Он вытряхнул из бутылька остатки — три таблетки. Впрочем, каждую можно разделить на четыре части. Итого будет двенадцать. Две недели усиленных тренировок и переход на более тяжелую программу. Он сложил таблетки обратно в коробочку и тщательно их припрятал — они помогут ему взять в руки самый тяжелый меч на свете!

А что если это будет не просто меч? Ну, к примеру с одной стороны меч, с другой — дубина, как у Яреста. Или даже меч с двух сторон. Или даже два — держать в обоих руках. Он оглянулся вокруг — вдруг кто подглядывает и слышит его мысли? И отогнал нелепую мечту о четырехярусном клинке засмеявшись сам себе. Нет, надо что-нибудь простое и ясное как пять рублей. Чем проще и эффектнее — тем лучше, зачем распыляться по мелочам?

Он хлопнул в ладоши перед лицом. Ещё одна дурацкая привычка. От Астры. Толькот вот Астра хлопал когда ему становилось грустно — а грустно ему становилось часто, иногда он выглядел так жалко, что Сон в жизни бы не поверил, что он — боец, да ещё и белая троица… А вот Сон хлопал в ладоши, когда отвлекался и ему срочно надо было сконцентрироваться или наоборот отвлечся, так как отвлекаться он любил.

В ближайшие два месяца состоялось девять турниров. Он сразу снял галочку о наличие именного меча и турнир остался только один. Сон загрустил. Ну что за невезение? Дискриминация по мечевому признаку! Но грустил он недолго — просто выбрал все турниры за год, снял галочку — их осталось одинадцать. И коллективно отослал на все турниры предварительные заявки. Как говориться — в войну главное ввязаться, а там посмотрим.

— Бывший распорядитель турниров, отважный боец в отставке и дважды кавалер ордена заслуги перед отечеством первой степени. — объявила Лиза. — Профессор Лилиенталь. Место в его ученической группе стоит недешево. Преимщественно потому, что он принимает оплату бумажными деньгами. Но ты же будущий боец. И тебе нужен самый лучший преподаватель тайн Семицвета, какого только можно достать. — и добавила доверительным шепотом: — Он разбирается абсолютно во всем. В нем живет маленький демон, вообще иногда в людях живут демоны, но его демон особенный — он собирает и раскладывает по полкам тонны информации. — она могозначительно кивнула. — Настоящий компьютер!

Кажется, Сон стал понимать по какому принципу Лиза отбирает репетиторов — она просто брала самого колоритного психа, какого могла найти. А искала она быстро… И ещё у неё изменилась манера речи и внешний вид. Во-первых она для чего-то красилась в блондинку, носила корсеты, чулки, заколки в виде цветов, иногда даже и парики… Все карамельное, пастельное, золотистое. ю А ещё она любила надевать невообразимые вещи — вот сейчас на ней была длинное розовое пальто… Спортивные штаны, три топика и целый ворох тяжелой бижутерии.

А манера речи! Было у неё два языка — Лизин светский и Лизин мистический. Ту Лизу которую он знал как школьного куратора из Миасса, говорила на Лизином светском. А сейчас она говорила на Лизином мистическим.

И был он, этот язык очень логичный, простой и понятной — никаких блужданий в филосовских терминах, никаких малопонятных соплей… Она жила в своем сбственном волшебном мире, в нем растения питаются солнцем, мед — это жидкий свет, ветер — это когда воздух с места на место ходит… А в людях живут демоны. В общем все, все что не могло оторваться в ней обычной жизни — в Семицвете отрывалось по полной. Горело, полыхало и переливалось. Впрочем, Необычных людей в Семицвете было много. Настоящий зоопарк! Оглядываться неловко.

— А мне полагаются дотации на образование? — деловито спросил Сон.

— Нет конечно, ты же иностранец.

— Я? Какой я к черту иностранец? — сказал он с вызовом. — Я не иностранец! — он злобно врубил планшет и начал что-то искать. — Я подам заявку на выплаты образовательных дотаций! И объясню что существую сразу в двух реальностях.

— А они тебе ответят, что с мутантами не работают.

— Кто у нас тут мутант? — спросил большой старик метра два ростом в бежевом костюме.

