Солис: Ведь всё что ты делал, ты делал ради Мечты, так? И моя семья… и семьи моих подруг… ведь ты убил их ради Мечты?

Эон: Да…

Солис: (кладя руку ему на плечо) Я понимаю… я поступила бы также. Не сомневайся. Ради Мечты стоит пожертвовать всем….

Входят Адэна, Мариса, Гэя и Каррин и направляют свои пистолеты на Эона и Солис.

Адэна: Вот ты и попался, демон! Наконец мы нашли тебя!

Мариса: Солис, а ты-то что здесь делаешь? Ты что, теперь с ним? Как ты можешь? Он же убил твою семью!

Солис: Есть вещи поважнее семьи…

Адэна: Что? Как ты могла! Предательница! (стреляет в Солис. Солис падает на руки Эона)

Эон: (прижимая её к себе) Не волнуйся. Я осуществлю нашу Мечту.

Солис: Я знаю… (умирает)

Адэна: Не надейся! Мы не дадим тебе уничтожить мир! Ты тоже умрёшь, демон!

Эон: В самом деле? Разве ты не заметила, что твои пульки не действуют на меня?

Гэя: А это другие, особые пули! Специально для вас, демоны! (стреляет в Эона)

Эон: Что ж, это ваш выбор. Продолжайте… продолжайте и дальше гнить. В этом своё болоте. В этой своей Системе. Уничтожая, всё, что свободно.

Мариса: Ты же сам хотел уничтожить мир… уничтожить нас всех.

Эон: Потому что… свободным не стать… не уничтожив… препятствия… тех… кто мешает… всех рабов… либо ты… либо тебя… единственный способ… осуществить Мечту… не глядеть… на препятствия… (умирает)

Адэна: Месть свершилась.

Гэя: Да, наконец-то.

(Девочки уходят. На сцену опускается экран, на нём слова: «Этот мир может существовать, лишь подавляя и уничтожая свободу»)

====== Глава 24 ======

Он видел только тьму, он чувствовал только боль. Это, казалось, продолжается бесконечно. Он знал, что если ад существует, то он здесь. Какой забавный поворот судьбы… тогда, в Пандемониуме, он думал, что умрёт. Он уверен, что многие действительно решили, что он умер. Возможно, так и есть. Символически. Ведь тогда все его планы были разрушены, он проиграл свою битву.

Да, он умер и попал в ад.

Но даже в аду можно смеяться над чертями. И любой ад всегда можно сделать раем.

Или, по-крайней мере, здорово там повеселится. А он умел это делать.

Со дня синхронизации, с тех пор, как он увидел Истинное Лицо Мира, адом для него стал весь окружающий мир. Сначала Пандемониум… потом и мир людей. Везде была ненавистная Система, свод бессмысленных правил и обязанностей. Он рвался из неё, мечтая вздохнуть свободно. Но не в его характере было тратить время на отчаяние. И поэтому он научился смеяться над Системой… научился презирать всех её рабов. Смеяться над всем, что окружало его и вызывало боль… ответом любым попыткам подчинить, сломить его был лишь смех и гордый, презрительный взгляд.

И сейчас это очень помогало ему выжить. Охранники и палачи впадали в ярость, и всё сильнее мучили его, пока это не надоедало им окончательно и они сдавались. А он же понимал, что получает своеобразное удовольствие от всего, что здесь происходило. Было бы не интересно попасть сразу в рай, не пройдя через все девять кругов ада.

Вообще, эта тюрьма действительно напоминала ад не только по своей сущности, но и по своей структуре. По-крайней мере, подобная структура ада описывалась в одном человеческом произведении, «Божественной комедии» Данте Алигьери. Айон однажды прочитал его на досуге… тогда, давно… где-то ещё в конце девятнадцатого века. Было весьма забавно. Такие красочные описания адских мук… и скучный, примитивный, светящийся рай. Пожалуй, если выбирать между адом и раем, описанным этим человечишкой, Айон предпочёл бы находиться в аду. Чесотка, багры, которыми черти раздирают кожу, кипящая смола… кое-что из этого он уже испытал здесь. Так что не привыкать. Это намного лучше, чем искусственная радость и светящиеся хороводы. Кружится и светиться на протяжении вечности… какая скука.

