Хэлен направилась в спальню, где ночевала однажды, на ходу снимая через голову толстовку. Ей было наплевать, смотрит ли Тир. Тир смотрел, но ни вожделения, ни жалости в глазах у этого существа не было.

Широкий каскад воды хлестал на неё блестящей волной. Девушка подставляла лицо горячим струям и не чувствовала, что плачет.

...Море, такое огромное... В нём растворится вся твоя боль... Оно такое солёное... Никто не увидит в нём твоих слёз.

Она несколько раз намылилась жесткой пальмовой мочалкой и всё равно не чувствовала себя чистой. Тонкий слой склизкой, жирной грязи, казалось, покрывал всё тело. Хэлен остервенело тёрла покрасневшую кожу. Когда он вернётся, он почувствует, услышит этот запах... Запах чужого мужчины, чужой похоти и спермы.

Черный зародыш ненависти затаился в ней до времени, укрытый в стыд, отвращение и страх.

В ванную комнату без стука зашёл Тир, бесстыдно и равнодушно посмотрел на её старания и протянул пушистое белое полотенце. В другой руке он держал какую-то одежду, подозрительно похожую на ту, в которой ходил сам.

- Оденься. Эту одежду нужно уничтожить. Нельзя, чтобы Волк чувствовал этот запах.

*Ты тоже его ощущаешь? – Хэлен наскоро вытерлась и стала одеваться. Размер практически совпадал.

- Да. И есть ещё кое-что... Теперь, когда ты чиста, я чувствую, что твой запах изменился с нашей последней встречи.

*Ещё бы он не изменился... – Хэлен вышла в спальню.

- Я серьёзно. Хэлен, ты знаешь, что беременна?

Этот вопрос взорвался, как гром в голове.

Беременна...

*Ты это по запаху определил? – она хотела, чтобы он ошибся.

- Да. Пока только по запаху и можно определить. Срок слишком мал. Сутки, или двое, но, скорее всего, меньше... Хэлен, когда вы с Волком делали это в последний раз? – требовательный и холодный тон вгонял её в ещё большую панику. Она лихорадочно вспоминала, покрываясь холодным потом.

*В ночь перед его отъездом... Хотя нет. Стоп... Тогда мы... В общем, я не могла забеременеть из-за того раза...

- Можешь не объяснять. Когда он кончал в тебя последний раз?

*Два дня прошло... Если посчитать по часам, то почти трое суток. Тир... Ты можешь определить, чей это... От кого этот плод? – она истерично вцепилась в свои руки.

- В тебе не Волчонок сейчас. Зародыш слишком мал.

*Боги... – она бессильно опускалась прямо на пол.

Тир подхватил её и понёс к кровати. Чёрные глаза заполнили полмира.

- Сейчас ты уснешь Хэлен без снов, без кошмаров и воспоминаний. Просто глубокий, спокойный сон. И проснешься через восемь часов. Спи, всё будет хорошо.

Тяжёлые веки сомкнулись, закрывая её от кошмара прошедших суток. Тир сел рядом со спящей девушкой. В глазах играл холодный чёрный огонёк. Тонкая рука с хрупкими белыми пальцами погладила Хэлен по голове. Серебристые волосы блеснули непросохшей водой.

Юноша вышел в гостиную. Сказал негромко в пустоту:

- Зайди.

Дверь тут же открылась и на пороге возник давешний Волк.

- Найти ублюдка. Не трогать. Всегда будьте рядом, чтобы он вас видел, чувствовал. Волку Госпожи ни слова. Это всё, – приказы сыпались, как мелкая тяжёлая дробь. Зеленоглазый Волк кивнул и испарился.

Тёмная уютная пустота отпустила её утром. Девушка открыла глаза и содрогнулась. Она лежала в чужой постели, в чужой одежде, в чужом доме. И чужая, ненужная, ненавистная жизнь росла в ней.

Она не хотела детей – это правда. Просто время ещё не пришло. Молодая, ненасытная душа хотела счастья, любви, огня. Не проснулся ещё самый древний женский инстинкт, что заставляет желать ребёнка от мужчины, которого любишь. Она пока сама не насытилась этим мужчиной, не впитала его всего в себя, не освоилась в его жизни, не совсем ещё смогла вписать его в жизнь свою. С болью и непониманием они пытались принять то, что никогда уже не смогут жить по одному. Слишком тесно они срослись, слишком быстро это произошло... И швы эти всё ещё не давали покоя. Резкое движение – и кровь бежит из-под хрупкой и нежной кожи. Волк, который не знает, как это – жалеть, но знает, что такое желать. Девушка, которая не знала, что такое желание и сполна хлебнула жалости к себе. Два тела, так внезапно врезавшиеся друг в друга костями и нестерпимой, острой потребностью друг в друге. Между ними ещё нет места кому-то третьему.

