- Во-о-олк, ну спасибо, – брезгливый и знакомый голос.
Кто это, вообще? За что благодарит?
- Открывай давай глаза свои бесстыжие! Хватит под мертвого косить! Нет, ну надо же... Наблевал на тестя и лежит, поленом прикидывается! Вставай, говорю!
Деро недоверчиво попытался открыть глаза. А у него все еще есть глаза? Вроде совсем недавно они, с оглушительными хлопками, лопнули. Не везет ему с глазами. Определенно, не везет.
Однако, веки приподнялись.
- Я что – жив?- недоверчиво просипел Деро, все еще чувствуя во рту отвратительный привкус.
- Как видишь!- язвительно фыркнул Тир и отвернулся.
- И ты жив! – Волк пораженно уставился на серебристый затылок.
- И ты, и я, и все...Кроме моих слуг, которых ты тут разорвал на весьма сомнительные бифштексы. Что нашло-то на тебя? Хочется убивать – людей несколько миллиардов, а он моих высших крошит, которых я и сам с превеликим удовольствием убивал бы пачками, но должен же кто-то со Светлыми сражаться в совершенно бессмысленной войне!
- Да он и Светлых положил не меньше...- прогудел совсем рядом Од.
Деро приподнялся с земли. Голова кружилась, руки тряслись. Давно такого не было. Да что уж там?! Никогда такого не было!
- Где Хэлен? – он метался взглядом и не находил ее. Жуткая мысль, что вот он выжил, а она – нет, заставила вскочить в панике.
- Да нормально с ней все! Успокойся. Одевается твоя благоверная. Слушай, Волк... а можно я у вас помоюсь? – внезапно обернулся Тир и улыбнулся чуть виновато.
Деро прекратил вертеть головой в поисках Хэлен и удивленно уставился на Темного Властелина.
- Не вижу причин отказывать.
- И я бы еще пожил у вас пару дней... Обещаю быть тише воды и прочие плюшки.
- Милости прошу, – еще более удивленно воззрился на тестя Деро.
- Вот и спасибо. Сивур, ты машину где оставил?- юноша уже отвлекся и раздавал разнообразные приказы своим слугам.
Вторую машину нашли по дороге, потому как в одну все не влезли. Нет, они даже рукой друг друга не коснулись и сели в разные автомобили. Хэлен прятала глаза и куталась в огромную куртку Кочерыжки поверх своего платья, которое Деро не назвал бы даже ночной рубашкой. Надо будет потом спросить, в какую светлую голову пришла мысль обрядить его жену в эту прозрачную и блестящую тряпку. Лана и Дракон о чем-то тихо переговаривались на заднем сидении, Волк и Сивур сидели спереди, храня гробовое молчание. Измотанный и раненый Сивур кривился и шипел сквозь зубы площадной бранью. Рванувшая с места, машина Тира быстро скрылась из вида. Ночь уже сходила на нет, вздохнув облегченно. Поднялся первый утренний ветер, стал разрывать клубы дыма, набегающие от какого-то близкого города.
- Как ты думаешь, они найдут дорогу?- проскрипел Деро сдавленно и покосился на Сивура.
- Не найдут – остановятся. Но не думаю, что Вожак промахнется...- по виску у него обильно бежала кровь, он словно бы не замечал этого.
Усталость навалилась на Штефана, обхватила ватными руками, шепнула в ухо “Теперь всё...”, и он тут же уснул, позабыв следить за дорогой, не надеясь на Сивура. Мягкое покачивание машины баюкало.
Он едет Домой. Теперь уже навсегда.
Никогда еще этот дом не слышал столько смеха, не видел столько счастливых лиц. Нуара сидела на руках то у Тира, то у отца, то у Змея, теребила за воротник Кочерыжку, подбегала к матери, вжимаясь личиком в ее плечо. Стол был вынесен под сень деревьев, стулья, все что были в доме, развалились опричь. Откуда разом взялось такое количество разнообразной еды и алкоголя, Деро не взялся бы сказать ни за что, но заметив поблизости мохнато-шоколадные уши, улыбнулся и потрепал недоростка по макушке. Кочерыжка, собиравшийся отправиться к Змею вместе с Драконом, благополучно передумал. Куда же он поедет, если все здесь. Стая никуда и не уходила, а теперь на правах пусть и дальних, но родичей, осталась под предлогом, мало ли что?...время сейчас неспокойное!
