Не помню, какое расстройство психики они нашли у меня, чтобы понять, что именно им лечить. Да и неважно… я знала, что я ненормальная. Мои мысли ненормальны для этого мира….

Ненормально знать его суть….

Мне вновь назначали лекарства, и я ждала, что умру от них. Я хотела от них умереть… до того, как забуду Мечту… я не хочу забывать Мечту! Не хочу! Тогда я больше не буду собой….

Иногда я бросала взгляд на свою худую, мёртвую руку и вновь видела в ней нож, окровавленный нож… в ту ночь… это была я? В самом деле была я?

Я могла так хладнокровно спустится, и перерезать горло спящим людям? Я могла мечтать о том, как убью отца, маму и близнецов? Это была я?

Да, всё-таки это была я. И я знаю, почему я этого хотела….

Потому что не могла сопротивляться своей семьи. Единственный способ освободится от этих цепей – убить их всех.

Всех, даже близнецов… так любимых мной младшего брата и сестру….

Я плакала по ночам, скрывая свои слёзы, и вновь и вновь в отчаянии сжимала кулаки. Вокруг меня вновь были лишь стены, стены больницы… как мне хотелось сбежать… как мне хотелось увидеть небо….

Вместо снов меня мучили кошмары. А утром приходили врачи. Приходили и заставляли меня говорить. Под чувством эйфории я выбалтывала им всё, а когда оно проходило, душу сковывали мука и пустота….

Засыпая, я мечтала забыться. Мечтала, чтобы никто и ничто не смогло подчинить Системе моё сознание… меня терзал страх. Меня всё время терзал страх….

Иногда мне казалось, что я должна что-то делать. Что я должна хотя бы придумать, что нужно сделать. Но я не могла. Пытаясь придумать что-то, я натыкалась на какие-то внутренние оковы, которые не давали мне даже вздохнуть. И я вновь и вновь плакала в тишине.

Иногда меня навещали родственники, особенно часто ко мне приходил Эрик. Он был единственным, кому я могла говорить хотя бы простые слова….

Он говорил, что если я не вылечусь через месяц, он сам заберёт меня отсюда, поможет сбежать. Он знал всё, что случилось в доме отца, но он по-прежнему верил в меня. По-прежнему верил, что Ева – всё ещё его младшая сестра. И от неё нельзя отказываться….

Эрик считал, что отец не прав, в том. что отправив меня в эту клинику, он больше ничего не пытается для меня сделать. Эрик считал, что отец просто хочет переложить мои проблемы на чужие плечи. Эрик всё ещё верил, что только семья способна меня спасти….

Я благодарно кивала, но, всё-таки, не верила ему….

Я не верила себе. Я не верила, что когда-то в моей жизни что-то было хорошо. Мне казалось, что больничные стены – моё вечное пристанище. И я никогда не выйду отсюда….

Внутренние оковы всё сильнее и сильнее сжимали мою душу, и я не знала, что это и почему я не могу выбраться, лишь вновь и вновь плакала в темноте.

Пока… пока однажды мне не приснился сон.

Он не был похож на мои обычные кошмары, но был похож на тот далёкий сон, который мне снился тогда, когда я не могла принять единство наших с Айоном душ….

Это снова был сон об Айоне.

Как и прежде, всё утопало во тьме, лишь чувства и слух не покинули меня… прикосновения были не такие, как прежде… просто руки, ненавязчиво, но уверенно лежащие на моих плечах.

- Ты сама сковала себя своим страхом, – слышала я спокойный, немного вкрадчивый голос. – Ты ещё не поняла, что такое твои внутренние оковы? Это люди. Все люди, что окружают тебя. Ты всё время думаешь о них, любишь их больше, чем себя, чем свою Мечту и умоляешь, чтобы они любили тебя тоже. Поэтому ты и не можешь заставить себя сдвинутся с места. Ты боишься, что о тебе подумает твоя семья.

Сон растаял, и я вновь увидела больничную палату, которую заливал слабый свет солнца. Но те слова всё ещё звучали в моей голове, пронзая меня своей ясностью. Я поняла, в чём была причина.

Я встала с кровати и с трудом подошла к окну, глядя лишь в чистое, ясное небо.

Семья.

