Лицо ее было безмятежным как никогда; бескрайняя доброта, бесконечное счастье царили на нем; и если бы Рафаэль захотел написать мадонну этого мира, лучшей натурщицу он бы и сыскать не сумел; сама Любовь стояла перед Порновым.

Лео чуть разжала разом спекшиеся губы; легко и неглубоко вздохнула; раз, второй; словно перед новым ударом собиралась с силами.

И, растекаясь теплой улыбкой, предвкушая новый вялый рывок умирающего Порнова – этой пришитой к стене гвоздями-сотками беспомощной жертвы, этой пришпиленной черной иголкой глупой бабочки – молодая женщина резко выгнула руку; сильно и умело провернула нож в ране.

Дзинь, – сказал клинок.

И обломился.

Лео не поверила; улыбка не покинула ее лица. ЭТОТ клинок не мог сломаться; ОН не ломался НИКОГДА.

Рука Лео, сжимающая бесполезную рукоять, соскользнула вниз; внезапно потеряв равновесие, полетела на пол и девица.

Маска ее лица все еще продолжала улыбаться; глаза ее осветили оставшегося стоять («почему он до сих пор не падает?…») Порнова угасающей теплой волной, омыли ею черный безжизненный обломок клинка, укоротившегося чуть ли не наполовину; затуманились, затянулись морозной дымкой неверия.

Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.

Лео словно снегом закидали; навалили огромную гору; стало ужасно холодно и невозможно вздохнуть. Она подтянула ноги к животу; сложила руки крест на крест и изо всех сил прижала их к груди; уставилась на вздрагивающий перед носом сломанный клинок и – замерла; затаилась.

– Раз! – гордо объявил Порнов Первый, явно любуясь видом поверженного врага.

– Два! – эхом отозвался Порнов Второй, разглядывая бледную бездвижную Броу; «рыбий глаз», упустив из виду свалившуюся на пол Лео, самопроизвольно переключился обратно на шею ее сестры.

– И там, в подвале – еще одна, – удовлетворенно заключил Порнов Первый. – Очень хорошо; просто замечательно…

– Почему она нас не убила? – перебил его Порнов Второй растерянно. – Разве рука может остановить сталь?

Только теперь он осмелился отвести ладонь от виска; оказывается, он совершенно напрасно так долго там ее держал; черное лезвие, хоть и торчало из пригоршни, но уже не касалось головы.

– Теперь может, – сказал Порнов Первый просто. – Кстати, именно так следовало поступить и с первым клинком…

Порнов Второй и слушал собеседника и нет; с чуть меньшим, чем у Лео, изумлением и испугом он изучал свой правый кулак. У торчащего наружу дюймового осколка лезвия был испачкан кровью лишь самый кончик; однако Порнов представил, во что превратилась его ладонь и ему на миг стало дурно. Все же армейская закалка сделала свое дело; свирепо морщась в предвкушении нового вала боли, Порнов чуть приоткрыл ладонь и краешком глаза заглянул внутрь кулака.

Черная тонкая пластинка спокойно лежала себе в его чистой, нетронутой ладони; ну разве что и та и другая запотели немного.

– Пусть Лео также увидит обломок, – как ни в чем ни бывало предложил Порнов Первый. – Это раз и навсегда отобьет у нее охоту нападать на нас.

Растерянный Порнов послушно шагнул к скорчившейся на полу Лео и сунул руку ей прямо под нос.

Лео как бы ожила. Не то пискнула, не то тонко всхлипнула; захлопала глазами сначала на рукоять в своем кулаке, затем на лезвие – в порновском; очевидно, обломок клинка впечатлил ее сильнее, потому как свой фрагмент кинжала Лео неожиданно отбросила прочь; трясущимися же ладонями обхватила свою шею с двух сторон и принялась ожесточенно массировать; сама она, похоже, не осознавала, что делает.

– А теперь сожми ладонь обратно, – посоветовал Порнов Первый. – Сильней; еще!

Из Порнова Второго сейчас можно было веревки вить; он стиснул кулак так, что все костяшки и кости кисти выперли наружу.

– Хруп, – раздалось в его руке. – Хруп-хруп…

– Вполне достаточно, – авторитетно заметил Порнов Первый. – Это деморализует ее окончательно.

Порнов медленно и вяло разжал ладонь; три или четыре тонких, похожих на черные вязальные спицы, продольных обломка лежали теперь в ней.

