Они продвигались вперед, обсуждая, как же им заманить своего охотника в смолу, как только они найдут его и привлекут его внимание. Вокруг этой задачи возникло множество других проблем. Для того, чтобы он ступил в смолу, они должны выложить эту смолу на земле, затем привести это существо к ней и надеяться, что оно слепо в нее влипнет. Это казалось слишком невероятным - тварь, которая на них охотилась, была достаточно умной, чтобы избежать такой очевидной ловушки. Более того, одному из них придется стать наживкой, и ею мог стать только Пен. Но ни Хайбер, ни Тагвен даже слышать об этом не желали, поэтому нужно было найти другой способ.

К середине дня они находились уже высоко на склонах, ведущих к Погребальным горам, когда, наконец-то, у них стал складываться реальный план. К этому моменту они снова начали задумываться о пище, вспоминая, как хорош был тот кролик, которого Пен поймал два дня назад, и сожалея, что не оставили хотя бы маленького кусочка. У них была вода из горных ручьев, а также корешки и ягоды, но ничего из этого не приносило такого удовлетворения, как тот кролик.

- Мы можем развести костер,- сказал Хайбер.- Его будет видно издалека. Существо со "Скользящего" не пропустит его. Но нас там не будет. Мы сделаем наши спящие чучела из веток и листьев, а сами спрячемся в скалах.

Пен кивнул:

- Нам нужно найти подходящее место, куда это существо должно приземлиться и пройти по определенному пути. Ему должно казаться, что мы считаем себя в безопасности, однако он так думать не должен. Он должен считать себя умнее нас.

- Это будет не так уж трудно,- сказал, фыркнув, Тагвен.- Он умнее нас.

- Было бы идеальным найти открытое пространство, ведущее в ущелье среди скал,- продолжил Пен, не обращая на него внимания.- Мы сможем покрыть землю и скалы по бокам этой смолой. Даже если он просто заденет ее, это уже поможет.- Он взглянул на Тагвена.- Эта смола останется липкой при похолодании?

Дворф покачал головой:

- Она застывает. Мы должны держать ее в тепле. Мороз - это тоже проблема. Если будет очень холодно, смола застынет и потеряет свою липкость.

В их плане столько переменных, что было очень трудно держать их все в уме, и у Пена росло беспокойство, что он может упустить хотя бы одну из них. Однако с этим он ничего не мог поделать, кроме как продолжать разговор об этой затее с Хайбер и Тагвеном, надеясь, что вместе они ничего не упустят из внимания.

День клонился к концу и тени начали удлиняться, когда Хайбер вдруг схватила Пена за руку и сказала:

- Вот оно! Именно то, что мы ищем!

Она указала через скудно заросшую деревьями долину на луг, который располагался перед большим скоплением скал, за которыми начинались горы. Скалы прорезало множество проходов, которые напоминали весьма запутанный лабиринт. Этот лабиринт поднимался к основанию утеса, который резко обрывался на несколько сотен футов от верхнего плато.

- Ты права,- согласился Пен.- Давайте взглянем поближе, пока не совсем стемнело.

Они прошли по долине среди деревьев, мимо целого ряда оврагов и лощин, которые дожди и таяние снегов вырезали в горном склоне, наблюдая, как солнце неуклонно снижается к горизонту. На востоке за горами небо уже потемнело и появилась луна в последней четверти. В растущем мраке летали ночные птицы и уже начинали слышаться ночные звуки. Поднялся ветер, резкий и холодный, дующий с расположенных выше гор.

Они почти миновали редкий лес, когда Пен оглянулся и указал назад, туда, откуда они пришли:

- Вы не заметили там какое-то движение?- спросил он.

Дворф и эльфийка посмотрели сквозь черную стену стволов и сгущающийся мрак.

- Я ничего не видела,- произнесла Хайбер.

Тагвен тоже замотал головой:

- Наверное, тени. Ветер.

Пен кивнул:

- Может быть.

Они ускорили шаг и быстро миновали лес и луг, направляясь к скалам. Пен сразу же увидел, что это именно то, что они надеялись найти. Луг плавно поднимался вверх к нагромождению валунов, слишком больших, чтобы рассмотреть то, что скрывается за ними. В скалах были проходы, но большинство из них заканчивались через десяток метров. Только один путь вел насквозь, пересекая небольшие поляны, на которых разреженно росли хвойные деревья и кустарники, преграждавшие свободный проход. По нему можно было пройти, но не без петляния и обхода различных препятствий, правильно прокладывая дорогу среди узких теснин. Лучше всего, что одна из таких дорог вела к выступу на краю леса, через который они только что прошли - и он был достаточно высок, чтобы они могли видеть луг внизу за краем этого лабиринта.

