Успокойся, малышка; иди ко мне…

Тут Порнов услыхал звук нежного поцелуя, затем еще один; ему очень хотелось посмотреть, что это там происходит; однако через узкую щель видно было только самый край кровати, а сестры-подружки почти сразу же перебрались на ее середину. В створе двери черной птицей приземлилась какая-то тряпка; Порнов долго разглядывал ее, пока не сообразил, что это черные лаковые бриджи Лео. Скрип пружин, невнятный шепот, всхлипы – все встало на свои места.

Порнов сполз на пол и прижался гудящим затылком к холодной плитке кафеля. Подумал и – а, была – не была, – громко объявил:

– Я даже знаю, кто у вас сверху… Сказать?

Дверь рядом с ним с грохотом захлопнулась; впрочем, она была тонюсенькая и звука почти не поглощала.

– Позвать его? – спросила Броу ласково. – Не бойся ты так; не укусит.

– Да ну его, – пыталась спорить Лео, – у самой же сил не хватило с ним совладать…

– Да, он – парень не промах, – согласилась Броу; послышался звук поцелуя. – Ты свалилась, как снег на голову; стоило мне на секунду утратить инициативу, подмял под себя – и ноги в потолок; потом я бы, конечно, могла его по стенам жидкими обоями размазать; но в момент близости он из меня веревки мог вить.

– Вот так? – игриво спросила Лео; девушки затихли надолго; наконец, Броу коротко и сильно простонала.

– Почти, – выдохнула она.

– Ты о чем? – не поняла Лео. Очевидно, Броу кивнула на дверь, поскольку Лео ревниво заметила:

– Ах, об этом? Раньше ты так не говорила! – и ревниво закончила: – Ты находишь, что я не в форме?

– Раньше я ничего подобного не встречала! – твердо сказала Броу. – Так как, позвать?

– Если ты настаиваешь, – кротко согласилась Лео. – Были у нас с тобой общие мужчины; но чтоб еще и с Мич в придачу, это вообще что-то. Зови!

– Кстати, о Мич, – спохватилась Броу. – Ты, как всегда, поторопилась. Наша простушка до сих пор девочка.

– Не может быть, – убежденно сказала Лео. – Я видела, как они друг на друга смотрят, как за ручки держатся.

Броу только печально вздохнула.

– У них – лу-боффф, – последнее слово она произнесла по-русски. – Видела бы ты, как его ломало… Это перед тем, как он меня… взял; он-то думал, что я – Мич; маленькая, бедненькая, целенькая девочка. Я, оказывается, вкатила ему такую дозу, что и на полк хватило бы; устоять он, конечно, не смог…

Несколько секунд стояла тишина.

– Отработал он, впрочем, чудно, – легко закончила Броу.

– Иногда я просто тебя боюсь, – тихо, словно извиняясь, сказала Лео, – Сколько тебя знаю, и все равно… А вдруг этот несчастный уродец и вправду ее любит… надеется на что-то… это, конечно, смешно; но все же – пусть… А ты его раз – и под себя, раз – и под себя…

– Я сейчас заплачу, – сухо сказала Броу – и вдруг взорвалась.

Порнов ушам своим не поверил; спокойная, выдержанная, рациональная Броу превратилась в настоящий комок нервов, забилась в истерике:

– Пять лет, все пять лет – работа, работа и работа; я тут месяцами не сплю, горстями стимуляторы жру; а эта коза катается себе все пять лет, отдыхает, набирает жир; и напоследок, тварь, находит себе дружка под стать… Ничего ведь, сволочь, не боится; ни смерти, ни пытки, ничего…

– Успокойся, успокойся, – сама до смерти перепугавшись, уговаривала Лео, – да обычный он, смертный простолюдин…

– Ты, – выкрикнула Броу, – ты много мужиков помнишь, чтобы в штаны не наложили при встрече со мной; а этот… этот мне руку поцеловал… Понял, кто я, – и все равно, поцеловал; зарежу гада!

Мяргнули пружины; судя по всему, Броу вскочила на ноги с явным желанием образцово-показательно убить Порнова.

– Да стой ты! – крикнула Лео.

Тут же пружины взвыли вторично; видимо, Лео успела перехватить Броу и повалила на постель.

– Ну Би, ну милая, ну подожди…

– Уйди! Уйди, дура!

Урчание, скрип пружин и треск рвущейся материи постепенно стихли.