– Это кого хошь деморализует… – заметил Порнов безжизненно.

– Некоторых так вообще может с ума свести…

Лео терла шею уже так, словно хотела открутить сама себе голову; накладные ногти летели с ее пальцев в стороны, словно разноцветные пуговицы; когда очередный ноготь щелкнул о пол совсем рядом, Лео вдруг шею отпустила; схватила пластмассовую пластинку с пола и сунула в рот; с хрустом разгрызла и ошметки выплюнула себе на ладонь; склонив голову, принялась сосредоточенно изучать цветную кашицу.

– Это не входит в наши планы, – сообщил Порнов Первый озабоченно. – Она нам нужна целой и невредимой…

– Я вообще-то себя имел ввиду, – вздохнул Порнов Второй тяжело.

– Ладно, соседушку ко мне в башку без спроса-без ведома подселили; это дело для нас понятное – будешь пить без оглядки, так и трио запоешь.

Ладно, третий глаз у меня открылся, клешни шевелятся – опять же на чудеса местные можно все свалить… Ничего, с кем не бывает; у штурмана вон ухи острые не меньше чем с ладонь вымахали; вот у кого проблемы…

Но чтоб руками сталь крошить на прутики, – это уж чересчур; ладно бы клешнями теми же, – а то голыми пальцами…

Слушай, если дело и дальше так пойдет, – я тоже скоро ногти грызть начну…

– Контейнер «Первая помощь», – подсказал Порнов Первый, – успокоительное, белая капсула с красной головкой…

– Первый дельный совет за сегодня, – проворчал Порнов вслух; отыскал на тумбочке позабытую-позаброшенную аптечку; вытащил из нее бело-красную пилюлю и приготовился сунуть ее себе в рот.

Сразу не получилось; рука уже знакомо заупрямилась.

– Ей капсулу, не себе, – Порнова ощутимо качнуло в сторону хрумкающей очередной «пуговкой» Лео.

– Хорошо, – покладисто согласился Порнов и выковырял из аптечки вторую пилюлю, – я не жадный. Одну капсулу ей, другую мне.

– Жадный – не жадный; причем здесь это, – вздохнул Порнов Первый. – Пилюля изменит наш гемеостазис, разрушит и без того хрупкое симбиотическое равновесие; возможен полный выход организма из-под совместного контроля.

– А мне наплевать, что она там изменит, – сообщил Порнов, постепенно подтягивая свою руку ко рту, – по-моему, хуже уже не будет. Я как на клешни твои только взгляну, так сразу вспоминаю, что мне кибер на острове наобещал… У меня, между прочим, того и гляди вторые ноги отрастут… и все такое…

– И на принцессу тоже наплевать? – спросил Порнов Второй, явно испуганный успешной борьбой Порнова с рукой.

– На которую из? – сделав вид, что не понял намека, Порнов поднял пудовую кисть на уровень рта; сунуть капсулу в рот сил у него уже не было; поэтому он слизнул ее с ладони языком.

– На ту, что в трюме, – торопливо сказал Порнов Первый. – Если ты сейчас проглотишь капсулу, шансы спасти ее у тебя уменьшатся на порядок; а то и на два…

– Какие ваши доказательства есть? – осведомился Порнов Второй; пилюлю он на всякий случай заложил за щеку.

– Сломай клинок еще один раз, – предложил Порнов Первый нервно.

– Свою-то выгоду я вижу, – хмыкнул Порнов Второй, – твою вот никак в голову взять не могу…

Тебе-то какой интерес Мич спасать; а, приятель?

– Отвечаю: потому что Мич – принцесса, а ты – нементал, простолюдин, бродяжка, – выпалил Порнов Первый. – Не будет с тобою Броу разговаривать – и все тут; а с сестрой родной может парой нужных слов и перекинется…

– Пфе, – обиделся Порнов Второй. – Не захочет говорить, – не надо; велика потеря…

– Нет, если нам с Броу не о чем говорить, – сказал Порнов Первый терпеливо, – может, сразу устроим ей харакири?

Ты руками вырвешь ей печень, а ти эр клешнями тут же перекусит Броу горло…

– Тебя хлебом не корми, дай покусаться, – проворчал Порнов Второй.

– И о чем же ты с ней договариваться будешь?

Если не секрет, конечно…

– О поставке на Землю оружия и наркотиков, – сказал Порнов Первый нахально. – Капсулу вынь изо рта, – тогда скажу.