- Мы разожжем наш костер на одной из этих полян, сделаем наши спящие чучела, а сами спрячемся здесь.- Пен считал, что все получится.- Воздушный корабль заметит наш костер за несколько миль до него, и мы тоже сможем заметить этот корабль. Мы сможем понять, "Скользящий" это или нет. Мы увидим, как он приземлится, и будем наблюдать, что произойдет. Как только существо войдет в скалы, мы спускаемся с этого выступа, пробираемся по лесу и поднимаемся на корабль с другой стороны. Превосходно.

Ни эльфийка, ни дворф не стали комментировать это смелое заявление, поэтому оно так и повисло в тишине сумерек, где, даже для Пена, оно прозвучало немного нелепо.

Они вернулись назад через лабиринт на поляну, проход к которой с луга был таким узким, что протиснуться по нему можно было только боком. Пен изучающе осмотрелся вокруг, потом нашел то, что искал. На другой стороне оказалась ниша в скале, где кто-то один мог спрятаться и наблюдать за поляной.

- Один из нас спрячется здесь,- сказал он, обращаясь к ним.- Когда наш друг со "Скользящего" пройдет через этот проход, он получит бросок смолы. При ударе листья разлетятся и смола покроет его с ног до головы. Этому существу понадобится минута или две, чтобы выяснить, что случилось. К тому времени мы уже направимся к воздушному кораблю.

Тагвен рассмеялся:

- Это ужасный план, юный Пендеррин. Полагаю, ты считаешь, что именно ты будешь тем, кто бросит смолу, не так ли?

- В словах Тагвена есть смысл,- быстро согласилась Хайбер.- Твой план не сработает.

Пен сердито посмотрел на нее:

- Почему нет? Что в нем не так?

Эльфийка выдержала его сердитый взгляд:

- Во-первых, мы уже установили, что ты единственный человек, который необходим, чтобы поиски Ард Рис привели к успеху. Поэтому ты не можешь подвергать себя риску. Во-вторых, ты единственный, кто умеет управлять воздушным кораблем. Поэтому ты должен оказаться на борту, если мы хотим отсюда улететь. В-третьих, мы по-прежнему не знаем, что такое эта тварь. Мы не знаем, человек он или нет. Мы не знаем, использует ли он магию. Слишком много переменных, которых надо учитывать. Я та, у кого есть Эльфийские камни. А также у меня есть толика магии, которую я могу призвать, если понадобится. Вдобавок, я быстрее тебя. И я расходный материал. Я должна с ним столкнуться.

- Если ты промахнешься,- мрачно сказал Тагвен,- то тебе на самом деле понадобится вся твоя быстрота.

- Еще одна причина в том, что вы и Пен должны двигаться к "Скользящему" сразу же, как только он войдет в скалы. Вы должны подняться в воздух прежде, чем он сможет понять, что его перехитрили, вне зависимости от результатов моих действий. Если он вернется через лабиринт и выскочит на луг до того, как вы окажетесь на борту и перерубите тросы, мы будем мертвы.

Наступило молчание, во время которого они обдумывали, каковы шансы, что это произойдет. Пен покачал головой:

- А что если он возьмет с собой в скалы Синнаминсон?

Хайбер посмотрела на него, но ничего не ответила. Ей не нужно было говорить то, что он и так уже знал.

- Мне это не нравится,- проворчал Тагвен.- Мне ничего из этого не нравится. Но вопрос решен.

Ночь опустилась на изрезанные склоны Погребальных гор, как шелковое черное покрывало, исколотое тысячами серебряных иголок. Небо было потрясающе ясным, залитое блестящим размытым светом, что давало возможность видеть на многие мили с того места, где в компании Пендеррина и Тагвена сидела Хайбер Элессдил, обратив взор на север. Чистота горного воздуха резко контрастировала с сумраком Аначере на Лазарине или штормовой изоляцией Сайонеда на Иннисборе. В этой темноте было какое-то особенное затишье, все звуки мира остались далеко внизу на холмах и лугах, неспособные подняться на такую высоту и проникнуть так глубоко в горы. Здесь она ощущала спокойствие и утешение. Здесь чувствовалось, что возрождение, какого всегда жаждал мир, возможно.