В какой-то момент течение стало чуть легче, он перевернулся на спину — ребенок был без сознания. А он обнаружил что справа и слева возвышаются отвесные серо-синие, скалистые стены. Как он сюда попал — он понятия не имел. И что теперь делать — тем более.

Он стал спешно соображать, но в голову лезла какая-то чепуха об оставленном телефоне и попытке связаться — от безнадежности ученик стал медленно подгребать к одной из стен, надеясь что когда-нибудь это отвесная стена закончится и они выплывут к берегу. Он даже попытался хвататься руками за выступы — но без толку.

Их несло и несло, а стены все не кончались. Действие плазмы ослабевало — ещё немного и он не сможет справиться с течением. И когда действие ослабнет окончательно — вот тут будет совсем плохо. Он и сам едва держаться сможет, а вот девочка… Ему поплохело от этих мыслей.

Глаза привыкали к темноте — он стал оглядываться по сторонам и увидел впереди совсем небольшой отступ — полка в камнях, какой-то метр — но все же. Такие неровности и раньше мелькали, но далеко… Он схватил рукой за выуступ и что есть мочи сжал кулак, пытаясь подтянуться. Но поза была настолько неестественной, течение сильным, стетика мокрой, а полочка скользкой, что он не продержался и нескольких мгновений. Его сорвало и течение понесло его дальше.

Он сконцентрировался, пытаясь вглядеться в стену — и, кажется, заметил ещё один уступчик. Плазмы практически не осталось, ещё немного — сам начнет тонуть!

Рука проскользила по черной стене и он снова не смог задержать ладонь в выступе. Силы его покидали, он вновь попытался протянуть руку прямо к стене, но внезапная волна окатила его и сильно ударила прямо о стену — на счастье он смог сгрупироваться и почувствовал, что ноги уперлись в камни. Он протянул руку и нащупал совсем небольшой уступчик. Не метр и не полтора — но забраться можно.

Он аккуратно нащупал второй ногой дно, затем с огромным трудом и только с третьей попытки закинул девочку на уступ, тяжело дыша. Когда, наконец, он надышался вдоволь, то, подтянувшись, залез. сам. Места практически не было — ноги свисали прямо в воду. Первым делом он сбросил в воду несколько камней, освободив место и с трудом умудрился посадить девочку на колени. Она была без сознания, и он понятия не имел что теперь с ней делать.

Попытался похлопать по спине, и даже сделать искуственное дыхание — но делать это в такой позе было решительно неудобно. Он потряс её. Попытался померить пульс и ничего не почувствовал. Ему захотелось закричать что есть мочи от безнадежности, но его никто не услышит. Он ещё раз потряс бездыханное тело.

— Ну же, — тихо прошептал он… — Давай, возвращайся. — он обреченно прижал её к себе и заплакал от бессилия.

И тут она закашляла!

От радости он прижал её к себе ещё сильнее и ему пришла в голову идея укутать её в стетику. Он с огромным трудом снял с себя ненужный мундир, даже ногу судорогой свело — но стоило ноге слегка отойти, он все-таки стянул мундир и засунул под себя. Толку от этой мокрой тряпки все равно не было — пусть хоть помягче будет.

Начал стягивать с себя рубашку — но сразу почувствовал, как было холодно. Тут ему даже пришло в голову попытаться забраться туда сразу двоим. И стоило только об этом подумать — стетика едва заметно поддалась. Он стал растягивать сильнее — и та снова поддалась!

Он перевел дух, собираясь с мыслями. Стетика слушала его приказы и растягивалась. Мышцы затекли и хотелось сменить позу. Но выбора не было, придется помучиться. Он попытался Просунуть голову девочки прямо под одежду, но ничего вышло. Наврняка, со стороны это выглядело ужасно забавно, и он попытался развеселить себя любым способом — но не получалось. В результате, он затащил ослабевшее тельце через горло, долго возился, пытаясь засунуть туда же окоченевшие ножки и вот, крепко обхвотив бесценную ношу лег на камни.

Девочка была совсем ледяной — он морчщился от её мокрого платья, но прижимая к себе и упрашивая все силы чтобы она закашляла ещё раз. Но она не кашляла.

