Я видела советы, которыми пичкают родителей… «как сделать, чтобы ваш ребёнок не стал изгоем». Учить его не хвастаться, помочь ему найти друзей, уговорить его «не идти против класса», не оспаривать решения других… я на это скажу лишь одно: всё это абсолютная чушь!

Ничего из этого не сможет никому помочь. Я не могу дать ответ, кто, как и почему становится изгоем. Но часто без того, из-за чего он становится изгоем, человек просто не может существовать.

Да, вас буду дразнить, обзывать… да, возможно, вас будут даже бить. Да, возможно, вы никогда не встретите друзей.

Но у вас просто нет другого выхода. Единственный способ остаться собой – научится бороться.

Ты жертва, пока думаешь, что ты жертва. Но даже самый жалкий раб, закованный в кандалы и подвергаемый жестоким пыткам, может казаться гордым королём, если умеет смеяться над палачами.

Нет способа прекратить издевательства над собой. Но есть способ смеяться над ними. Пока ты думаешь, что с тобой что-то не так, что ты какой-то там ущербный или ещё что-то вроде этого, ты будешь удобной мишенью. Но когда ты научишься гордиться собой и тем, что делает тебя изгоем, никакие издевательства, даже самые жестокие, ничего не будут значить для тебя. Единственный способ победить – научится любить себя, гордится собой. Тогда ты не станешь обращать внимания на боль, даже если тебя будут бить.

Не у всех получается это сразу. Долгие годы издевательств и обид могут вылиться в ненависть, жажду мести. Так и у меня было сначала. Сначала я решила просто не подпускать никого к себе, из обиды на них. Что, не любите меня? Прекрасно, я вас не стану любить тоже… но постепенно это отношение к другим стало казаться мне глупым. Ненависть, месть, вся эта злость… всего лишь показатель, что мы по-прежнему нуждаемся в любви и внимании. Способ пожалеть себя, озлобившись на всех, думая, как нас все обижают. Это не даст покоя нашим душам, лишь вновь и вновь рождая новую боль. Это всё ещё зависимость от людей, всё ещё желание их любви и внимания. Ненавидя, ты всё ещё чувствуешь себя несчастным, как и когда выпрашиваешь у других подачек. В-общем, это глупость, на которую не стоит тратить времени.

И я не стала. Возможно, на меня повлияла подруга, которая, всё же, у меня появилась. Но, думаю, окончательное решение приняла я сама. Я перестала испытывать ненависть. Я перестала отталкивать всех из-за детских обид. Но и внимание и уважение мне были не нужны. Я стала просто смеяться в лицо им всем. Мне не было дело до них! Мне ничего не было от них нужно! Я не хотела их любви и внимания! Я была счастлива тем, что у меня было! Я была счастлива!

Когда я начала учиться в старшей школе, я уже была достаточно зрелой, чтобы уметь всем противостоять. Меня пытались задирать те, кто ещё не знал меня, но быстро убедились в бесполезности всех своих попыток.

Началось всё с обычных насмешек, от которых обычные, среднестатистические шестнадцатилетние девушки сходят с ума. Я же принимала их с гордостью, как комплименты. Пытались смеяться и над тем, что считается природным недостатком внешности – за маленькую грудь меня прозвали «доской», за несколько выступающие вперёд зубы – «кроликом», а потом пошли насмешки и над другими деталями внешности… вечно спутанные волосы, неряшливая одежда – прямо-таки великолепный объект для издевательств! Но они не знали, что всё это было сделано нарочно.

Я всегда небрежно относилась к своему внешнему виду. Не из лени, нет. Из принципа.

Меня раздражали те, кто часами вертятся перед зеркалом. Меня просто бесили истерики, которые другие девчонки устраивают из-за сломанного ногтя или порванных колготок. Всё это вызывало у меня лишь презрительную ухмылку.

Я сама поступала прямо противоположным образом. Нет, специально одежду не пачкала, но на любое пятнышко и на любую дырку просто махала рукой, даже если эти самые пятнышки и дырки появлялись на самом видном месте. Мне было всё равно, как я выгляжу и на что похожа. Просто презрительно всё равно. Из принципа, я желала носить то, что мне удобно, плевать на то, в каком виде моя одежда и на то, что об этом думают другие.

