Мы с Мари внезапно заинтересовались им, уставившись на него.

– Нет, я пошутил и оговорился... – начал быстро объяснять Логан, – очень красивые девочки...

Я поправила косу.

– Мы что-то с ними сделаем? – спросила я все лежащую Мари.

– Мне они тоже не нравятся, – сказала Мари, поглядев на короля и Логана. Она поправила челку.

– И вы думаете идти к королеве в этой одежде?! – подозрительно спросила мама. – Мокрые от пота, грязные от мастики, запыленные, растрепанные, в порванных лучших платьях королевы?

– У нее еще есть! – легкомысленно хмыкнула я, разглядывая этих двоих, что им явно не нравилось. Оба ежились.

– Там! – пальчиком показала Мари, где платья. Чтоб им было понятно, где еще есть много платьев.

– Мыться! – рявкнула мама.

– Там стреляют! – недовольно буркнула Мари, подхватывая ружье.

– Здесь есть внутренние теплые ванны, куда подается теплая вода всегда... – быстро сказал король, показав рукой вбок. – Сделал лучший гений-механик, она все время нагревается, когда на кухне топят и варят...

Он дернул какой-то рычаг, и боковая стена отошла, обнажив роскошную громадную ванную-бассейн, полную горячей воды, от которой шел пар... Зрелище, особенно с зеркалами, жидким мылом, благовониями, духами и всякими женскими примочками на полочках было просто роскошное...

Ура!!!!

Я добралась первая. С диким радостным визгом мы рухнули в воду прямо в одежде.

– О Господи! – король на мгновение даже схватился за уши.

А мы уже топили друг друга в теплой, чудесной воде, оглушительно визжа. А девятый вал Архимеда захлестнул ноги даже королю.

– Вы их хоть немножечко, ну совсем немножечко воспитывали? – сквозь зубы проскрипела бабушка.

– Только это и делали... – мрачно буркнула мама.

 – А у меня впечатление, что они из Африки...

– Они действительно оттуда недавно приехали... – проговорила мама, не обращая внимания на нее. Она подошла и склонилась над ванной, где шла битва за территории и всякие мыла королевы...

– Встаааать!!!!! – стекло дрогнуло.

Мы невинно обратили внимание на нее, вынырнув и выставив мордочки.

– Так девочки! – сказала мама, ставя свечи. – Чтоб через минуту вы были отмытые, чистые, благоухающие, пока я принесу вам платья...

 – И ножницы, и нитки... – нагло бросила вслед я. – Я не хочу выглядеть как твоя бедная подруга...

Дверь с шумом закрылась, и мы с Мари забыли все на свете... Горячая вода после двух дней пыток; благовония, масла... Визг и крики, от которых дрожали зеркала и стекло и прыгали все эти скляночки...

В общем, помыли и намылили друг друга, а потом утопили и смыли, потом эта самая ванна задрожала от наших криков и зашаталась...

Потом пришла мама и сама вымыла нас, осторожно сидя на бровке и угрожая пустить в ванную пираний из аквариума, если мы не утихомиримся...

Мы честно терпели, когда нас опять мыли, но мама сказала, что раньше это было вчера и холодная вода... А теперь нас представят королеве, и она хочет, чтоб у той остались самые светлые впечатления...

– Светлые и сильные... – булькнула я.

– Сиди уже чертенок! – бабушка пробралась в ванну и мрачно помогала это делать маме.

Она же помогла одеть нас. Конечно, они даже и слышать не хотели, чтоб я привела в порядок эти новые платья королевы, которые они притащили. Бабушка уже слышала слухи о том платье с открытой спиной, которое одевала я для боя, и, кажется, судя по ее черному виду, даже видела его там на веревке, где его выстирал и зашил китаец. К сожалению, оно было еще мокрое, а пятна крови не до конца отмылись...

Потом меня облили ромом, мы вытерлись, нас вытерли, посадили у горящего камина, пока китаец распустил и тщательно высушивал мои косы, растирая их жесткими полотенцами и подставляя теплу. Потом они заплели мне волосы и драгоценности в косу.

Я напевала, нежась перед огнем.

– Я маленькая фея... Я солнышко люблю...

И тут я заметила в руках у бабушки что-то странное. Громадное и белое!

– Ч-что это!? – подавилась я.

– Бант! – строго сказала она, повязывая его мне на голову. – Чтоб все видели, что ты юная девочка!

