Ра-Неб был сильно удивлён приказом Знаменосца, приближающим пятирядную ладью к отряду Тисури, может, он хотел ударить по ним осадными луками, может… капитан не посмел давать Ипи советов, после гибели, на его собственных глазах, флота Гебала. И, как оказалось — Верховный Ур-Маа был прав дважды. Во мгновение над ними со свистом и полосами дыма пронеслись четыре огненных шара, оставляя след пламени и дыма:
— Метательные устройства Шарден, достойнейший!» — Ра-Неб остался невозмутим, когда бесформенные клубки огня плюхнулись в воду по правому борту — не измени Ипи курс, пара могла бы прийтись в палубу, — жители Собачьего Острова многократно обматывают шары свинца и камни промасленной паклей, впрочем, могут метать и снаряды, не поджигающие, а лишь разбивающие дерево.
— Тогда, прикажи, почтенный Ра-Неб, всем старым и всем тяжёлым осадным лукам носа жечь эти ладьи! — Ипи Ра-Нефер так же оставался невозмутим, продолжая свой путь по правому борту к мачтовой надстройке.
Очень скоро одна из ладей Шарден вспыхнула факелом, а другая перестала метать огонь, — видимо, осадная стрела пережгла или перебила что-то в их устройстве. Тем не менее, — теперь «Себек-Сенеб» был прочно взят в полукольцо оставшимися ладьями Гебала и шестью тяжёлыми ладьями Тисури. Уже пятью… Старые осадные луки кормовой площадки и Хранители Трона сумели поджечь ещё одну из двухрядных ладей Фенех.
И, в тот же миг, Ра-Неб приказал стрелять по царским ладьям Гебала только обычными стрелами, даже убрав с палубы оставшиеся стрелы осадных луков. Ипи удивился приказу капитана, лишь поначалу, сразу же осознав, что с оставшихся ста шагов жечь ладьи врага не бессмысленно, но опасно. Ибо, ещё не успев разгореться, ладья Фенех может сцепиться с твоею. Расчёты осадных луков покинули своё оружие, дабы присоединиться к стрелкам площадок. По настоянию Ипи, на палубе, в три ряда — сидя, с колена и стоя, — выстроились восемь десятков Хранителей Трона, ибо их броня неуязвима не только для стрел, но и для дротов, а при защите корабля каждый из них стоит не одного воина. С этим Ра-Неб согласился, отправив своих лучников в окованные бронзой, и вовсе неуязвимые для какого-либо оружия площадки кормы и носа.
«Стреляй только по ближней ладье Гебала, ибо только глупец вонзает меч в мертвеца!» — Ра-Неб, задумавшись над приказом Ипи лишь на миг, передал его лучникам и Хранителям, поняв, что царская ладья, вырвавшаяся вперёд, обречена. Стрелы Фенех падали уже долго — зазубренные и лепестковые, но не только Дважды Посвящённый, но и капитан не обращали на них внимания, хотя с левого борта то и дело доносились стоны и вскрики раненых, равно, как хрип тех, чья рана отправила гребца в Зал Двух Истин. Однако, не больше шести десятков (Ипи рассчитывал на сорок) лучников не могли бить слишком плотно, большинство деревянных стрел засевало в борту, отскакивало от бронзы площадок, оковки кринолина, или же, перелетала через ладью, скользнув по его пологой кровле. Те же, что попадали на палубу, редко достигали гребцов — стена восьми десятков щитов копейщиков Воинства Себека и щитковые брони лучников-Хранителей, надёжно защищали не только стрелков, укрывшихся за их спинами. Что воистину удивило Ипи Ра-Нефера, — то, что ответная стрельба метких лучников и Хранителей Та-Кем не проливала слишком много крови.
