодной водой.

- О будущем муже? О каком таком будущем муже?

Леди Лавиния смотрела своими красивыми, но холодными глазами в мои.

- Рано или поздно вам придется отпустить свою сестру, чтобы девушка заимела собственную жизнь, мужа и семью. Или вы собираетесь ее отдать в монастырь?

Я рассмеялся своим мыслям. Ну, конечно же… Муж. Имелось в виду обобщённое понятие, а не кто-то конкретный. А я уж был готов вытрясать имя из леди Лавинии. Мне и присутствие Бенфорда в жизни хватило.

- Ну, когда придет время, я сам подыщу ей мужа. Не доверяю я случайным знакомствам на балах!

В этот момент я хотел раскланяться с ней и ринуться на поиски «сестры», как был задержан толстым лордом Бромптоном.