Где-то я сделала ошибку. Поперхнулась с любовью.

– Нееет! – сказал кто-то, отшатнувшись в сторону. – Я не хочу, я не хочу... Я не хочуууу!!!! Я вам не любимый салат оливье!!!

– Между нами, девочками, – сказала я, обращаясь к графу, – мне кажется, что тут что-то не так...

– Мне тоже, – сказала Мари. – Зачем тот дядя залез под стол? Мне кажется, он наемный убийца и маскируется! Лучше стрелять первой...

Человек под столом подпрыгнул вместе с ним, услышав это. Вместе со столом. Слегка запачкав едой соседей. Ну не очень, а слегка. Что они стали, как курица в томате и макаронах. Приправлены винцом для вкуса. Поскольку человек был с краю стола, он сработал как катапульта – бутылка шампанского полетела к принцу и с шумом взорвалась у его ног. Принц завопил и подпрыгнул. Умудрившись приземлиться на ногу стоявшего рядом придворного. Тот завопил как сирена.

Дальше все было так, даю по порядку:

– Пожар! – выкрикнул его сосед.

Четыре дамы по краям завизжали:

– Режут!

Статс-дама королевы, поняв, что ее хотят изнасиловать, в панике ударила ближайшего насильника по лицу.

– Ложись! – закричал тот, поняв, что началась новая война между Англией и Россией.

Часть придворных шатнулась прочь в сторону короля.

Гвардейцы по углам, сообразив, что это измена и подлые изменники решили атаковать, взяли ружья наизготовку.

– Готовсь! – скомандовал капитан, выстраивая солдат в линию, чтобы расстрелять проклятых придворных. Ему дана была команда стрелять не думая. – Цельсь!

– Отставить! – тихо сказала я. И удивительное дело – зал замер. Гвардейцы стояли в стойке смирно, боясь шевельнуться.

– Уберите осколки, – тихо приказала я. – И пойдите почиститесь... идиоты... – в последнее слово я вложила столько презрения и холодной власти, что кое-кто заплакал.

Им было стыдно.

– И на ЭТОМ ты хотел жениться?!? – раздался в тишине потрясенный женский знакомый голос. – Сынок, пойди проспись, у тебя хороший вкус...

– Ему нравятся командиры и генералы... – язвительно сказал Логан.

Заслоненная людьми я их не видела.

– И стервы, – добавил Рихтер.

– Не бывать ему моим ухажером, – вслух сообразила я насчет Рихтера. – И вообще ничьим... Кому калека будет нужен... Джо! – в пространство резко скомандовала я.

Там, возле Рихтера, послышался шум. И все сразу стихло. Я не любила, когда меня оскорбляют. И мои слуги не любили.

– Вот так ты и распугала всех кавалеров на твою руку, – печально сказала мама. – А я так надеялась, что у тебя с Рихтером нечто будет...

– Ребенок? – удивленно переспросила я.

– Типун тебе на язык! – быстро закрестилась мама и поспешно оглянулась, не слышал ли кто.

– А что это у нас с ним может быть? – подозрительно спросила я.

– Ну, тебе ж явно нравилось быть в его руках! Такой приятный мужчина, папа с ним часто беседует...

– И мне с ним так приятно беседовать... – протянула я. – Он совсем папин ровесник, не то что эти молодые выскочки... – томно хихикнула, махая веером, я.

– Ты мужика выбираешь, или собаку? – разозлилась мама. – Ты что, с ним спать будешь?!

– А что это с ними делать? – ахнула я. – К ранам прикладывать?!

– Ой... – мама закрыла рот рукой. – Я оговорилась!!!!

– Я поняла, чем вы с папá занимаетесь наедине, – догадалась я. – Вы Библию читаете!

Мама замахнулась на меня рукой.

– А Мари от ангела, что прилетал в отсутствие папы... – догадалась я.

На этот раз мне все-таки попало. Папа так дал мне, так дал!

– И это мне за мое непорочное воображение и мысли! – завопила я.

– Чудный ребенок правда? – сказал граф подошедшему Логану.

– Я и сам не знаю, как он у меня получился? – сказал Логан.

– От ангела? – с интересом спросила я. – Он и к Логану прилетал...

– Нет, ну это уже слишком! – не выдержал Логан.

– Ты еще просто не привык, – сказала мама. – Когда привыкаешь, начинает даже нравиться...