Высокая надстройка защищала воинов Гебала спереди, большие, закреплённые щиты с обоих бортов. Крайний гребец зажимал в руке щит, и, перелетая, стрела не поражала воина в противоположном ряду. Кроме того — закрытые стрелковые мостки мешали перебивать верхом на другой борт слишком часто. Ладьи Джахи шли едва не в борт «Себек-Сенебу», что не давало пробивать щиты под большим углом даже длинным и узким наконечникам. Лишь десять лучников мачтовой площадки собирали свою щедрую жатву, первым делом, выбив стрелков абордажной надстройки и мостков, либо, заставив оных бросать луки, а воинов — вёсла, отчего ладья замедлялась. Взмыли, сходясь клином, восемь десятков лёгких дротов Та-Кем — игла в полтора локтя, острая, и, сходящаяся плавно, пробивала любой щит со ста шагов и достигала плоти. Хранители Трона, сколько из них имели дроты, повторили бросок. И снова. И снова…
Удивительно, но первый, наименее точный удар, был наиболее страшен — воины царской ладьи гребли подвое на вёслах, опасаясь только стрелы сбоку, от которой прикрывал щит, а сверху стрелы падали редко. Они шли, правя острый клюв в громаду «Золотой ладьи», когда более тридцати игл отборной бронзы, едва не в руку длиной, вонзились в их плоть, мало прикрытую доспехами при гребле. Многие дроты поразили двоих, а какие — достали и третьего. Вопль боли и ужаса достиг ладьи Та-Кем, и в ответ прозвучало многоголосое «Амен!» Воины Гебала бросили свои вёсла, а стрелки — свои луки, подняв щиты над головою так, чтобы при удаче, дрот Та-Кем только скользнул. Но ещё дюжина из них захрапела в агонии, сражённая тонкой и острой бронзой, стрелы со всех площадок не давали воинам Фенех стоять иначе, как на корточках, а лучники мачты — неизменно собирали свою жатву. И ещё восемь… К тому времени, когда почти остановившаяся ладья, раскачивалась на волнах в довольных для сего пятидесяти шагах, воины «Себек-Сенеба», израсходовав лёгкие дроты, метнули короткие копья, служившие — когда при абордаже преломится пика, или же — как сейчас, если плоть врага слишком далека.
Царская ладья не могла ни плыть, не вести боя, оставаясь целым трофеем для того, кто одержит победу.
Последняя из царских ладей пыталась обойти немного с носа, чтобы нанести свой страшный удар — подводным клювом, окованным бронзой, туда, где нет ни толстых и волокнистых защитных пальмовых брёвен, ни громадных — не зря с ними управлялись по пятеро — тяжёлых вёсел для гребли и руления. Ладьи быстро сближались, но моряков Фенех удивляло, почему бронза Чёрной Земли, остановившая вторую ладью, обходит их стороной.
«Два часа Хепри! Бортом! Шестьсот гребков!» — выкрикнул Ра-Неб так, будто гортань его была исполнена искусными оружейниками из отборной бронзы Храмовых Братств. Левый борт осушил четыре ряда вёсел, а пятый, тяжёлый ряд, загрёб только кормовыми, когда справа, тяжёлые вёсла ударили воды лишь по носу, а все четыре ряда налегли с удвоенной силой. «Себек-Сенеб» повернулся почти мгновенно — так, как было нужно. Царская ладья Гебала, желавшая ударить, не только проскочила, но и сама подставилась под таран. Странно, но Ипи ничего не почувствовал, когда перед носовой площадкой лучников, как фонтан загадочной рыбы, взлетели доски палубы ладьи Гебала, вёсла и тела нечестивцев, а мостки лучников сбросило на корму. Верно, «Себек-Сенеб» был настолько тяжелее, что даже не вздрогнул, протаранив царскую ладью Джахи. Раздался хруст не выдержавшего киля, и мачта повалилась к носу обречённой ладьи. Какие-то мгновенья ладья врага продолжала скользить вперёд, обдирая богато отделанный таран «Себек-Сенеба» и, срывая палубу о мощный кедровый брус, пока Ипи не почувствовал чудовищный удар, сбивший его с ног, и поваливший всех на палубу. Раздался хруст и скрежет — пятирядная ладья наползала на останки корабля врага, как на мель, круша борта мощным кедровым килем и задавливая в воду.
Огненные мотки Шарден, падавшие тут и там, на которые уже перестали обращать внимания, тем более, что била только одна ладья — две сгорели, а метательное устройство третьей, видимо, было неисправно, — наконец-то сделали своё дело. Шар огня упал на палубу и подкатился под кринолин правого борта, опаляя вопящих гребцов. Один из воинов не растерялся — поддел шар огня длинной пикой и опустил в кадку с водой, в которую, обыкновенно, бросали зажигательные стрелы врага, а, если что, эта же вода сгодилась бы тушить пожар. Ипи Ра-Нефер заглянул внутрь — на дне лежал бесформенный комок тряпок, перемотанный верёвкой, но это ничего не говорило ему. Знаменосец Великой Зелени вынул тяжёлый, почти в хека весом, комок и рубанул Священным мечом наискось. Послышался звон и блеск меди ударил в глаза Верховного Хранителя. Шар ветоши рассыпался, обнажив медное ядро, которым пираты Шарден придавали своим снарядам должную дальность. Ра-Неб, видимо, уже получал такие в палубу своего корабля — слишком уж хорошо описал. Знать бы, что за устройство у пиратов Собачьего Острова мечет огонь, медь и камни.
