- Что помогает тебе выдержать всё? – спросила я, внимательно глядя на Айона.

Тот снова усмехнулся.

- Уверенность, что этому придёт конец, – только и ответил Грешник.

«Помни, что как бы ни было мучительно то, что сейчас происходит с тобой… это не значит, что оно будет длиться вечно».

Я смотрю на Айона, мои губы трогает улыбка. Слабая, но… придающая мне надежду и волю.

- Думаю, это должно помочь, – шёпотом говорю я.

Скрип решётки заставляет кровь застыть в жилах. Страх вновь заполняет всё мое существо и… тут же пропадает.

Эта странная особенность моего духа, которую мне приходилось чувствовать так часто… когда я сталкиваюсь с чем-то действительно ужасным, все мои чувства пропадают, обращаясь в лёд… так и сейчас….

Это странно… но так необходимо теперь!

Свет лампы бьёт по глазам. Но когда глаза приспосабливаются, в них только ледяное спокойствие. Я знаю это, потому что чувствую себя именно так. Мои чувства под полным контролем. Вернее, их нет вообще… меня больше нет в этой камере. Вместо меня – лишь кукла… равнодушная, ледяная кукла. Так что пусть делают, что хотят… пусть делают, что хотят… куклы не чувствуют боли.

Я вижу садистские усмешки на губах охранников. Я вижу, какими взглядами они охватывают моё тело. Но я по-прежнему спокойная, ледяная кукла. Лишь саркастичная улыбка чуть трогает мои губы. Я вдруг чувствую, что все они смешны… и как смешны.

Один из охранников подходит ко мне и резко хватает меня за руки, тащит силой. Но я по-прежнему не ощущаю страха. Ничего, кроме льда нет на моих чувствах….

Меня приковывают напротив Айона, цепями, похожими на те, что сковывают его. Почему-то у меня перебивает дыхание, я с трудом пытаюсь вздохнуть. Я не вижу, что делают с Айоном, не слышу его голоса….

А потом боль… невыносимая, ужасная боль… о боже! Я не думала, что такое может быть!

Охранники нажали на рычаг, заставляя цепи, сковывающие мои руки, растянутся… так, что мои руки вывернулись из предплечий….

Боль пронзала моё тело, затопив собой весь мир. Я не ощущала больше ничего. Моё тело словно кричало в агонии….

Из глаз непроизвольно текли слёзы, я закусила губу с такой силой, что чувствовала солоноватый вкус крови. Я задыхалась… но всё-таки была спокойна.

Я подняла взгляд на охранников. Боль едва не лишала меня сознания, но я умудрилась сложить губы в насмешливую улыбку. Правда, думаю, улыбка во многом походила на гримасу боли….

- Что ж… – выдохнула я. – Похоже… вам… ничего… не остаётся… кроме как… пытаться… заслужить… похвалы… начальства… ползая… перед… ними….

Я услышала, как усмехнулся Айон, услышав эти мои слова. С трудом сфокусировав взгляд, пытаясь перебороть невыносимую боль, которая терзала тело, я увидела Грешника. Его гордую и насмешливую улыбку….

Его плоть разрывали на части. Я видела кровь, текущую ручьями на пол. И я видела, как его раны шипят – эти инструменты были чем-то пропитаны… то ли кислота, то ли святая вода….

Но я также видела его лицо. Спокойное и гордое, уверенное и насмешливое. Аметистовые глаза горят непокорностью, а на губах ироничная улыбка. Несмотря на всю боль, терзающую его….

Ничто не может сломить Грешника Айона… ничто никогда не покорит его волю… ничто и никогда….

Он лишь смеётся в лицо своему палачу с таким упорством разрезающего его плоть. Ни один мускул не шевелится на лице демона. Так, словно он и не чувствует боли….

- А вам не надоело? – насмешливо говорит Грешник, глядя на палачей с нескрываемым презрением. – Пошли бы лучше чаю попили… толку больше.

Эти его насмешливые слова придают мне волю. Вид этого несломленного, гордого демона укрепляет мой дух. Я заставляю себя не отрывать взгляда от этих непокорных, дерзких глаз аметистового цвета. Так и я смогу всё вынести… так и я….

Боль уже рвёт тело со всех сторон – охранники избивают меня кнутом. Айона тоже – только тот кнут ещё и утыкан шипами. Я вижу всё новые и новые кровавые раны на теле демона… но ничто не меняет выражения спокойного, насмешливого и гордого лица.