Зловеще шумела река. Вдалеке виднелась другая стена. Небольшой уступчик и он один. И может быть — ещё одно живое существо. Совсем рядом.

Он закрыл глаза, собираясь с мыслями в очередной раз, но ничего не лезло в голову — и вот, с огромным облегчением, он почувствовал, как девочка дрожжит. Умная стетика завибрировала, пошла волнами и стала горячей. Сначала девочка дрожжала едва заметно. Потом дрожжь стала сильнее — в какой-то момент её практически колотило, она начала кашлять, даже пришла в сознание. Страшно испугалась, начала плакать и что-то мямлить. Ему пришлось сильно сжать её в руках, уперевшись ногами в камень и начать успокаивать — будет буянить и оба сваляться в реку! Нехорошо. И она успокоилась на некоторое время.

Потом снова заплакала. Плакала долго. Потом начала кашлять и опять ненадолго успокоилась. Сон с трудом достал нож. Тот сразу засветился. Девочка проплакалась и подняла голову.

Тут-то он увидел её лицо.

И вздрогнул от легкого ужаса.

У неё не было зрачков.

Вернее, они были, только совсем белые.

Словно их и не было вовсе. Он сглотнул, приказал себе успокоиться, снова погладил её по голове и посильнее сжал набрав в легкие побольше воздуха. Ну ничего страшного… В Семицвете все исправят, подумал он. Или в столице. Там же отличные хирурги. В конце концов есть имплантанты и контактные линзы!

А девочка тем временем подняла руку и нащупала его шею. Он неосознанно приготовился к худшему. Ну да, страшный безглазый монстр сейчас его тут задушит и утащит в пучины.

Но говоря начистоту — была эта девченка не страшным монстром, а просто немного удивительным, и дико замерзшим ребенком. Она пощупала руками шею и продолжила путь, положив руки на нос. Там нащупала ворот стетики и повязку, прикрывающую лицо. Стала щупать дальше.

Тут-то Сон сообразил, что можно снять маскуы с банданой и повязать ей на голову. Он убрал её руки с лица — на удивление та была послушна и больше не истерила, затем, зажав нож плечом, снял часть стетики с головы, и попытался прикрыть ей мокрые волосы. Она догадалась что к чему и сама завязала кусок стетики как косынку, а затем, настырно положила руку прям на лицо.

Сон прищурился, чтобы та не попала по глазам.

— Что жы ты странная такая? — спросил он.

Внезапно та вздронула и посмотрела на него удивленно.

— Ты понимаешь что я тебе говорю? — спросил он ещё раз.

Она помотала головой, скуксилась и снова начала плакать. И тут же — дрожжать.

— Тихо, тихо, — сказал он. — Нас тут найдут. Цикада никогда не спит… Тебя отправят в больницу, там тепло. Меня тоже наверное… В больницу. Поваляемся, отожремся разного бульона, мяса там. В больнице хорошо кормят и там пахнет вкусно… И глаза тебе там заменят. А то страшная ведь как сама смерть! Сделают тебе их голубыми, как у моей кошки. Я тебя познакомлю с кошкой, хочешь?

Она нанего очень осмысленно и внимательно посмотрела, положив ладонь на горло и перестала плакать.

— Хочешь познакомиться с кошкой? — спросил он ещё раз с надеждой.

Девочка не сводила с него своих жутковатых бледных глаз.

— Котя… — сказала она. Голос у неё был детский. Немного сорванный, простуженный и хриплый. Но вполне себе ребяческий.

— Котя. — сказал он, кивнув головой.

Она прижала ладошки к груди — где было побольше стетики и побольше тепла.

— Котя. — сказала она ещё раз и устало притихла.

Кажется, заснула.

Спасательная операция началась часа через полтора и длилась до полуночи. Цикада обнаружила его подозрительные перемещения практически сразу. А стетика подала сигнал об опасности как только он упал в ледяную воду — так что служба безопасности и вертолет МЧС выдвинулись ещё засветло.

Штатный спасатель-альпинист второго разряда Азалат Сары-Елга, спустился на тросе и был искренне удивлен тем, что их там двое. Не сразу понял ситуацию, попытался разобраться, наконец-то таки разобрался и затем ему пришлось подниматься обратно…