***

- Вижу, ты прекрасно спала этой ночью…

- Вот только не надо сарказма, - ехидно процедила Фелиция в той же манере, чувствуя небывалую усталость, ведь ночью ей так и не удалось сомкнуть глаз; обычно люди боятся монстров, приходящих по ночам, но что, если монстром является она сама? - Я бы хотела вернуться в свои покои.

- Нет, не хотела бы, - спокойно ответил Локи, скользнув по её усталому лицу взглядом. - Тебе ведь страшно находиться одной в пустой тёмной комнате?

Цокнув языком, Фелиция пришпорила коня и понеслась вперёд по залитой солнцем опушке леса. Локи пригласил её на очередную прогулку, имея какие-то дела в городе, и попросту не мог оставить её одну. Но сейчас они просто гуляли, изучая дальние уголки Асгарда, и снова добрались до лесной чащобы, обгоняя друг друга, словно вели ожесточенную схватку, намереваясь унизить противника поражением. Локи сегодня был особенно немногословен, он не обращал на спутницу особого внимания, отвечал кратко, если вообще отвечал, задумчиво и неглядя направляя коня по городским и лесным тропам.

- И за что мне такое наказание? - задала риторический вопрос Фелиция, а Локи внезапно решил вспомнить, что совершает “променад” не в одиночку, и обратил на неё неожиданно оскорбленный взгляд.

- Тебе наказание? - искренне удивился он, ахнув. - Неужели ты настолько преисполнена эгоизма, что не замечаешь ничего вокруг? Ты думаешь, мне настолько интересно заниматься тобой, что даже ночью я не разрываю с тобой связи? Мне до смерти надоели твои пустые мысли о том, как тяжела твоя судьба! Я нормально не спал больше недели, а ты жалуешься? - оскалившись, точно дикий зверь, Локи смотрел на неё с ненавистью и вместо того чтобы защищать, похоже, мечтал прикончить голыми руками.

Фелиция неожиданно остановила коня, не без труда слезла, потерла уставшую поясницу и отправилась от опушки к лесу, разглядывая диковинные цветы, внешне похожие на астры, но невероятного голубого цвета с фиолетовыми прожилками.

- Куда собралась? - рявкнул Локи ей в спину, его конь заржал и вздыбился от внезапности. - Стоять!

Но она шла, не замечая окликов в спину, озлобленная, проклинающая судьбу за такую неприятную компанию. Но почему-то именно Локи мог влиять на её состояние, избавлять от этого жуткого гомона в ушах, предвещающего зов Хранителя. Локи говорил только гадости и не раз напоминал, что не получает удовольствия от того, что всё время находится рядом. Он был для неё оковами и в то же время спасительной соломинкой; все красоты Асгарда меркли рядом с его постоянным недовольством. Локи никогда прежде не приходилось нести ответственности за какую-то, по его словам, нелепую смертную, ведь он не щадил никого, нападая на Нью-Йорк, и всё еще оставался исчадием Ада на исправительных работах. Если бы не Тор, то он непременно приложил бы руку к уничтожению Фелиции - так её ненавидел. Она с трудом мирилась с его присутствием, но в тоже время понимала, что в каком-то смысле он спасает ей жизнь, пускай и вопреки своим желаниям.

- Я сказал: стоять!

И она внезапно остановилась у самой кромки леса, когда в миллиметре от уха пролетел острый кусок льда. Федиция будто бы лениво обернулась, глядя на разъяренного бога, спешившись, несущегося подобно взбесившемуся носорогу прямо на неё.

- Промахнулся! - хмыкнула она, и тогда Локи растянулся на ровном месте, утонув в высоких развесистых кустах, покрытых цветами, вызвав её смех, ведь тут поработало её проклятие.

- Не промахнулся, - раздался голос совсем над ухом; Локи неведомым способом оказался позади и теперь держал её сзади, выворачивая руки за спину.

Фелиция не нашла ничего лучше, чем оттоптать ему ноги.

- Я не твоя пленница! - благодаря спортивной подготовке ей без труда удалось вырваться из захвата, нанести удар локтем в грудь, но, замахнувшись, чтобы ударить его по лицу, она снова была схвачена в тиски, на этот раз оказавшись лицом к нему. - Ну? Что дальше? Посадишь меня в темницу? - невзирая на невыгодное положение, ей все еще хватало наглости смотреть на него с вызовом и стойко игнорировать боль - металлические вставки его костюма больно впивались ей в грудь.