И вдруг – это...

Вся ненависть, которую Хэлен приняла от брата, взвилась, испепеляя её изнутри. Она вскочила с кровати и выбежала в гостиную. Слепящий белый свет плеснул по глазам, она нахмурилась и приложила ладонь ко лбу.

Тир сидел за письменным столом, положив на него ноги, а на ноги ноутбук.

- Здравствуй, – он явно что-то торопливо доделывал.

*И тебе не хворать. Послушай... Я зря пришла, наверно. Вообще, не понимаю, почему к тебе пошла. И я пойду. Спасибо тебе, – Хэлен направилась к выходу.

Тир глянул ей вслед и громко произнес:

- Это нормально – искать помощи у тех, кто тебе близок. У тех, кому доверяешь. У тех, кто не осудит.

*А ты не осудишь? – она знала, о чём спрашивает, и так же знала, что он понимает, что она имеет в виду.

- Нет. Душа появится вместе с первым стуком сердца.

*А оно ещё не стучит? – Хэлен замерла.

Так у него может быть уже есть сердце? Не просто сгусток крови...

- Сердце начинает биться на 18-ый день. Так что пока – это просто несколько десятков клеток, которые делятся в тебе.

*И ты...

- И я могу помочь тебе в этом.

Хэлен тоскливо посмотрела в глаза Тиру.

“Кем же я стану после этого, друг?”

Чёрные глаза так же бессловесно ответили:

“Никто не имеет права судить тебя. Если ты его не хочешь, я просто освобожу тебя от него. Это ещё не человек, ещё не жизнь, не душа. Просто 58 клеток. И, если ты мне доверяешь?..”

А она и доверяла. Потому что смотрела на него, как в зеркало. Глаза только чернели на узком лице. Нелюбимые дети, брошенные и потерянные, воспитанные и изуродованные людьми и их странной моралью, они были похожи, как две капли воды, только юношу научили убивать много-много лет назад, а девушка избежала этого знания. И вот теперь...

*А как это будет?

- Ты просто уснёшь. А потом проснёшься уже одна.

*Я хочу всё помнить, – тонкие черты девичьего лица обострились за эту ночь, меж бровей пролегла горькая складка.

- Дело твоё. Но будет больно.

*Я уже привыкла.

Девушка сидела на диване в гостиной. Чёрный мягкий ворс согревал холодные руки. Она смотрела на Город невидящим взглядом. Осталось несколько часов и он вернётся. И что же будет?

Сперва Хэлен хотела встретить его, но потом не смогла заставить себя выйти из дома, посмотреть ему в глаза на людях. Стрелка часов медленно прыгала с деления на деление. Осталось немного.

Дэро подходил к дому. Беспокойство изъедало его уже второй день. Хэлен ответила на его звонки лишь два раза. Разговаривала сухо, словно была не одна, хоть он и не слышал никаких посторонних звуков. На прямой вопрос, что случилось, она сказала: “Я потом объясню” и отключила телефон. Титанического усилия стоило ему не сорваться домой в тот же момент. Но раз она была спокойна, значит ей ничего не угрожало, а со всем остальным можно справиться. Он так думал.

У самого подъезда к нему подошёл юноша.

- Дэро, надо поговорить, – по позвоночнику Волка побежал холодок.

- Тёмный Властелин, – глубокий, полный уважения, кивок, почти поклон, – Вы хотите поговорить прямо сейчас?

- Да.

- Тогда пойдёмте ко мне, – Дэро нехотя махнул рукой в сторону квартиры.

- Нет. Лучше мы здесь поговорим.

- Хорошо, – подозрение обвило сердце холодной змеёй.

- Присядем.

В небольшом скверике не было никого, только голуби расковыривали клювами мёрзлый снег.

- Хэлен хотела сама тебе всё рассказать, но я думаю, что это плохая идея. Лучше я потому, что смогу тебя контролировать, если что.

- Что с ней? – выдавил из себя Волк.

- Её изнасиловали. В ту ночь, когда ты уехал.