И в итоге я смеялась в лицо всем, кто пытался надо мной издеваться. Или вообще игнорировала их. Бывало, что некоторых это забавляло, но мне не было ни малейшего дела до них. Я не ставила перед собой цель вывести их из себя. Главное – чтобы мне самой это казалось забавным. Главное, чтобы меня саму это не выводило из равновесия. Мне ничего не нужно от них. Ни любви, ни злости.

Но, признаться, большинство учеников раздражало моё поведение. Как же так! Изгой не выглядит униженным, изгой не лижет им пятки, изгой не забит, изгой – не подходящая мишень для издевательств! Изгой смотрит на всех с презрением, изгой считает себя лучше других! Нет, так нельзя! Ему обязательно нужно поубавить спеси!

Как-то я возвращалась из школы, пешком, по своему обыкновению, в безлюдном переулке, через который я решила срезать путь, меня уже поджидала группа девчонок, королев школы, которые просто обожали издеваться над изгоями. Ведь это бы единственный способ поддерживать свой авторитет. Я уже давно разгадала, в чём суть всего этого. Они унижают других только для того, чтобы их все любили. Чтобы самим не стать такими же….

Увидев эту компанию, я резко остановилась. Об их намерениях не нужно было долго гадать. Но всё это вызвало у меня лишь презрительную усмешку. И я гордо посмотрела на это собрание.

- Что, королевы решили, что изгой достоин их внимания? – проговорила я презрительно. – Большая честь для меня.

- Ты, высокомерная дура! – прошипела одна из них, не проявляя особого остроумия. – Сейчас получишь по мозгам!

Я хмыкнула.

- Что, решили дать мне по мозгам, так как своих у вас нет? – усмехнулась я им в ответ. – И вы завидуете?

Бац! Меня сильно бьют по лицу, так, что я падаю на асфальт и ударяюсь ещё сильнее. Они продолжают меня бить. Я вижу кровь, но не чувствую боли. И только смеюсь. Бесконечно смеюсь им в лицо. И, в конце концов, говорю презрительно:

- Как мне вас жаль… вам так важно, что о вас подумают другие. Вы так боитесь потерять свою популярность, что, мне кажется, будете готовы убить ради неё. Не дай бог, чтобы о вас подумали плохо! Бедные, несчастные… что ж с вами будет, когда это всё-таки случится?

Они ещё яростнее набрасываются на меня. Домой я прихожу вся в крови. Меня встревожено спрашивают, что случилось, а я лишь усмехаюсь в ответ.

Неважно, будут ли тебя бить, или подсовывать булавки, насыплют ли стекло в туфли… неважно, как бы больно это не было, тебе не будет больно, пока ты можешь смеяться над всем этим. Пока ты можешь смеяться, ты не покоришься.

Школа была уже совсем близко. Множество учеников вбегали в двери, опережая меня и подчас толкая – то ли случайно, то ли нарочно – но меня это как-то не особо интересовало. Мои губы были искревленны в презрительной усмешке. И я старалась идти нарочно как можно более медленно….

- Привет! – послышался звонкий голос почти у меня над ухом и я обернулась, невольно тепло улыбнувшись при виде загорелого, веснушчатого лица в облаке персиково-рыжих волос.

Кассандра Хэрриет, для друзей просто Кэсси. Моя лучшая подруга.

- Как лето, Ева? – радостно и беззаботно спрашивает она. Голубые глаза блестят от восторга.

Я неопределённо пожимаю плечами.

- Нормально, – отвечаю я. Самый стандартный ответ. Я всегда отвечаю так, когда не хочу рассказывать, как всё было на самом деле.

- А у меня всё было просто отлично! – радостно щебечет Кэсси. – Ты знаешь….

Я смотрю на неё с слегка печальной улыбкой. Конечно, у тебя всё было отлично – как же иначе? Вот если бы было наоборот, было бы странно….

Кэсси – патологическая оптимистка. Вообще, сложно представить подруг, более непохожих друг на друга, совершенно не подходящих друг другу, чем мы с ней.

Вечно мрачная, замкнутая Ева, отталкивающая любого, кто попытается познакомиться с ней. И весёлая, щебечущая птичка Кэсси, готовая познакомиться с каждым.