Я отупело смотрела на руку, – мама кричала, – не в силах вспомнить, что же я хотела увидеть. И что вообще происходит и что было. Браслета и дорогих швейцарских часов тоже не было.

Глава 79

Мы идем к королеве

Мама хихикнула.

А мои почему-то уставились на короля.

– Мы идем к королеве! – тянула меня мама к двери за шкирку.

Я покорно пошла, а потом накинулась на китайца. Который почему-то бил меня по почкам, пытаясь привести в себя.

Но меня сзади сильно дернули за косу. Мари не просто схватила ее, когда я кинулась на обидчика – она еще и дернула.

– Вы что, сумасшедшие! – завопила я от боли, ибо Логан танцевал вприсядку передо мной барыню, а папá громко ухал филином, пытаясь привлечь мое внимание и вертя руками у ушей.

– Нас пригласили к королеве! – сказала мама, кудахтая, как настоящая курица, в перерывах. А мажордом, до которого плохо доходило, делал мне мерзкие гримасы, тогда как король прыгал передо мной на задних лапках зайчиком, пытаясь отвлечь меня.

– Так, я не поняла, что происходит! – вставив руки в боки, громко рявкнула я.

– Мы идем к королеве! – громко сказал папá.

– Это что, я должна идти к ней в такой компании? – подозрительно спросила я, пятясь от сумасшедших. Король еще держал прижатые к груди лапки, – вот так, – и высовывал мне язык... – Вы что, думаете, что я действительно с вами к ней пойду?

Я затравлено смотрела на мажордома, который делал «тюр-лиу-лю-лю-лю» рукой по губам, быстро водя пальцем вверх и вниз, и делал это очень сосредоточено.

– Не обращай на него внимания, это галлюцинация! – сказал папа, махнув на него рукой.

Я отступила на шаг.

– Я сумасшедшая, да!?! – оборвавшимся голосом, сдавлено спросила я, уставившись в мажордома.

– Ничего страшного, там никого нет, ты не видишь мажордома, и он не делает «бу-бу-бу», китаец даст тебе лекарство, и это пройдет... – довольно сказал папá, делая тайком из-за спины резкие угрожающие жесты кулаком в сторону мажордома, мол: У! У! Прекрати!

– Мы идем к королеве! – тихо и медленно провещала мама по слогам на мотивчик «черная рука вползает в твой дом!».

Я отшатнулась.

– Она тоже? – тихо спросила я папу.

– Нет, она так открывает дверь! – сказал папа. – Видишь стенку?

Я кивнула.

– Шагай туда и она сейчас откроется... – сказал папа.

Я недоуменно посмотрела на него. А потом, подумав, что папа есть папа, и он лучше знает, закрыв глаза, чтоб было не так страшно, неожиданно бросилась туда с разбегу. В стену.

Бамс! Было очень больно и очень плохо, особенно голове.

– Он тоже галлюцинация! – поняла я, сползая по стене. Которую так и не смогла пробить головой, как доску китаец.

– Ты что, не могла открыть за ручку? – подозрительно спросил папа, раздраженно встав надо мной руки в боки и дергая на себя какой-то рычаг в виде ручки, что привело всю сложную систему рычагов в движение, и дверь сама раскрылась.

Мари подозрительно встала надо мной, нахально рассматривая меня как идиотку.

– Ну и как? – с интересом нагло спросила она, глядя, как я сажусь, держа за голову.

Я простонала какое-то ругательство.

– В первый раз вижу, как ты ломала стенку головой! – довольно сказала Мари, глядя, как я со стоном держусь за голову. – Правда ты так и не сумела открыть, но ты ведь еще раз это попробуешь, правда? – спросила она.

Я попыталась ее ударить кулаком, задыхаясь от боли в раскалывавшейся голове, прямо сидя.

Но Мари ловко отскочила.

– Ты тоже галлюцинация! – сообразила я, когда не смогла попасть ей по ноге.

Галлюцинация нахально ухмылялась.

– Какая же ты не хорошая галлюцинация! – укоризненно сказала я.

– Лу! – разозлилась Мари. – Кончай придуриваться, и пошли!

– Иду и довершаю! – попыталась приподняться я, но смогла только рухнуть.

– Что, больно? – бессовестно спросила Мари, с интересом наблюдая за этим.