– Я что, идиотка!?! – зло подскочила я, уставившись на сооружение объемом с мою голову.

– Нет, это чтоб они видели, что ты идиотка... – пояснила, мерзко хихикнув, ткнувшись от смеха в колени, Мари. – Ты маленькая фея...

Я уперлась.

– Никуда я с этим, – я с дрожью показала наверх, – не пойду! – нагло и отчаянно заявила я.

Мари рыдала в сторонке, периодически бросая на меня жалостливый взгляд. После чего рыдания резко усиливались. И опять.

– Если она не прекратит плакать, я ее ударю! – пригрозила я.

– Я же сострадааяяяа... – Мари разрыдалась.

– Я не понимаю, чем вам не нравится такой милый и юный славный наряд маленькой девочки!?

Рыдания Мари перешли в истерику.

– Ты в нем словно трехлетняя...

Мари просто захлебнулась от горя и, очевидно, от зависти.

– О мам, наряд такой хорошенький! – воскликнула вдруг я, кинувшись ей на шею. – Я понимаю, что ты обо мне думаешь в первую очередь! И я, понимая, что другого больше такого не найти в Англии, отдаю это Мари, чтоб она не плакала, а радовалась жизни!

– Что?!? – Мари мигом просохла и прекратила плакать.

– Я тебе его сама завяжу! – пообещала я.

– Перестань угрожать сестре!! – строго сказала бабушка.

Я вздрогнула.

– Что ж это за бантик такой? – ехидно спросила я. – Что вы воспринимаете угрозу надеть его хуже убийства, которым я только что ей угрожала?

– Но там же будет две тысячи человек... – проговорилась Мари.

– И... понятно... – сквозь зубы сказала я. – Выйти с таким бантиком под взгляды двух тысяч человек... Это веселое развлечение... Для этого действительно нужно быть отпетой идиоткой – я представляю их остановившийся и уставившийся оцепеневший взгляд тысяч знакомых, вдруг увидевших ЭТО милое чудо! Интересно, мне после этого больше никогда с ними не встречаться или отрезать себе уши, чтоб не слышать, как меня будут называть? – вызывающе спросила я маму.

– Но он тебе очень идет! – чудовищно суровым строгим голосом на мотивчик «черная рука уже вползает в твою дверь», резко воскликнула мама. – Он красив! Очень даже прилично!

– Ну, хорошо, – я вдруг пошла на попятный, – если Мари оденет точно такой же бант, то я может быть и одену...

– Что!?! – подпрыгнула Мари с дивана. – Вы с ума сошли! Я еще не совсем сошла с ума, чтобы надеть на голову муравейник!

– Почему она так сопротивляется?! – удивленно спросила бабушка маму.

– Наверно потому, что попасть в такое белое пятно, если на нас охотятся до сих пор сотни убийц, можно даже с пяти сотен метров... – захихикала я, болтая ногами сидя на скамеечке. – Если так нас будет трудно вычленить издалека среди других голов и в полумраке, особенно из-за нашего низкого роста и чудовищной подвижности, то в такое громадное и высокое белое пятно можно мгновенно стрелять абсолютно из любой точки замка и абсолютно любого положения – не попасть под него в голову любой охотник просто не сможет физически... К тому же, нося такую клумбу на голове, тебе против воли придется держать ее прямо... – захихикала, такая гадина, я. – Восемьсот убийц это так мало...

Я даже не договорила – мама просто сорвала этот бант у меня с головы вместе с волосами...

– Проклятье Лу, я просто не подумала! – грубо выругалась она. – Прости дуру, даже я бы попала в тебя навскидку...

– А она тебе не говорила, чтоб мы все надели такие банты вместе с папой? – мрачно глядя на бабушку, хмуро спросила Мари. – Мне кажется...

– Нет! – резко ответила сама бабушка.

– Но мне кажется...

– Нет!

– Но...

– Нет! – твердо сказала бабушка.

Я лениво и испытующе посмотрела на нее.

– Ну, меня попросили одеть тебя как трехлетнюю девочку... – смутилась она. – Ну... соответственно возрасту то есть...

– Что!? – вскочила я.

– Успокойся! – с силой нажав на плечи, мама посадила меня обратно. И обратилась к бабушке: – В какие преимущественно цвета платьев одеты дамы? Какой цвет самый распространенный? – ласково спросила она бабушку. – Какие самые распространенные фасоны, ты же оттуда пришла?