И тут, представляешь, наша Тинси улыбнулась тетке и заявила:

— Пожалуйста, мэм, не зовите меня Эме. Мое имя — Тинси.

До чего же хитрая и коварная эта Тинси!

Тетя Луиза, не обратив внимания на Тинси, уселась за кухонный стол и рассказала, что, по ее мнению, мисс Митчелл просто дала пощечину всей Молодежной лиге, не приехав на вчерашний бал, устроенный этой самой лигой. И все потому, что в начале двадцатых, будучи дебютанткой, мисс Митчелл отправилась на благотворительный бал, а там, уж неизвестно, что ей в голову взбрело, ни с того ни с сего пустилась в совершенно дикий и непристойный танец апачи и так шокировала дам, членов Молодежной лиги Атланты, что те единогласно решили никогда не принимать ее в свои ряды. Вот Митчелл и решила отплатить им, не показавшись на балу, хотя была там почетной гостьей.

— А что такое «танец апачи»? — поинтересовалась я. — Мне просто необходимо знать! Я здесь репортер, и мне нужны детали.

— Не собираюсь посвящать молодых девушек в неприличные подробности! — отрезала она, чем еще больше разожгла мое любопытство.

— Она была голая, как дикарка? — не унималась Тинси.

— Ну… не совсем, — пробормотала тетя Луиза, прижимая пальцы к вискам.

— В таком случае, — удивилась Каро, — из-за чего столько шума?

— Могу сказать только, что мисс Маргарет Митчелл исполнила то, что позже описала как «индейский танец совокупления». Все это совершенно неприемлемо для любой женщины, считающей себя леди. И поэтому, как бы высоко ни ценили в городе ее семью, родные не смогли защитить мисс Митчелл от последствий такой выходки. Молодежная лига имеет свои стандарты, и надеюсь, вы этого не забудете.

— О, мэм, конечно, — заверила Каро и, отвернувшись, сделала вид, что ее сейчас вырвет.

Мы все захихикали, и тетя Луиза велела нам бежать наверх и развлекаться там.

Ну, Ниси, думаю, замечательно, что мисс Митчелл натянула им нос! Все же мне не по себе оттого, что я так и не познакомилась с ней прошлой ночью, и теперь собираюсь сделать все, чтобы увидеть ее сегодня на премьере.

Заканчиваю, потому что мы решили прогуляться по округе, посмотреть на рождественские украшения, прежде чем начать готовиться к премьере.

Тысяча поцелуев.

В. А.».

«Позднее

10.45 вечера

Дорогая графиня Поющее Облако!

Не знаю, как описать все это словами, но постараюсь. Мы только что вернулись с премьеры величайшего фильма, самого лучшего на свете. Я беру назад все, что когда-либо сказала против Вивьен Ли. Я люблю ее. Обожаю. Вивьен Ли — это и есть Скарлетт. Я вошла в зал, думая, что никогда не позволю себе полюбить ее и что никогда не прощу киностудию за то, что не выбрала нашу милочку Талулу для лучшей роли из всех когда-либо написанных для кино. Но все мгновенно улетучилось, стоило лишь увидеть мисс Ли на ступеньках Тары, в обществе близнецов Тарлтон, и услышать, как она восклицает: «Эта святоша Мелани Уилкс!» — как я пропала! О Господи, милочка, просто не знаю, как и рассказать тебе о фильме! Ты просто обязана его посмотреть! Не знаю, что может быть романтичнее! А когда они целуются! И когда она притворяется, будто не знает, куда улетела шляпка! А когда он подхватывает ее и несет по лестнице (это куда красивее, чем в книге)! А когда она решает сшить себе платье из штор! Правая бровь Вивьен Ли взлетает вверх, и ты прямо-таки видишь, какие мысли кружатся у нее в голове! А сколько раз я-я повторяли «вздор!», корчась от брезгливости, что какая-то англичанка теперь тоже получит право так говорить! Мы были не правы, Ниси. Не правы, не правы, не правы, и я первая готова это признать.

Я хочу жить в этом фильме, Ниси. Потому что была рождена для такой драмы.

Сейчас расскажу все, что сумею. Я все еще так взволнована и так устала плакать и хлопать в ладоши… но не беспокойся, все это стоит подробного пересказа.

