Мари подозрительно потянулась за ружьем.

Индеец остановил ее руку, перехватив и что-то шепнув ей почему-то про укроп, петрушку и грибочки...

Мари успокоилась настолько, что даже забыла про настоящее и облизнулась. И даже издалека попыталась погладить кису, улыбаясь.

Киса явно почувствовала всеобщую любовь к животным в нашей семье. Она попыталась вырваться, извиваться, кусаться, устроив просто-таки невероятную гадость, визжание и царапания.

– Она очень милая... – поспешно сказал король. – И очень любит, чтоб ее гладили! Она сразу успокаивается!

Если б я не видела своим зрением тонкую удавку, которой китаец «гладил» кота, то я б поверила.

Китаец знаком показал мне глазами – все нормально, будет очень вкусно. Но я не могла себе позволить бесчеловечного и недемократичного расистского обращения с животными.

– Выпусти кису... – сказала я строго. – Пусть идет с нами сам, я уверена, он привязчив, и будет сопровождать нас как щенок...

Король ничего не успел запротестовать. Выпущенная киса мгновенно взлетела на потолок, и, став невидимой за балкой наверху, угрожающе шипела, мяукала, и, вообще, проявляла все признаки буйной радости идти с нами в самом недоступном для нас месте в углу чердака за балками.

Король явно обрадовался, что к нему вернулась кошка. Он снова схватил стул от переизбытка чувств. Прижав его к груди и поджав ноги.

– Ах, как жаль, что вы выпустили его, он такой своенравный! Я прямо не знаю, как его вам отдать... Может, Мари снимет его с потолка, – он показал на ее мушкет, – и заберет с собой? – предложил он, понимая, что это невозможно.

Я же, уловив что-то подозрительное в шипении кота, переглянулась с Мари и китайцем. И, практически мгновенно оказалась в углу, бесшумно подтянувшись на балку, как я одна умела. Мари как раз прикрыла меня выстрелом в притолоку, но я уже убила выстрелом в упор убийцу со своего места.

– Ну, давайте сюда кису! – радостно сказал король, потирая руки и подставляя их.

Он расставил руки.

Я ухмыльнулась.

Я скинула ему убийцу прямо на руки одним рывком, перевалив труп через балку, раз он так хотел.

Король побледнел до синевы. Разглядывая подарок.

А потом, поймав кота, швырнула ему его на руки сверху.

Я уже давно не слышала таких ругательств, какие выразил самодержец по поводу обоих, пока кот больно драл его.

– Интересно, почему он не застрелил никого из вас? – спросила мама короля.

 Король побледнел.

– Он слушал разговор с папá и, наверное, охотился на меня... – великодушно сказала я. Чтоб король прекратил волноваться. – Да и, скорей всего, просто ждал, пока вы умрете от яда...

Он опять стал беленьким.

– Кто-то попробовал бы все равно, – дипломатично сказала я, ни о ком конкретно, – начал бы корчиться, все кинулись бы к нему, он бы незаметно спустился и расстрелял бы оставшихся в затылок... Просто ждал нужного момента...

Король опять побледнел.

– Я пошутила... – хмыкнула я. – Он просто любил своего соверена...

Вот тут уже хихикнули все.

– Она издевается, – сказал король папá.

– Вам придется к этому привыкнуть, – пожал плечами тот. – Я ее папа и мне и то достается... А вы всего лишь король для нее...

– А как насчет меня? – подозрительно спросил Логан.

– Тебя б тоже дострелили, – пожала плечами я.

– Он не то имел в виду, – фыркнула от смеха Мари. – Он дал понять папе, что он не один тут такой главный...

Я отвернулась.

– А ты это как тут все осмотрел?! – накинулась я на Джо.

– Тут был Цень! – меланхолично пожал плечами тот.

– Тут была охрана короля! – меланхолично пожал плечами Цень. – И вообще, он мне не мешал! – нагло сказал он.

Я потрясенно хмыкнула, хмуро смотря на обоих.

– И вообще, я, честно сказать, думал, что это охрана короля, даже когда засек... – пожал плечами тот. – И очень потешался такой «страховкой», когда тот решил поговорить «наедине»...

– Король тоже потешался? – подняла глаза я.

