Кстати, о параде. Я видела больше звезд в дорогих машинах, чем ты способна представить. Когда видишь что-то подобное, сразу забываешь о Депрессии. После окончания парада Уильям повез нас в отель «Джорджиан террейс». Не поверишь, там произносили речи губернаторы из пяти штатов! Пришлось подождать, пока эти зануды не наговорились, прежде чем на сцену поднялся сам Кларк Гейбл! Все орали, вопили, хлопали в ладоши и издавали клич мятежников! Так что мы тоже не отстали, а я сунула пальцы в рот и разразилась своим знаменитым свистом! Гам стоял такой, что ты наверняка упала бы в обморок!

Мы едва на ногах держались, когда вернулись домой, поэтому поели немного фруктового пирога с кока-колой и подремали. Вообразили себя южными красотками в «Двенадцати дубах», в сцене перед балом. И даже нашли Джинджер и спросили:

— Джинджер, почему бы тебе не найти опахало и не обмахивать нас, как в «Двенадцати дубах»?

На это Джинджер ответила:

— Сейчас декабрь, и никакого опахала вам не нужно. Замолкните и ложитесь спать.

— Делия даже убийство спустит Джинджер с рук, — негодующе прошептала Тинси.

Но Джинджер услышала (она слышит даже кошку, крадущуюся по ковру) и предупредила:

— Мисс Тинси, вам лучше поскорее заснуть, если не хотите на своей шкуре узнать, что такое настоящее убийство.

Долго спать не вышло, потому что горничная тети Луизы разбудила нас и сказала, что пора готовиться к балу. Явилась портниха тети Луизы, и нам пришлось померить костюмы, потому что тетя Луиза хотела знать, не нужны ли какие переделки. Мой голубой бенгалин и зеленая тафта — просто шик, но, должна сказать, в этом кринолине не так просто двигаться. Неловко повернувшись, я сбила модную безделушку с дурацкого столика на тонких ножках. Слава Богу, хоть не разбилась.

Итак, когда мы были разодеты в пух и прах, Уильям повез нас в «паккарде» на костюмированный бал. Тетя Луиза и дядя Джеймс сели в другую машину. Этот скунс Джеймс-младший ухитрился втиснуться к нам и довести до белого каления. Всего на год младше, а ведет себя как большой жирный сосунок! Я принялась строить ему рожи, прежде чем такая же мысль пришла в голову ему. Он сказал Тинси, что та, в своей белой тафте с оборками, выглядит дурочкой, поэтому она сделала вид, что вытерла сопли о его конфедератский мундир. Мы так хохотали, что у меня на спине оторвалось несколько крошечных крючков. Не пойму, как Скарлетт и все остальные ухитрялись как следует посмеяться во всех этих штуках!

Но как только мы оказались на балу, я обо всем забыла! Перед входом, в маленьком парке, толпились сотни людей. Дядя Джеймс объяснил, что это безбилетные и им следовало бы разойтись, как советовал мэр Хартсфилд. Но они стояли и стояли на холоде, похожие на тех, кто жил в «трейлерном раю» Олли Тротта у нас дома, в обносках, с гнилыми зубами, и все такое. Когда полицейские приказали им отступить, они подчинились.

И мы просто прошли мимо, Ниси. Тетя Луиза пыталась нас поторопить, но мы еле двигались в своих кринолинах. Может, в этих тряпках ты и выглядишь леди, но, поверь, далеко в них не уйдешь.

О Боже! Внутри все было обставлено под настоящий старый Юг! Звезды сидели в отдельных ложах. Кларк Гейбл и Вивьен Ли в черном бархате с миллионом горностаевых хвостиков на рукавах. И Кароль Ломбард с волосами спрятанными под черную сетку. А Оливия де Хэвилленд опоздала, и ее пришлось поднимать в ложу! Тинси, я и Каро дрались за театральный бинокль, чтобы не пропустить все это!

О, здесь были все звезды. Но не Присси, не Порк и не Большой Джим, ни даже Мамушка! Они не могли приехать в Джорджию. Потому что они цветные.