Они были моими оковами. Поэтому я и решила убить их всех в ту ночь.

Но это был не выход. Внутри бы я по-прежнему осталась под их властью… я должна была найти иной способ.

Я всегда слишком слушала других, потому мне и было так больно от чужого мнения. Ведь на самом деле… на самом деле всё это время я искала любви у других.

Я хотела, чтобы меня любили. А сама себя ненавидела, и потому пыталась компенсировать эту ненависть в чужой любви.

Я улыбнулась, откидывая назад спутанные, седые волосы. Первый раз за долгое время у меня получилось что-то похожее на искреннюю улыбку. Хватит умолять о любви этих рабов Системы! Я должна научится любить себя. Должна научится черпать в себе эту силу.

Я ещё не знала, как этому научусь и как именно разобью свои оковы. Но, всё же, чёрное отчаяние покинуло меня. И я была уверенна, что смогу сделать хоть что-то.

Хотя бы для начала выйти из этой больницы….

====== Глава 36 ======

Всё-таки, врачи не совсем поверили, что я полностью выздоровела. Но, по-крайней мере, они поверили в то, что я больше никого не убью, включая саму себя. В принципе, так оно и было… по-крайней мере, теперь я не сделаю это необдуманно, от безысходности….

И меня выпустили из больницы, назначив лечение дома.

Я снова оказалась в доме отца. Теперь мне предстояло справится со многим. Справится со всем, что меня ожидало….

Для начала было необходимо избавиться от зависимости от лекарств и снотворного.

Это оказалось очень тяжело… и удалось не сразу. Я старалась как можно больше сокращать время между приёмами лекарств, всё больше и больше с каждым днём… было больно, я всё время испытывала боль, казалось, я её чувствую каждой клеточкой своего тела. Я ходила с трудом, я с трудом дышала. Но, всё же, терпела. Стиснув зубы, терпела.

Постепенно, боль стала понемногу покидать моё тело, пока, однажды проснувшись, я поняла, что её больше нет. И я смогла жить нормально. Так нормально, как может жить чужая.

Ведь всё-таки, как никак, хоть я и смогла увидеть свои внутренние оковы, многие проблемы не покидали меня. По-прежнему серые дома внушали мне отвращение, по-прежнему стены давили на меня, по-прежнему я чувствовала, что нахожусь в оковах Системы….

По-прежнему, я не могла придумать, что мне делать и часами просто молча сидела в своей комнате. Я всё пыталась забиться в угол, укрыться от всего. У меня было мёртвое будущее.

Я с ужасом думала о том, что, возможно, придётся вернуться в школу или работать. Я знала, что не смогу ничего этого выдержать.

И в то же время из-за этого я чувствовала себя никчёмным существом, просто тварью….

Порой ко мне приходили воспоминания о Кэсси, и меня охватывала боль и ненависть к себе. Это была рана, запрятанная в самую глубину души, которая болела от единственного прикосновения. Болела и убивала душу.

Но, несмотря на всё это, я решила жить. Я буду жить. Я справлюсь… я должна справится.

До сих пор я не знала, что именно должна делать, чтобы исполнить Мечту. Лёжа в кровати, я перебирала различные варианты, но всё равно натыкалась на невидимое препятствие. Отчаяние подкрадывалось ко мне, но я больше не позволяла ему взять над собой вверх. Я вновь и вновь убеждала себя, что найду выход. Завтра, послезавтра, через месяц, через год – но найду. Я придумаю, что мне делать… я ещё буду бороться с Системой… ещё буду….

Тем временем всех моих родных стало утомлять моё бездействие, которое они считали обычной ленью. Отец вновь и вновь находил для меня работы на каникулы, но меня всегда быстро выгоняли с них – я не могла заставить себя работать. Не могла заставить себя терпеть Систему….

Он искал для меня и новую школу, но такую, к которой бы меня можно было просто прикрепить – училась бы я дома. Отец понимал, насколько мне трудно вернуться в школу, даже в другую… мне же казалось, что даже учась дома, я останусь во власти Системы….

Я вновь и вновь понимала, что приношу семье только вред. Я больше не хотела убить себя или их… я хотела сбежать. Куда-нибудь сбежать… возможно, даже умереть где-то от голода….