– Ты знаешь, что делают с такими привидениями, как ты? – пригрозила я.

– Лу, не притворяйся и пошли! – встревожено сказала мама.

– И не трогай Мари!

– А вы вообще помолчали бы, – сказала я, – я вас не боюсь! Привидения ничего не могут тебе сделать, разве что направить головой в стену, чтоб ты бахнулась сама!

– Дай я посмотрю, у тебя кровь! – вдруг встревожено сказала Мари, не на шутку взволновавшись и наклонившись ко мне.

Но была резко поймана и побита, когда я повалила ее рядом, хохоча во все горло, но и морщась от боли. Вставать мне не хотелось, а поймать Мари было трудно.

– Значит, ты не веришь, что я привидение? – спросила Мари.

– Я давно уже это поняла! – хихикнула я. – Вы просто сумасшедшие...

– Так, чем вы занимаетесь?! – сквозь зубы спросила мама.

– А ты подойди и выясни, – предложила я.

– Нет, спасибо, – сказала мама, мрачно наблюдая, как я выкручиваю Мари руку, а она еще и сопротивлялась, нагло пользуясь тем, что я так слаба. – Я еще не такая дура.

– Ее можно остановить? – испуганно спросил король. – Мне жалко Мари...

– Мне тоже! – трудолюбиво завязывая ей рукава завернутых рук, ответила я. – Будет знать, как дразниться, – я подозрительно посмотрела на них.

 Напрасно я это сделала – Мари, воспользовавшись перерывом, вдруг резко дернулась, освободилась, и мы обе опять покатились, хохоча во все горло.

 Мы занимались возней до умопомрачения, не слишком обращая внимания на скучных взрослых, у которых нет сестры, и которые не знают, как это хорошо; причем я пыталась растрепать ей прическу, веселясь до помутнения в глазах и пытаясь удушить и победить друг друга, устроив маленький вихрь в этой комнате, валящий всех и сбивающий с ног, пока кто-то не вошел в дверь.

– О! Чем это они занимаются!?

Я как раз перекидывала Мари, пытаясь выкинуть ее ногой, отчего сбила кого-то в сторону и не обратила внимания. От смеха и визга я все забывала, и, учитывая чудовищную ловкость обеих, мы катались по ковру с Мари как бешенные. Удержать друг друга на месте было невозможно.

– Это две бешеные пантеры, – сквозь зубы сказал Логан, – они настолько гибкие, подвижные, изворотливые и скользкие, аж страшно...

– Не удивительно, учитывая их общего шипящего предка... – хмуро процедил капитан.

На полу бешено вертелся клубок, из которого то и дело вылетали и перекувыркались фигуры, мягко демфируя, когда приземлялись по земле... То я выбрасывала ее броском прямо на полу через себя, разворачивая в воздухе, то она, то сама выпрыгивала, то Мари изворачивалась и буквально крутилась в воздухе... Обоюдный уговор был не причинять друг другу сильного вреда и страховать друг друга, а взять друг друга на прием технично и мягко, тогда можно было веселиться до чертиков. Я совсем забыла, что я не дома – в детстве мы с Мари на татами могли драться часами с утра и до вечера... Это вырабатывало чудовищную выносливость, силу, гибкость и умение падать, перекатываться, уклоняться, воевать, а мои военные воспитатели только поощряли эти игры...

– Что они делают!?! – в шоке воскликнула бабушка дяди Джорджа.

– Пачкают платья о натертый мастикой пол! – мрачно буркнула мама, наблюдая, как мы выкатились на натертый мастикой пол.

– Остановите их!!! – завопила бабушка.

– Если ты такая умная, то сделай это сама, а я не хочу, чтобы мне поломали ноги, сбили на пол или втянули в игру... – сквозь зубы проговорила мама. – Они играют, и могут сбить с ног, даже не заметив...

– Прекратить!!!!!! – завизжала бабушка дяди Джорджа.

Мари ее услышала и проиграла. Я все-таки абсолютно мягко завязала ее, села сверху и тогда оглядела зал.

Король стоял на подоконнике, вернее в нише для цветов, будто мы были не люди, а какие-то котята пантеры; с таким испуганным видом, будто мы ему собирались переломать ноги и еще и покусать.

– Никогда не видел возню двух щенков оборотней... – довольно сказал Логан королю, стоя в соседней нише.