Нет, он совсем иначе представлял рай. Свобода не похожа на светящиеся однообразие, свобода подобна полёту, воздуху, рвущему грудь. Небо и крылья – его часть. Вольный зверь, парящий в небе орёл – они знают чувство свободы. И многое могут об этом рассказать.

Но Айон знал, через какой ад ему придётся пройти, прежде чем он достигнет свободы. И частью этого ада была эта тюрьма, напоминающая по структуре ад из «Божественной комедии».

Большая часть тюрьмы находилась под землёй. На поверхности был лишь самый верхний уровень. Здесь было нечто вроде приёмного отделения, где принимали заключённых, и какое-то время держали там, наверху, в особых запертых комнатах, прежде чем отвести вниз, в камеры. Здесь же принимали редких родственников, в крайнем случае друзей, которые навещали заключённых. Навестить можно было только получив особое разрешения создателя этого места, Джеймса Ремингтона. И это удавалось далеко не всем. К тому же, на первом уровне посетителей тщательно обыскивали на предмет каких-либо странных, магических предметов, ведь только магией можно было освободить заключённых из этой тюрьмы.

Также, на первом уровне была комната начальника тюрьмы.

Остальные уровни уже располагались под землёй. Всего их было девять, если считать и первый. Это и напоминало о девяти кругах ада из «Божественной комедии».

На втором уровне находился карцер для провинившихся охранников и палачей. Как говорится, в преддверии ада не особо мучают, и, конечно, хоть наказания и были жестокими, с пытками заключённых их нельзя было сравнить.

Ниже находились те, кто заключал контракт с демонами, вступил с ними в половую связь или просто призывал их. В-основном, это были девушки, те самые девушки, что заключили контракт с выжившими и изгоями из Пандемониума. Айон считал, что все уже погибли. Но ещё не перевелись низшие демоны, которых призывали заклинатели, так что заключённые для третьего уровня всегда найдутся.

Ниже находились те, кто не просто призывал демонов, а ещё и убивал ради них или самих их заставлял убивать ради каких-то своих целей. Пожалуй, на этом уровне было больше всего заключённых, камеры были забиты полностью.

Но и смертность была высока.

На пятом уровне находились те, кто нажил себе состояние, выиграл деньги, используя при этом демонов. Бизнесменов, считавших, что такой бизнес самый прибыльный хватало во все времена… и в девятнадцатом веке, и в начале двадцатого. И, судя по количеству заключённых на пятом уровне, на стыке двадцатого и двадцать первого их тоже хватает….

На шестом уровне находились всякие религиозные секты, использующие демонов своих обрядах, а порой и поклоняющиеся им. Айон усмехнулся, подумав об этом. Людям всегда нужны хозяева… причём, какие угодно. Так что ничего удивительного. В его время изгои часто использовали такие секты, он же предпочитал обходиться без них. Конечно, если бы это как-то помогло Мечте, он бы этим воспользовался. Но всё время, что Грешник провёл на Земле, такой необходимости ни разу не возникло. А быть объектом поклонения – значит, быть частью Системы. А это не очень приятное занятие….

Ниже начинался уже более интересный уровень. Здесь были камеры для тех, кто с помощью демонов разрушил что-нибудь, в масштабах хотя бы одного города. Айон нехорошо улыбнулся, подумав, что для его брата здесь бы нашлось местечко. Хотя, раз уж он демон, его бы непременно отправили в одну камеру с ним.

Предпоследний уровень. Камеры для тех, кто пытался уничтожить мир с помощью магии или демонов. Или для тех, кто сам являлся этим демоном. И, разумеется, для вместителя обоих грехов здесь было самое подходящее место.

Самые тяжёлые условия. Самые жестокие пытки. Даже другие демоны довольно быстро умирали от них. Лишь он один, Грешник Айон, держался вопреки всему.

Пожалуй, восьмой уровень был настоящим кошмаром. Но был один, девятый уровень. Каторга.

Если заключённые были достаточно здоровы, чтобы работать, их часто отсылали на каторгу, где они выполняли те или иные тюремные работы – готовили еду, изготавливали пыточные инструменты и прочие такие же необходимые занятия. Условия на каторге были ужасны, и почти никто не возвращался оттуда живым.