– Она во всех дозах противопоказана больным и старым людям, – жалобно сказал Логан. – Первым делом, властью отца, ее надо отдать, конечно, в дом благородных девиц для воспитания...

– Что!?!

Шокинг.

Я закрыла глаза. Триста дур, набитый дом, еще и я приеду, что ж там останется...

А эти развлекаются! Мари умерла, только представив это.

Я пришла в себя, только услышав беседу родителей:

– ...Но не может же она оказать вредное влияние на всех знатных девушек Англии? – возмущался Логан.

– Ты ее не знаешь! – мрачно сказала мама. – Для нее нет слова невозможно...

– Се плевело жидко противное, – подошел к нам епископ, услышав разговор; он уже бегал в скачках.

Я мрачно посмотрела на него.

– Не смотри, ты мне ничего не сделаешь... – твердо и надменно сказал тот. – Я рукоположен и охранен Господом... К тому же меня защищает святость моей жизни и кусочек святых мощей... И не причинит сатана зла душе святой...

Он перекрестился и забормотал молитву.

Услышав про мощи, вокруг нас начала собираться толпа. Подозрительно глядя на него и стоя себе в стороне с отвлеченным и незаинтересованным видом так, чтоб он не убежал.

– Так это святой, – вдруг, совершенно неожиданно, узнала его я.

Тот споткнулся от неожиданности.

Люди сомкнулись кругом.

– Никакой я не святой! – быстро сказал он. И подавился, поняв, что сказал. Люди сразу придвинулись, переговариваясь. А как же сволочь, только что говорил «святой», а теперь отказывается, путает мозги.

– Мы с Мари сразу увидели, что это святой! – возбужденно, захлебываясь, говорила окружающим я. – Ничего не боится!

Тот начал отступать.

– У него мощи! – умиленно сказала Мари.

Толпа начала узнавала в нем святого.

Он отступал все быстрее, путаясь в рясе.

Толпа поняла, что мошенник убегает.

– Хватай его! – заорал старик слева от меня.

Забыв про свои непобедимые мощи, епископ развернулся и ринулся прочь.

Тут кто-то вспомнил, что это актер.

Толпа завыла.

Узнав, что поймали святого, накормившего его дерьмом, король крикнул:

– Линчевать!

– Капитан, – затравленно кинулся, спасаясь, бедняжка священник-епископ, к офицеру, стоявшему на страже на выходе. И упал перед ним на колени. – Стреляйте!!!

Он имел в виду, что начался бунт. Против церкви и короны. Надо стрелять.

Внимательно посмотрев на него, капитан сообразил, что это мошенник, который, раскаявшись в чудовищном преступлении, сам решил умереть. И поднял ружье, хоть руки у него дрожали.

– Вы действительно хотите, чтоб я вас пристрелил?

– Стойте! – закричал уже знакомый мне женский голос. – А ну отставить!!! Как вам не стыдно, это же всего лишь девочка! – она погладила епископа по голове. Видимо, Джекки уже донес, ябеда, что священник тогда была я.

Мне было видно кусочек картины через людей, и ее руку, гладившую головку на коленях.

Тот поцеловал ее руку в облегчении.

Это было видно мне только с их спин.

– Что, попалась, наконец, стерва, – ласково сказала женщина.

Вот теперь-то я и увидела лицо епископа.

– Пошли я тебя переодену в женское платье... И никогда больше не надевай мужское платье... – нежно, по-матерински добавила она.

Проклятое питье – подумала я. – Никак не могу вспомнить, где же я слышала голос и эти нежные интонации.

Логан стоял рядом с женщиной и ржал как лошадь, закинув голову.

– Ты бы вместо ржанья хоть отшлепал ее что ли, для порядка, раз она у тебя такая, – недовольно сказала Логану та.

По лицу епископа, отвернутому в сторону, шли подозрительные гримасы ужаса и отчаянья. Но, наконец, по его лицу стало видно, что он совсем смирился. И, закатив глаза к небу, как кролик, умильно слушал этот диалог с дебильной ласковой улыбкой.

– Девочка, не бойся, ничего тебе не будет... – еще раз ласково сказала та, видя, что того бьет припадок.

Епископ окончательно смирился со своей судьбой...

– Хотелось бы мне поглядеть на него в белом платьице... – ошалело сказала я.