— О, профессор. — обрадовалась Лиза, развернула ему стул и пожала руку.

Они сидели в китайской столовой. Столовых в городе мастеров было много, но только в китайской было столько специй. Он по привычке взял себе бесплатное блюдо — по крайней мере он подросток и хоть на это имеет право. А бесплатным блюдом обычно была лапша — ну китайцы и есть китайцы, у них всегда была лапша. Несколько видов. Рисовая, ржаная, даже гречневая. Гречневая, кстати, обрадовала его своей низкой калорийностью — которая указывала на то, что лапшу действительно делают из гречки… Надо будет набрать еды к выходным.

А ещё они готовили говяжий язык. Он только ради него сюда и приехал, кстати. Был он так прекрасен и нежен, что Сон не жалея брал себе сразу две порции. И двойной чесночный соус. И ещё один сметанный и чашку мелко порезанной петрушки… А после утренней тренировки по новой программе есть хотелось так, что он был готов съесть наверное свой плащ из стетики. А стетика была мятной, кстати, он пробовал как-то на вкус. Как тонкая резина — и надкусывать её было даже приятно, сдавишь зубами и резко отпустишь, а стетика подумает, что там рана и сразу станет мятной… Можно было вместо жвачки утром кусок перчатки пожевать, например. А что, мысль… Вон профессор какой расфуфыренный — такой точно перчатки по утрам не жует.

Он подозрительно рассматривал профессора, думая про свое и попутно прикидывая что да как. У профессора было столько регалий и наград, что ему стало слегка не по себе. Особенно, когда спортсмен или балерина внезапно балотировалась в депутаты. Ну что все эти люди — всю жизнь пробегавшие на футбольном поле могут смыслить в политике? Вот профессор вызывал у него примерно такие же эмоции. Ну не доверял он ему. Не доверял.

— Что такое потеря человеческой формы во время поглощения спектром? — несколько резковато спросил он.

— Сон угомонись! — пристыдила Лиза. — Да что с тобой такое? Словно бес в тебя вселился!

— Потеря человеческой формы? — спросил профессор, поставив поднос. Взял он салатную тарелку и только. Вегетерианец, наверное. Терпеть таких не мог. Лиза, правда вон тоже только салатик кушает. Но Лизе то можно вегетарианить, она же своя, тем более девочка — ей фигуру береч.

— Какой именно спектр тебя интересует?

— Белый.

— Ага, прям сверху начал. — он придирчиво оглядел свой поднос, постелил на колени салфетку и добродушно оглядел собравшихся. — Ну, пожалуй начнем. — произнес профессор. — При поглощении белым спектром воин перерождается из бойца семицвета в воина-ангела. Воин-ангел, он…

Он начал рассказ с краткого экскурса в историю Империи, когда флаг был ещё алым, а судьба государства — столь же кровавой, как и сам флаг. После революции флаг стал трехцветным, тогда и был основан Соцвет, ставший впоследствии Самоцветом, а затем — Семицветом. О том, как со сменой флага был впервые локализован первый демон и для его уничтожения были приглашены отряды спецназа — и стетики, конечно, у них тогда не было, а были тяжеленные бронижилеты.

И не было у них именных мечей, а были пестолеты и гранатометы. Вскоре стало ясно, что у демонов нет ни одного жизненно важного органа, они умеют восстанавливать глаза и уши, даже конечности, а про устойчивость к адским температурам и говорить нечего.

И не было у первых бойцов, конечно же, плазмы, а были какие-то сомнительные таблетки, для приема которых требовалось снимать биоблокаду, которой, к слову тогда вообще не существовало, потому те дикие люди и употребляли яды — иногда случайно, иногда специально, а иногда — для какого-то малопонятного, извращенного удовольствия.

И как не имея всего — они сражались? Но они сражались. Сражались и умирали, и на их место приходили новые и опять сражались. И снова умирали. И так — двести с лишним лет.

Ещё профессор вскольз рассказал, как большой информационный коллапс и первая юридическая война преобразили семицвет, и каждый из приглашенных отрядов стал троицей, как построили первую арену и разработали привратник.