Я знаю, что моё лицо искажено от боли… я уже с трудом выдерживаю всё это… но всё-таки не сдаюсь… не сдаюсь….

Охранники делают пытку всё изощреннее и изощрённее… к моим босым ногам подносят какое-то устройство… ступни начинают медленно поджариваться… я вновь закусываю губы, слёзы текут по щекам….

Но, взяв себя в руки, я умудряюсь насмешливо ответить охранникам:

- Я не подойду для вашего обеда… отравитесь.

Я вижу, что Айон вновь усмехается. Я вижу в его глазах одобрение… ему нравится, как я держусь. Хоть у меня и не получается, как у него….

Ему самому приходится весьма несладко. К нему тоже подносят какое-то устройство, однако оно отличается от того, что медленно поджаривает мне ноги. Оно испускает дым. И охранники, дёрнув рычаг, заставляют лицо Айона полностью окунуться в него, заставляя демона задыхаться….

Но когда его вновь поднимают, на его лице всё прежняя улыбка, дерзкая и гордая. Они повторяют пытку вновь и вновь… но ничего не изменяется. Ничто не способно покорить Айона….

Я вижу, как бесятся охранники. Некоторые из них спокойны – они мучают заключённых просто потому, что это их работа… они ничего не пытаются добиться от них. Но лица других искажены от ярости… им нужно, чтобы заключённые были сломлены! Им нужно, чтобы они кричали, чтобы они молили о пощаде!

Но даже я не покоряюсь боли до такой степени. Хоть я всё ещё чувствую слёзы, хоть я с трудом подавляю крики… я знаю, как горд мой взгляд. Я не подчиняюсь… я не стану им подчиняться!

Наверное, охранники уже давно привыкли к дерзкому и надменному поведению Айона. Но от новенькой-то они явно не ожидали такой строптивости….

Вот почему они бесятся всё больше.

Я вижу, они вновь подходят к лежанке, на которую сложены пыточные инструменты… они разворачивают какой-то свёрток, и я вижу иголки, длинные и острые, поблескивающие в свете ламп.

Я с трудом подавляю крик. Страх всегда сильнее боли… я знаю это… знаю….

И я закрываю глаза. Я смогу держаться, если не буду видеть….

Боль пронзает меня. Пронзает каждый раз в новом месте. Я не знаю, где и когда будет следующий укол, поэтому непроизвольно содрогаюсь от каждого. Но всё-таки… всё-таки держусь.

Я открываю глаза и гляжу лишь в гордые аметистовые глаза Айона. Я вижу насмешку на его губах….

На ноги демона надет какой странный прибор… как я узнала позже, он раздавливает их, оставляя месиво… даже у демона ноги восстановятся нескоро….

Однако у Айона подобная пытка вызывает лишь насмешку….

- Нет, у вас определённо заканчивается запас вдохновения, – говорит Грешник палачам. – Что ж это вы так? – в его глазах насмешливость, презрение. Он смотрит на охранников, как на жалких червей. Один из них, сильно разозлившись, ударяет демона кнутом. Но тот лишь брезгливо фыркает на это, а взгляд становится ещё презрительнее.

И тогда тот же охранник подходит ко мне. Он отключает прибор, всё ещё поджаривающий мне ноги… я смотрю на этого человека с гордой, презрительной улыбкой. Мне кажется, он всё-таки сдался окончательно… им не удалось покорить меня! Я вынесла всё это! Я вынесла пытки, не подчинившись палачам!

Но тут происходит то, чего я не ожидала совсем….

Охранник проводит рукой по моим волосам, по лицу. Я недоумённо отстраняюсь, насколько позволяют цепи, и смотрю на своего палача, удивлённо моргая глазами.

На губах того усмешка. Нехорошая усмешка. Он облизывает губу. Меня всю передёргивает. Чувство какой-то мерзости невольно охватывает меня….

А охранник, тем временем, кладёт руку мне на бедро… тело едва справляется с охватившем его отвращением. Я ненавижу, когда меня касаются… ненавижу… а когда так….

- Лакомая штучка… – произносит охранник. Я ощущаю его мерзкое дыхание. – Конечно, мы тебя уже чуть-чуть испортили пытками… но всё же, ты по-прежнему прелестна….

И тут ужас охватывает меня ледяной волной. До каждого нерва, до каждой клеточки тела доходит, что произойдёт сейчас. Крик вырывается у меня из горла. Нет, о боже, нет!