Прозрачное, зеленоглазое утро смеялось в листве, ласкалось теплым котенком, играло бликами окон. Хэлен и Деро лишь переглядывались молча через стол. И снова Змей отводил глаза, лишь бы не становиться случайным свидетелем этих почти прикосновений, которыми они обменивались. Волк спрашивал:”Простила ли ты меня? Поняла ли? Что же мне делать, если ты мне дороже, чем весь мир?”...А она отвечала:”Я так боялась, что ты подумаешь, будто власть важней для меня, чем ты...Я так боялась, что ты там погибнешь, если я позову.” И оба улыбались, радуясь друзьям, дому, солнцу, друг другу и тому, что жизнь впереди такая длинная.
Тир сидел веселый, внимательный, посматривал на большой сто раз перестроенный дом, в котором пристройки создавали впечатление, будто перед ним не просто деревянный старый особняк, а древний, угрюмый замок, который сможет пережить еще не одно столетие, прежде чем потребуется ремонт. Глазами он пробегал всех сидящих за столом, не особо задерживаясь на ком-то конкретно, но Змей видел, или даже чувствовал, что ему неприятно, что Дракон сидит рядом с Ланой и смеется над чем-то, понятным только им двоим. Дед слегка склонился к столу и проворчал, чтобы слышал только сын:”Если бы не он, Лана была бы совсем другой. Ту, другую, ты убил бы не задумываясь...” Тир громко фыркнул и недовольно глянул на отца. Как-будто ему есть дело до того, что там за байки рассказывает этот хоббит...
Пересидеть гостей было нереально, и Деро, решив для себя, что он, между прочим, у себя дома и не обязан терпеть три дня засилье этих незваных обжор и алкоголиков, просто вытянул Хэлен за руку из-за стола и повел к дому. Все тактично проигнорировали уход хозяев и продолжили громогласно смеяться, пить, выкрикивать тосты и закусывать тем, что стырил в неизвестном месте Ушастый.
Наверх и запереть дверь. Деро сжимал ладонями тонкое лицо, все еще чувствуя легкий привкус гари на серебряной коже и от того казалось, что Смерть все еще стоит за спиной и протягивает свою холодную руку, чтобы отобрать, отнять вот эту хрупкую, податливую, горячую, нетерпеливую, уже постанывающую девочку. Как, оказывается, легко ее потерять...А Хэлен забирается ладонями под рубашку, снова чувствует кривой и не растворившийся рубец под самой грудью, там – сердце, которое выстукивает ритм их счастья, близости, наслаждения.
Он отворил поцелуем кровь без спроса – нет больше тайн. И, не останавливаясь, снимал с нее свою одежду, ловко сбрасывая и с себя. Хэлен рассмеялась и легко обвила его своими ногами – неси меня уже.
- Куда тебя отнести?
- Куда-нибудь недалеко...
Молочные плечи, с голубоватыми жилками шея, вздрагивающее стоном горло – все ждет прикосновений губ, языка, зубов...
Хэлен нетерпеливо потянула его за волосы вниз:
- Куда ты ты так спешишь, моя Серебряная Госпожа?- рычит Волк, но покоряется, пробегая языкам по ключице вниз, к розовому соску.
- Я соскучилась...- стонет она, сжимая в пальцах его волосы сильней и кусает легонько за шею.
Волк в отместку прикусывает подвернувшийся как раз сосок. Хэлен вздрагивает и вскрикивает, прижимаясь к нему сильней.
Волк скользит жадным ртом по гладкой, теплой коже, не задерживаясь надолго... Он тоже скучал! Он должен знать, что все осталось по-прежнему между ними, что вся она принадлежит ему! На бледном шелке кожи оставались следы его зубов.
- Ты совсем не жалеешь меня...
- И никогда не буду!
Оба лгут, и знают это... Штефан схватил ее руки, прижал к кровати, чтоб не мешала, не отвлекала его внимание своими прикосновениями. Сейчас только Деро властвует над распростертой под ним женщиной. Без зазрения совести он терзает ее, наслаждаясь то ли стонами, то ли криками, что срываются с губ девушки. Волк не может не отплатить за страх потерять ее, что он пережил.
- Ты не устал еще меня кусать? Может, еще что-нибудь попробуем?- проворковала Хэлен и прижалась к нему бедрами.
- Мелкая....-только и смог прорычать, потому что прикосновения ее были нежны, звали его, приказывали, приглашали.