– Король не понимает, что происходит! – все еще смотря на мертвого, воскликнул король.

Я внимательно осматривала татуировки, не обращая внимания на вопли.

– И я не понимаю, как он мог попасть в эту комнату!! – яростно вскинулся король.

– Наверное, так же, как в замок... – хихикнула я. – Проходил мимо, зашел, чего добру пропадать...

– В мой замок!?! В мою комнату!?! Как!?!

– Нууу... мы ж не спрашиваем, как в нашей спальне оказалось свыше тысячи мужчин... – обижено протянула я.

Мажордом мрачно взглянул на меня.

– Когда вас тут не было, никого тут не было... – буркнул он.

– Мы можем уйти... – доверчиво сказала, наклонившись к королю, я.

– Мне просто неохота, чтоб нас потом обвиняли, что это мы вас убили... – доверчиво сказала королю Мари, – и удираем... Попробуй объясни, что это сделали, когда мы уже уехали, особенно когда нас официально не выпускали и не разрешали уезжать... Ручаюсь – они наверняка решат убить нас королевскими руками, повесив на нас ваш труп, раз не удалось обычным образом...

– Девочки! – гаркнула изо всех сил мама.

Король подскочил.

– Что!? – испуганно вскрикнул он.

– Мама хочет вам что-то сказать личное... – шепотом пояснила ему я.

– Она вообще понимает, что такое король? – тихо спросил маму король.

– Не-а... – вздохнула та. – Она лично знает слишком много особ королевского пола, всяких там шейхов, королей, вождей племен, императоров, правителей, ханов, царей, мелких королевичей, слишком много она собственноручно ликвидировала...

Король поперхнулся.

– Для нее вы лишь один в долгой череде костюмированных балов... (король опять дернулся почему-то). К тому же она сама член императорской китайской семьи, хотя мальчишка и помер... Да и ваши дети ее не научили уважению... Это ее знакомые, попробуй привей ей уважение к тому, кто этого не зас... – она прикусила язык.

 – Благодарю! – сказал король.

Я ему сделала галантный поклон. Мы оба дурачились. Я отступила, но, к сожалению, выставила вперед чуть руки.

Король вдруг, мгновенно дернувшись, хищно ухватился за мои руки, что мальчишка, что неожиданно поймал перепелку. Он вел себя совсем как мальчишка, словно его сын Джекки, который однажды точно таким мгновенным движением вцепился в мои руки, когда я все-таки решила согласиться на танец с ним. И был ужасно доволен.

Я засмеялась и скосила глаза. На него. Строго. Это как же вы себя ведете! – говорил весь мой вид строгой английской леди.

Мама неодобрительно смотрела, почему-то, на это.

Отец громко постучал ложкой по пустой тарелке.

– Ты голоден? – недоуменно обернувшись, спросила я отца.

 Увидев пустую тарелку, мажордом автоматически кинулся ее наполнять. К столу. К сожалению, блюдо, которое он все еще держал в руках, так и осталось любимым для короля...

– Нет-нет!!! Спасибо!!!! – резко отшатнулся папа. – Я уже не хочу!

Тот только сейчас заметил, что у него в руках все еще злополучная тарелка.

Я захихикала. Вынимая ладони из рук короля; точнее выкручивая. К сожалению, он сжал мою руку, и мой же перстень защемил мне палец.

Зашипев, я тут же вырвала руку, прижав к губам.

– Проклятый перстень! – зашипела я, механически разглядывая перстень и ругаясь.

И начала медленно обмирать, еще не вспоминая, откуда он, а просто умирая параллельно.

– Так, мы идем к королеве! – бешено завопила мама, кидаясь ко мне и яростно прокричав мне это в лицо, словно собиралась убить. И рванув меня на себя, приближая искаженное лицо и заслоняя от меня все. – Нас же пригласили, я совсем забыла!

Я испуганно дернулась.

А король снова схватил мою руку, встревожено глядя мне в глаза и сильно сжав ее.

А потом неохотно отпустил, когда я яростно вырвала и безумно, с ненавистью вырвала ее у него, снова ставившись на руку, словно меня что-то притягивало, и я сама хотела глядеть и снова страдать.

 Но на руке ничего не было – голые пальцы. Мама тоже удивленно поглядела на нее.