Я забыла рассказать тебе о театре. Люди из Голливуда смогли сделать так, что фасад «Лоуз гранд» выглядит совсем как фасад Тары! Им каким-то образом удалось даже вырастить поперек Пичтри-стрит целый газон, по которому шли в кинотеатр звезды. Мистер Гейбл — настоящий рыцарь. Он сказал именно то, что я хотела от него услышать. Сказал, что эта ночь не его ночь. Что она принадлежит мисс Митчелл. О, вот это сразу показало, чего он стоит. И я влюбилась в него так, что, наверное, никогда не смогу с собой справиться.

Он такой красивый в своем черном пальто с белым шарфом, а на мисс Ломбард было платье из золотого ламе, которое прямо-таки слепило глаза.

И тут настал момент, которого я ждала всю жизнь. Подкатил лимузин, длинный, как городской квартал, и из него вышла мисс Митчелл. О, Ниси, она такая кро-о-охотная! Рядом с ней даже Тинси кажется великаншей. И она произнесла короткую речь, в основном благодарила всех, прежде чем войти в театр. По правде говоря, я думаю, она нервничала. Мне хотелось подбежать к ней, попросить дать автограф, но вряд ли это было уместно, даже если бы я сумела пробиться сквозь толпу. Даже просто видеть ее — уже потрясение.

Итак, мы вошли в театр, который был забит до отказа. Воздух благоухал мужским тоником для волос и духами леди. Слышалось шуршание платьев. Мы с Каро и Тинси держались за руки. По-моему, я затаила дыхание, потому что, когда занавес открылся, я почувствовала себя так, словно вот-вот взорвусь.

О! Эти огромные титры плыли по экрану, словно подгоняемые ветром, а музыка была такая, что я заплакала еще до того, как увидела первый кадр. А потом я совсем перестала дышать, до тех пор, пока Скарлетт не оказалась на поле, со всей этой репой, клянясь, что, Бог ей свидетель, она никогда больше не будет голодать. А музыка стала громче, и скоро вспыхнули огни: это кончилась первая серия. И все стали хлопать как безумные, а впереди была еще вторая серия. В антракте мы просто стояли в вестибюле, держась за руки, и почти не говорили. И с трудом проглотили пунш, который принес нам дядя Джеймс, потому что все еще были в Таре. Как могли мы роскошествовать, когда Скарлетт голодала?

И столько печали. Столько скорби. О, Ниси, мое сердце разлетелось на миллион осколков по полу «Лоузгранд». Я плакала и плакала, и Каро с Тинси — тоже. Мы промочили все наши платки, а я только и думала о том, как похожа на Скарлетт. Никогда нет под рукой платка, когда нужно! Солнышко, ну почему она так обращается с ним? Почему? Ретт любил ее. Неужели она не видела? Почему была так слепа? Я никогда, никогда не позволю ничему подобному случиться со мной! И когда встречу своего Ретта, буду любить его страстно, даже если это станет моей погибелью.

О, Ниси, не могу больше писать. Я так устала, и каждый раз начинаю плакать, стоит мне подумать обо всем этом. Попробую уснуть после самого волнующего дня в моей жизни. (Я ошибалась, когда думала, что это было вчера. Представить невозможно, что нечто подобное когда-нибудь повторится в моей жизни.)

О-ля-ля и поцелуй.

Вивиан.

Я решила отныне называться Вивьен, чтобы больше походить на нее».

«Три часа утра, в кока-коловом дворце

16 декабря 1939 г.

Ниси!

Этот дом слишком большой, и в нем все время раздаются какие-то страшные звуки. Я видела дурной сон. Что-то связанное со Скарлетт. Мы вместе бежали сквозь густой туман. Я проснулась в поту и сначала не поняла, где нахожусь. Все остальные спали, поэтому я встала с кровати и пошла на поиски Джинджер. Посмотреть, удастся ли разбудить ее и уговорить сыграть со мной в карты.

Целая вечность ушла на то, чтобы найти ее комнату. То есть не столько ее, сколько горничной, с которой ее поселили. Я постучала и, не дождавшись ответа, открыла дверь и увидела Джинджер на узком топчане.