Тетя Луиза подробно описала, из чего сшиты костюмы звезд, а еще она знала, какие созданы тем типом, кто придумал костюмы для кино, а какие — нет. Тетя Луиза разбирается во всем что связано с «Унесенными ветром», потому что жила только этим фильмом целых два года. Мало того, одна из ее подруг — актриса, которая играла Индию Уилкс. Потому что эта леди сама из Атланты. Тетя Луиза говорит, что не считает ее такой уж хорошей актрисой, но она по крайней мере представляет Юг.

Наконец я спросила тетю Луизу, где именно сидит мисс Митчелл. И представляешь, тетя Луиза (ведьма противная) взглянула на меня и ответила:

— Пусть тебя не волнует эта неблагодарная писака, Виви! Она не сочла нужным даже показаться!

— Что?! Как это? — поразилась я. — Мисс Митчелл не приехала? Но ведь бал в ее честь! Она такая же звезда, как Вивьен Ли!

Но тетя Луиза только усмехнулась, словно ей лучше знать.

По дороге домой я думала лишь о мисс Митчелл. (У меня оборвались все крючки, и платье лопнуло под мышками, а еще я ужасно вспотела. Наверное, в таких туалетах просто не имеешь права двигаться и дышать.) Но я не могу выбросить из головы мисс Митчелл. Все время спрашиваю Каро и Тинси:

— Почему? Почему она не приехала? Ради Бога, почему же она не показалась.

Тинси предположила, что она заболела, но я думаю, тут что-то другое. У такой великой писательницы, как мисс Митчелл, на все должны быть свои резоны, и я обязательно узнаю, в чем дело, даже если придется из кожи вон вылезти.

Так что сегодня наш день, графиня Поющее Облако. И каждое написанное мной слово — чистая правда. А когда мы вернемся домой, я все представлю в лицах: как Гейбл и Ломбард поворачивались к каждому и перебрасывались словом-другим, пока шли рука об руку, и как актер, игравший отца Скарлетт, танцует вроде твоего дяди Колли. Но сейчас пора спать.

Скарлетт и твоя

Вивиан».

«15 декабря

3 часа дня

Дорогая Дениз!

Утром Каро и Тинси спросили меня:

— Виви-пышечка, что ты пишешь Ниси?

И я ответила:

— Протоколирую все наши божественные секреты, до того времени, когда настанет пора писать мемуары.

Потому что, Ниси, я точно знаю: все, что делаем мы четверо, очень важно. И верю, что через много лет люди захотят узнать о нас.

Ну так вот. Мы спали допоздна, особенно я, которая никак не могла поднять голову с подушки после того, как всю ночь писала тебе письмо. A когда встала, оказалось, что тетя Луиза уже вернулась с обеда в пресс-клубе и сгорала от нетерпения поскорее поделиться с подругами. Мы спустились вниз, пока она висела на телефоне, сделав не меньше сотни звонков. Мы старались не подслушивать, но ничего не получалось. Приходилось все время слоняться рядом, потому что в доме холодно, а батарея отопления — как раз возле телефона, и еще потому, что мы искали пуговицу, которую Каро якобы потеряла где-то именно в этом месте. (Ха, все вру, приходилось подслушивать, на случай если она упомянет мисс Митчелл.) Ну так вот: тетя Луиза многозначительно на нас поглядывала, но мы упорно игнорировали ее и продолжали слушать. И как раз когда она уже была готова закончить разговор, быстренько побежали на кухню и стали рыться в холодильнике, выискивая, что бы съесть.

Горничная оставила нам сандвичи с ростбифом, сыр и фрукты, и мы как раз открывали бутылки с колой, когда вошла тетя Луиза.

— Ну, полагаю, нет нужды говорить вам, из-за чего я расстроена, — начала она.

Мы сделали вид, словно понятия не имеем, о чем она, словно не подслушивали, как она рвет и мечет и вопит на всю Атланту.

Тинси сразу изобразила сочувствие.

— Тетя Лу, — пропищала она, — что случилось?

И тут тетя Луиза порылась в глубине чулана и вынула жестянку с крекерами и бутылку бренди. Налила себе стаканчик и только потом сказала:

— Никогда не называй меня Лу. Мое имя — Луиза. По-моему, я уже достаточно ясно дала это понять, Эме.