– Это оттого, что на безрыбье и рак рыба. У вас там парней не остаётся, вот вы и замечаете таких, как я.

– Неправда, есть у нас парни, и неплохие, но таких волевых и сильных, как ты, мало.

По голосу было слышно, что девушка взволнована.

– Ты меня явно перехваливаешь. Не такой я и волевой, и сильный. Просто вам так показалось.

– Мы видели, как ты этого, с вытаращенными глазами, ухлопал. Юра и охотник, и шаман, но чуть не сгинул. А ты воин, причём настоящий, без страха и упрёка!

– Жить захочешь – и не таким воином станешь. Спасла меня автоматика опережения. На самом деле, от страха я чуть не скопытился.

– Опять неправда, старик сказал, что ты не успел испугаться, – и Верочка, протянув свою дрожащую руку, сжала мои пальцы.

– Ты почему вся трясёшься? – возмутился я. – Беда давно позади, а тебя трясучка всё не отпускает?! Давай успокаивайся, сколько можно бояться?

– А если «эти» опять пожалуют?

– Не пожалуют, дом под защитой. К тому же тайга утонула в снегопаде. Волхв говорит, что в такую погоду ящероголовые летать не любят.

– Он это сказал, чтобы нас успокоить. Ты же понимаешь, какая у них техника. Плевать им на снегопад!

– Но картечь их берёт, ты же сама видела. Так что хватит страхов.

Девушка помолчала. Потом, протянув ко мне вторую руку и нащупав ею меня, тихо, еле слышно прошептала:

– От страха не усну. Мне кажется, что эти твари вот-вот нагрянут. .. Прости меня за дурацкую просьбу: возьми меня к себе в комнату.

– А как же Маша? – спросил я.

– Маша не боится, она уверена, что никто к нам не прилетит. И потом, она сильно храпит...

– Но у меня в комнате всего одна кровать...

– Ну и что! Неужели я такая большая, что тебе не будет на ней места?

– А вдруг я начну к тебе приставать? – засмеялся я.

– Не начнёшь, ты же не животное. И потом, Даша была красивее меня, но ты, с её слов, девушку в упор не видел.

– Верочка, Верочка, ты нисколько не хуже своей сестры, не прибедняйся! Просто твоя просьба застала меня врасплох. И я не знаю, как поступить.

– Получается, я зря тебя просила...

Было слышно, что девушка тихо заплакала.

– Всё, всё! Хватит расстраиваться! – сжал я кисти Верочкиных рук. – Пойдём в мою комнату. Ты будешь спать, а я посижу рядом.

– Ты что, меня боишься?

– Не боюсь ни тебя, ни себя. Просто не хочу раньше времени тебя приучать к постели с мужчиной.

– Хорошо, положи между нами свой охотничий нож и не мучай себя.

– Всё! Ты меня уговорила, – наконец сдался я. – Пойдём, я лягу к стенке, ты – с краю.

– Где тебе удобнее, – поднялась со своего места Верочка. – Я на всё согласна, только бы не умереть от страха.

Войдя в комнату, я, не раздеваясь, лёг к стенке и почувствовал, как рядом со мной в тёплом вязаном трико прилегла Верочка. Я закрыл её одеялом и приказал:

– Спать!

– А где твой кинжал? – вдруг вспомнила наш уговор Верочка.

– Он под матрацем, – заверил я её.

– Там его нет...

– Да зачем он тебе нужен?! – возмутился я.

– Если «эти» нагрянут, будет чем горло перерезать...

– Вон оно что! Оказывается ты не такая уж трусиха!

И в моей памяти возникла Дашенька... её способ ухода из жизни.

– Э, да вы, сестрёнки, одного поля ягода.

Не размышляя, я обнял Верочку и прижал к себе:

– Всё, красавица, а теперь спать! Если проронишь хоть слово, я от тебя уйду к Маше. Она меня не прогонит.

– Молчу, молчу, – прошептала девушка.

Когда мы проснулись, Маша уже хозяйничала на кухне.

– Ты что без меня растопила печь? Мы же договаривались, что это моя работа, – возмутился я.

– А что мне было делать, если я с четырёх часов утра не сплю?

– А тебя-то что сон не берёт?

– Мне приснилось, что пучеглазые зверюги окружили дом и вот-вот в него войдут. И тогда нам – крышка.

– И что дальше?

– Я вышла на улицу и увидела их шар.