– Забавный у меня отпуск получается; даже самой интересно, чем же все это кончится, – вдруг нервно хихикнула Броу. – Хотела развеяться; но чтоб так!…

Эй, лав-бой, иди-ка сюда; хватит под дверью торчать и в замочную скважину подглядывать!

Порнов еще несколько секунд сидел и рассматривал свои голые вытянутые ноги. Наконец, поджал их под себя, встал.

Глубоко вдохнул-выдохнул, открыл дверь и двинул в комнату.

Звякнув койкой, растрепанные девицы разом расцепились; сели и настороженно уставились на него. Были они абсолютно нагие; две сильные, крепкие самки леопарда; две сцепившиеся из-за куска антилопы тигрицы; не поделившие льва, самые сильные и умелые в прайде львицы-людоедки.

Сгорбясь под прицелом горящих глаз, Порнов на деревянных ногах дошагал до тумбочки и вынул оттуда бутылку; глянул туда-сюда; штопора нет – ну, не искать же; коротким ударом снес горлышко и протянул бутылку Броу.

– На, выпей, – сказал он. – Легче будет; честно.

Подумал и добавил:

– Только губы не порань…

– Видала? – спросила Броу. – Видела ты когда-нибудь такое чудо?

– Дай сюда! – она выхватила у него бутылку, задрала голову и принялась глотать тугую струю; та била ее по губам, по лицу, не каплями, струями разлетаясь вокруг; облив себя и Лео с головы до пят, наставив красных пятен на подушках и простынях, Броу в пять секунд прикончила бутылку.

Опьянела она моментально; запустила бутылкой в Порнова – тот, впрочем, легко увернулся.

– Как это: гулять, так гулять! – разудало сообщила она Лео.

– Мне давно уже хотелось тебя и Мич в одну постель затянуть и порезвиться; а тут такой случай представился!…

Она скомандовала в никуда:

– Мич сюда! Нагую; без оков…

Броу посмотрела на Лео, на себя – и хитро подмигнула сестре.

– Сейчас еще и посмеемся…

Вытащила из воздуха кинжал, проткнула им лужу на подушке и швырнула Порнову:

– Возьми в руку и сядь. Если хоть слово скажешь, я ей – не тебе! – голову отвинчу; и пикнуть не успеет!

Порнов сел; ноги и так плохо держали его. За дверью послышалась возня.

– Ложись! – Броу схватила за руку сестру и рухнула с ней навзничь. – Замри!

Дверь распахнулась, и в комнату влетела Мич; по инерции сделала несколько шажков и в ужасе воззрилась на кошмарную картину.

В покрытой страшными красными пятнами постели лежали два густо окровавленных женских тела.

Мич вскрикнула, схватилась за горло и, не веря своим глазам, отшатнулась назад; прижалась спиной к двери и тихонько поехала вниз.

– Порнов! Ты что наделал! Ты с ума сошел! – тихонько всхлипнула она, не отводя взгляда от окровавленного ножа в его руке.

– Зачем ты; о боже… Лео… Броу… Девочки… Ой, мамочки, что же это…

Порнов демонстративно размахнулся и изо всей силы всадил кинжал в крышку рядом с собой.

Лежащая сверху Лео вздрогнула и уставилась на него.

Мич взвизгнула и сильнее вжалась в стену.

– Хитрый! – усмехнулась Броу и тоже открыла глаза. – Как это: не мытьем, так катаньем?! Все, Лео, слезай; спектакль окончен.

Она взбрыкнула задом, сгоняя с себя сестру, и вновь уселась, скрестив под собой ноги.

– Вот парочка, да? – пожаловалась она Лео. – Вот ты бы как себя повела, если бы их двоих в таком виде застала?

– Ну, не знаю, – уклонилась от ответа Лео. – Испугалась бы…

– А эта – пожалела; не его – нас пожалела, – заметила Броу, плавным пассом приводя все вокруг в порядок. – Прямо дети малые; а туда же лезут, в наши взрослые игры…

Кстати, об играх!…

Она деловито потерла ладони и мигом переодела Порнова во все белое, медицинское; теперь на нем были больничные широкие шаровары, на туловище колом сидела свеженакрахмаленная рубаха.

Себя и сестер она нарядила в белые кружевные чулки, такие же трусики и подвязки; на груди у всех оказались белые фартучки; на головах миленькие шапочки.

– Девочки! У меня к вам есть предложение, – Броу обвела компанию шалым взором. – Давайте сыграем в одну детскую игру; «врач и больной» называется… Я об этом уже лет десять мечтаю; как бы нам всем троим собраться и маленькую групповушку устроить.