И, оказавшись там, истово перекрестилась, плотно держа дверцу. Я вела себя так, будто меня укусила гадюка.

 – Я люблю тебя, – сладострастно говорил принц. – И так счастлив, что ты любишь меня... Я сейчас тебе покажу...

С этими словами принц выламывал дверь.

Я сидела и дрожала в ознобе.

– Мы будем навеки вместе... Я тебя буду так целовать и ии так... – шептал в дырочку он.

Дверь трепыхалась.

По счастью ситуацию спас китаец. Он с силой ударил тетю Лиа под дых.

– Что ты делаешь!!!! – заорала она, как старая дева, которую хотят изнасиловать. – Я буду жаловаться!!!

Принца, как говорят, ветром сдуло. Опять обознался! По коридору опять послышался топоток. Бегемот бегал. Но я этого не слышала, потому что сидела в тумбочке и дрожала, как бы меня не увидела.

– Вылезай! – папа открыл дверь тумбочки.

– Меня тут нет, – заикаясь, сказала я. – Я гал-люцинация...

Противная Мари уверяет, что она тут начала ржать до упаду, но я этого не помню.

– Опять переволновалась, – встревожено сказал китаец и тут же влил мне какой-то гадости. Моя голова покоилась на моем плече.

– Что это?! – встревожено спросила мама.

– Это? – китаец взглянул на настойку. – Ничего страшного. Трава забвения. Просто Лу оцен перезивает за старшего принца. Эта трава временно приглушает память, словно он только что родился, и делает человека более раскрепощенным... Настойка! Семидесяти градусная китайская водка!

– Цто? – закричал граф. – Стой! Лу же не пьет вообще!

 Но было поздно. Я уже чисто механически хлебнула сто грамм чистого спирта с той ужасной гадостью и хитрыми добавками, что делают китайцев храбрее...

– Да, – ошарашено сказала Мари, одним залпом хлебнув для храбрости стоявший бокал виски. – Я предвижу веселый праздник.

Смутно помню, как меня одели в платье, вытолкав Джекки на улицу вместе с остальными мужчинами. Тот отчаянно сопротивлялся.

– Не пойду, – кричал он. – Там герцог в засаде! Прикидывается женщиной!

Китайцы еле с ним справились. Но он согласился идти только с ними и прилип к двери. И чуть только было кончено переодевание, тут же влез обратно и никакие уговоры не помогали.

 Мама с Мари подкрашивали меня в полуотключенном состоянии, и я даже не обращала внимания, что со мной делают.

– Никогда еще не готовила невесту к свадьбе, – сквозь зубы протянула Мари, держа булавку в зубах и вертя меня вокруг оси.

Я тут же пришла в себя.

– Их тоже чем-нибудь поят, чтоб не сопротивлялись? – с интересом спросила у мамы Мари.

– Тьфу, – сказала я, трезвея. – Какая гадость эта ваша свадьба!

– Гадость принц, а не свадьба, – хладнокровно заметила Мари. И заботливо осведомилась: – Ты все хорошо помнишь?

– И не надейтесь, – буркнула я. – Я отлично помню, что я родственница короля! И никакого брака с принцем даже теоретически...

– Бедняжка, – вздохнула Мари. – Страдаешь! А я думала, лекарство приглушило тебе память...

– И я выдам тебя за королевского наследника... Дудки, – закончила за нее я. – Такой гадости мне не надо!

– И ничего я подобного не дуумаала! – возмутилась Мари. – Я садистка, но не настолько же! И я вообще не понимаю, – мама говорила, что есть уйма девушек, мечтающих выйти за него, – почему он на них не женится?!

– А ты их видела? – цинично спросила я.

– Может они как раз пара принцу, – сказал граф. – Такие же в талии и лице – метр пятьдесят на метр пятьдесят и метр пятьдесят росту...

– Но бегемотам милы бегемотихи, – заступилась я за бедных женщин. – Откуда ж берутся бегемотики? И нет им никого милей, и прекрасней, и черней подруги шире дверей... И с пастью в полтора метра до ушей...

 – Ооооо... – сказал папá, взглянув на маму.

Мама почему-то обозлилась.

Я же развеселилась.

А Мари даже фыркнула.

– Мама, ты не бегемотиха, ты просто полненькая немножко, а так красавица...

Я захихикала.

– Для маленьких бегемотиков... – само вырвалось у меня, да и взглянув на папу.