– Что?! – чуть не закричал я от неожиданности. – И ты меня не разбудила?!

– Не разбудила, потому что меня остановил волхв. Он мне сказал, что периметр пучеглазым не преодолеть. Они зря суетятся. И ещё сказал, чтобы я их не боялась.

– Где ты слышала голос хранителя?

– Голос великого шамана я услышала у себя в затылке.

– Надо же! И что ты ему ответила?

– Что сделаю всё, что он считает нужным.

Одевшись, я вышел на улицу за дровами. На дворе было совсем светло. Всё так же сыпал хлопьями снег. Остановившись у дровяника, я вызвал в сознании образ Чердынцева. Но, к моему огорчению, волхв на связь не вышел.

«Неужели с ним что-то случилось?» – забеспокоился я.

В то же время интуиция подсказывала мне, что беды никакой нет и не предвидится. Озадаченный, я стал обдумывать наше положение.

«Что делать, если визитёры опять нагрянут? Как от них защититься? Старик был уверен, что его полевой щит ящегороловым не по зубам. Пару дней, наверное, так и будет, а дальше что? Если Чердынцев жив, то всё нормально, а если с ним разделались? Что тогда?»

И тут мне пришла в голову мысль вызвать на телепатический разговор пасечника. Расслабившись, я представил в сознании его образ, и когда убедился, что лицо волхва предстало живым и глаза его смотрят на меня с интересом, я кратко рассказал своему другу о случившемся.

«Зря переживаешь, – услышал я в голове знакомый голос. – Ничего с координатором Севера не произошло. Он тебя слышит, но выйти на связь пока не может. И пучеглазых не бойся. Их время подходит к концу, потому они и наглеют».

«Но ведь ночью они снова прилетали к озеру!»

«Не они. Их лунный модуль больше к вам не вернётся».

«А кто это был? Другие, которые ещё хуже?!»

«С чего ты взял? Почему вдруг хуже? Сейчас над Эвенкией барражируют несколько НЛО метрополии. Если к вам кто-то и нагрянет, то это будут свои», -– и пасечник дал понять, что разговор окончен.

Вернувшись в избу, я кратко доложил домочадцам о том, что бояться больше никого не надо, что наше убежище под защитой и что скоро хозяин дома вернётся. Больше всего меня обрадовало, что Юрий, проснувшись, встал на ноги и самостоятельно вышел на улицу.

– Главное его теперь хорошо кормить, – обратил я внимание женщин. – Слишком много парень потерял крови. Ещё чуть-чуть – и было бы поздно.

– Мы нашего Юрия закормим, – заверили меня подруги. – Не беспокойся.

После завтрака все занялись своими делами. Маша решила приготовить на обед оленину по-эвенкийски, Верочка как уроженка Беломорья обратила своё внимание на рыбу. Она взялась готовить в русской печи двух крупных сигов. Юра после завтрака три с лишним часа спал, а когда проснулся, попросил хорошую книгу.

– Тебе что принести? – спросил я раненого.

– У волхва отличная подборка Василия Головачёва. Я люблю этого писателя. Он пишет не фэнтези, а правду о нашей беспутной жизни. У Головачёва есть то, чего у других писателей нет.

– Я и сам с удовольствием читаю книги Василия, так что не рекламируй, – прервал я Юрия. – На мой взгляд, это наш русский Жюль Верн, писатель-пророк и одновременно тонкий политолог.

Я притащил на скамейку, стоящую рядом с кроватью Юры, целую охапку книг его любимого писателя, а сам, одевшись, вышел на улицу. Настроившись на волну волхва, я снова мысленно его вызвал.

«Ты почему волнуешься? – раздался в голове дорогой моему сердцу бас хранителя. – Я в курсе всех ваших дел. Да-да, и как к тебе Верочка в постель попросилась... Не красней, всё жизненное... Сердцеед ты, конечно, никудышный, но если учесть, что в округе на тысячу вёрст никого, кроме оленеводов нет, то показываешь класс!»

«О чём ты говоришь, какой класс? Девушка чуть не умерла со страха!» – возмутился я.

«Не бери в голову, я же тебя сам послал её успокоить. А потом, с такой красавицей побывать под одним одеялом – будет что вспомнить!»

«Ты опять за своё! Лучше расскажи, как твои дела и когда тебя ждать?»

«На дворе мороз?» – прервал меня волхв.

«Да, мороз, ну и что?»