- Вот именно! - прошипел он, подобно змее.

- Но тогда тебе придется разделить со мной камеру!

- О, поверь, себя я окружу комфортом, в то время как ты будешь закована в цепи! - эту фразу Локи прокричал ей в лицо. - Ты и впрямь моё наказание за прошлые деяния, ниспосланное самой Хель… - голос внезапно обессилел, показывая всю усталость его обладателя. - Хорошо, давай вернемся во дворец, только больше не убегай… Фелиция?

Она смотрела куда-то вверх, за его голову: не двигалась, не моргала, кажется, даже не дышала. Локи, отпустив её, оглянулся через плечо и на миг тоже замер, поддавшись импульсу паники… Прямо за его спиной образовалась воронка, бесшумно забирающая реальность; и из самого центра тьмы на него смотрели глаза без зрачков; с острых, подобно акульим, зубов стекала багровая слюна, а во рту копошились черви. Какая насмешка над красотой Фелиции, ведь из кромки подсознания на него смотрела она сама - облик её Хранителя.

- Ты… видишь это? - проблеяла она, не в силах подавить волну ужаса, и дёрнулась, готовясь уносить ноги, но Локи схватил её за руку и закрыл собой.

- Я вижу всё, что видишь ты, - монотонно произнёс он. - Стой! Тебе не убежать от самой себя, как бы ты не старалась…

Он чувствовал, что её бьёт крупная дрожь, а Хранитель, впитывая её страх, оскалился еще сильнее и, не в состоянии выйти из небольшой воронки, протянул к ним свои гниющие руки. Локи сосредоточился и зажмурился, не отпуская руки Фелиции. Он пытался закрыть эту брешь в пространстве её сознания и понимал, что его манипуляции с разумом смертной привели к раздвоению личности… Воронка уменьшалась под натиском его магии, пока не затянулась вовсе, и последнее, что он увидел - это замутнённый глаз мёртвой…

- Почему… почему я видела это? - Фелиция стояла подле него белее полотна.

Затем она бросилась к своему коню, спокойно поедавшему придорожную зелень, но упала на подкосившихся ногах, хватая ртом воздух, пытаясь отдышаться и осознать происходящее. Локи смотрел на её содрогающиеся плечи, все её эмоции проходили сквозь него. Смертные так слабы, им не вынести чужеродной силы, а тем более той, с которой связаны все их сокровенные страхи. Они беспомощны перед Смертью, безоружны против малой сотни лет своего существования. Трупные черви вызывают в них омерзение и ужас, который они не могут преодолеть. Так коротка их жизнь… И умирая в глубокой старости, они всё ещё остаются несмышлеными младенцами, не успевшими завершить свои бессмысленные, никому не нужные дела…

Фелиция была одной из них - слабой, жалкой смертной, и только сейчас Локи понял, что вся её бравада была напускной, такой же зыбкой, как песчаный замок, такой же бессмысленной как и её никчёмная жизнь, и он осознал, что не в праве требовать от неё большего, что магия Хельхейма не возвышала её, а, напротив, уничтожала последнюю надежду на те годы, которые ей остались… То время, что воистину было бесценным.

- Поднимайся, - он смотрел на неё без злобы, но свысока, как смотрят на букашку, случайно попавшуюся на пути.

Она безмолвно кивнула и, едва не завалившись снова, все-таки встала и поплелась к коню, оседлав его, к удивлению, с первой же попытки.

Медленно шагая по тропе к городу, Локи часто ловил на себе её странные взгляды, о смысле которых ему приходилось только догадываться, ведь в её голове была оглушающая пустота, словно все мысли разом выключились. Во дворце Фелиция тенью следовала за ним, поражающие воображение интерьеры более не производили на нее впечатления, а Локи размышлял, каким же образом ему удалось разделить её сознание надвое, ведь сущность Хранителя - неотъемлемая часть Фелиции. Стоило ли опасаться внезапного открытия, и имело ли оно значение? Хранитель всё равно тянулся к ней, желая воссоединиться… Сила не могла действовать без разума, ведь она по сути своей неразумна, а значит, Фелиция отдала ей часть себя, и, может быть, именно поэтому она оказалась так слаба и пуглива, оставшись без храбрости и уверенности в себе…