– Так, девочки, мы вам, кажется, шуток не заказывали... – строго сказала мама.

– Я помню, – королева заказала сама себя... – успокоила я маму. – Смутно помнится такое, но сделаю...

– Так! – вставив руки в боки, сказала мама. – Я что-то не понимаю...

– Мама, она же шутит! – крикнула Мари.

– А вот этого никто не может знать, – подозрительно сказала мама, взглянув на меня.

– Может ее связать? – спросил Джекки, выглянув из-за портьеры.

Он оказался тут!

– Слушай, а как ты тут оказался? – спросила я.

– Он прячется от невесты, – напомнила Мари. – Своего брата...

– Дефективные они какие-то... – протянула я, вспомнив. – Джекки старушку выбрал, а братец так вообще на генерала запал... И вообще, Джекки, выметайся!

– Никуда я не пойду... – сказал тот. – Это вам шутки, а герцог – сволочь!

– Вперед!

– Он меня еще в детстве бил, паскуда...

– Один порядочный человек в этом гадюшнике оказался, – пробормотала мама.

– Кто бы мог подумать! – сплеснула руками я. Уважив сразу обоих – и маму и Джекки.

Обоим, почему-то, это не понравилось.

– Господи, не могу же я оставить комнаты незапертыми! – возмутилась мама. – Здесь же собралось столько знатных и именитых людей!

– Тетя Дженни, вы идите, я посторожу, – сказал Джекки, забиваясь в тумбочку и отчаянно сопротивляясь руками и ногами, хотя к нему еще даже мы не подошли...

– Ой, Господи, Лу! Тебе что, вечно объяснять, что делать? – сказала Мари.

Я подняла глаза.

– Пойди и свяжи этого герцога с китайцами, – продолжила она. – Спрячем его в комнату, и пусть полежит... Охранять будет!

– Угу... Так он ко мне и бросится в этом громадном замке...

– Всему вас учить надо, новичков, – нагло сказала Мари. И позвала: – Джекки, иди сюда... Не бойся... Ты только выйди и крикни: Герцог, ты то-то... И все...

– Угу... И все для Джекки...

– Он сам прибежит!

– Ловля на живца, – догадалась мама. – Господи, как просто!

– Нееееет! – Джекки уцепился обеими руками и ногами за мебель. – Червяком я не буууудуууу!!

– Ну кто тебя уговаривает быть червяком... – ласково уговаривала его я. – Я же говорю, пошли со мной на рыбалку!

Представьте себе, он сопротивлялся.

– Ловцом же буду я...

– А почему бы тебе не переодеться в мою одежду и не пройтись по замку? – в пространство спросил Джекки.

– А ты оденешь мое? – радостно сказала я.

– А вы ж похожи! – ахнула мама.

И мне эта идея запала в душу.

– Представь себе, никто на тебя не нападает, все говорят тебе комплименты... – сказала я. – Заодно и поговоришь со своим братиком...

– Лу, ты что, совсем сошла с ума! – в ужасе сказала мама. – Да в этом платье Джекки и пикнуть не успеет, как его...

Мы с Мари хихикнули.

– И почему вам в голову вечно приходят всякие гадости! – осуждающе сказал папá.

– Не вечно, не нам... – обижено сказала Мари.

– И не в голову... – буркнула я.

– Ну, я знаю, чем вы думаете... – сказал граф, шлепнув нас сзади. – Но иногда надо применять и самую возвышенную часть...

– Думать ушами...

– Хи-хи...

– Я могу ими двигать!

– У меня получается!

– А ну прекратите балаган!!! – вмешался граф. – Я имел в виду другое!

 – Он имел в виду заколку, Мари, – догадалась я.

– Нет, парик, – решила Мари.

– Нет, я их буду пороть, – решил граф.

– Не сейчас и не всех, – сказала мама. – Сейчас мы идем танцевать!

– Если хочешь, чтоб забыли про предыдущую гадость, – поделилась я накопленным опытом жизни, как человек умудренный, с Мари. – Надо сделать еще большую...

– Но в таком случае есть вероятность, что тебя будут бить все вместе, – поделился своим опытом, шмыгнув носом, Джекки.

– Ах, Джекки, ну кто же делает гадости дома, – удивленно укорила его я. – Это надо делать в гостях... Откуда уйдешь и...

– И куда тебя больше не приглашают, – сурово продолжила мама.