— Я отрубаю Ника. — сказала Леночка. — У кого из группы портативный терминал?

— Терминал у Ника! — Закричала Сакура.

— Что вы так орете оба… — произнесла Леночка. — Спокойно. Ник, передай терминал Яресту…

Сон тяжело дышал продолжал взбираться вверх по рельсам. Когда же закончится этот чертов подъем! Совершенно неожиданно Сакура запнулась, упала и покатилась кубарем куда-то вниз. Сон зажмурился и кинулся за ней. Очнулся он спустя мгновение, крепко обхватив женщину от падения дальше. Сакура была без сознания. Леночка дала свет.

— Терминал передан. Группа продолжает нести потери. Ярест и Толь, держитесь.

Ученик сжал в руках меч оглядываясь по сторонам.

— Сакура оглушена, у неё осталось процентов пятнадцать жизни. Теоретически ты можешь её бросить я её отрублю. Тебе нужно спасать терминал.

— Ну уж нет. — сказал Сон. Он огляделся. Было пусто, затем схватил Сакуру, взвалил на плечо и пошел дальше. Если сейчас из-за угла выскочит какая-то тварь, будет плохо — у него была свободна одна рука и та была с ножом.

— Быстрее. — сказала Лена, мы теряем Яреста, если он не успеет передать тебе терминал, все усилия были зря.

Сон сжал зубы и пошел дальше. Каждый шаг давался труднее и вот, когда ему казалось, что труднее уже не будет и следующий шаг он уже не сможет сделать — он делал это и продолжал идти. Положить Сакуру в эту лужу крови, кишащую крысами и какими-то отвратительными насекомыми было смерти подобно.

Свет брызнул как спасение. Знакомый рыжий свет станции Парка Победы казался ему самым прекрасным в его жизни. Он положил Сакуру на гранитный пол и запрыгнул в вестибюль.

Ярест — смуглый, злой, весь в крови, с оторванной ногой лежал у колонны.

— Скорее, — прохрипел он, передавая ему ледяной синий шарик. — Терпеть уже нет сил.

— Отрубаю Яреста. — сказала Леночка. Воин вздрогнул и перестал дышать. А тело таяло… — Сон с трудом оторвал взгляд от этого зрелища — он никогда не видел со стороны, как выглядит уход воина с поля боя.

— Сакура пришла в себя. — сказала Леночка. — Это хорошая новость. Плохая — у тебя трещина в мече, ты повредил его когда ронял.

— Я здесь. — сказала Сакура слабо приподнимаясь на локте. — Ты что — дотащил меня на руках?

Сон кивнул и подал ей оружие.

— К вам приближается первое ядро. Оно отделилось от кокона и будет здесь минут через десять.

— Где Вестник? Как у него дела? Он продолжает бой? — раздраженно спросила Сакура.

— Я отрубила его когда у него было около тридцати процентов жизни…

— Это было достаточно чтобы продолжить бой! — вскричала она.

— Но недостаточно, чтобы перезагрузить его снова и направить поездом прямо на вашу станцию.

И тут как по заказы из тоннеля брызнул свет. Веселый, чистенький, задорный Вестник выпрыгнул из вагона — кроме меча у него был высокий широченный щит.

— Я взяла на себя смелость задействовать именное оружие. — сказала Леночка. — А раз новенький вытащил на руках сверхтяжелого бойца, то атаку на ядро произведет он. Как там терминал?

— Сон. — сказал Вестник. — Живо беги на верх. Там разбиваешь портативный терминал и представляешь себе любое безопасное место в котором ты когда-либо был. Две с половиной минуты и не увлекаться! Да меч брось, быстрее!

Он разбил шарик, и земля под ним приятно завибрировала. Совсем как нож.

Затем сел на землю тяжело дыша, дыхание он восстановил быстро, но после вонючего удушья никак не мог напиться свежим, мятным воздухом.

Вставало солнце.

Под ноги упал желтый лист. Он откинулся и почувствовал, как останавливается время. У него было две с лишним минуты — целых две с лишним минуты! отдыха в самом безопасном, самом прекрасном месте, которое он когда-либо знал.

Лучи утра засверкали сквозь алую, осеннюю листву. Он услышал знакомое до боли журчание воды. Рваными светящимися бликами падали на дорожку лучи, прорвавшись сквозь плотную осеннюю листву.

Кое-где погнутая металлическая ограда вдоль потрескавшихся дорожек была покрыта тремя или четырьмя слоями краски. Даже отсюда он видел, как под облупившейся синей краской выглядывала зеленая, а кое-где под зеленой — желтая.

И тут запахло супом. Или тушеными овощами… Он не мог разобрать, чем именно — но чем-то очень вкусным и очень домашним. Давно он не завтракал разогретым на газовой горелке супом.

Усилием воли он заставил себя встать. Фонтан работал исправно. Он вспомнил родителей. До самой мелочи увидел, как Света греет на газу суп с фрикадельками… Он лежит в постели и соображает, что вот-вот прозвенит будильник и слушает, как топают на верху соседи. Там живут две ужасно визгливых сестры, обычно они встают вместе и начинают собираться в школу. Отца у них нет — только мама, но она работает в ночь и собрать утром детей не может, поэтому они собираются сами.

А по соседству от них жил молодой музыкант. Молчаливый и угрюмый. Никто не знал, кем он работает и как зарабатывает на жизнь. Но Алексей пару раз видел в щелке старинные электрические синтезаторы… Поэтому прозвал его музыкантом. Жены и детей у музыканта не было, поэтому квартира у него была социальная — без кухни, совмещенный сан-узел, иногда под вечер он что-то передвигал и ронял, а ночью бродил из угла в угол. Вставал поздно, ложился под утро — вот и сейчас ещё не лег.

Он сделал шаг по аллее. Отец, Света, Мелкий, как же ему хотелось с ними повидаться, погоняться за мелким во дворе, посадить его на плечи и вбежать в речку, купить на двоих шоколадку и потом долго торговаться за последний кусок, проторговать и мыть вместо него посуду. Валяться на диване под пледом и слушать Светины сказки. Сказки она придумывала на ходу и совершенно невероятные — он хорошо помнил сказку про свитер из макарон и маленький живой карандашик, который нарисовал чертеж дома, эскиз… Он мог все вернуть! Прямо здесь и сейчас!

Катана, упала на теплую, мягкую листву. Он прищурился — в глубине аллеи, в сверкающих бликах, посреди пылающей морозной осени, в одном шаге — прямо здесь и сейчас… Его ждали дома.

Сон упал в кресло и перевел дух, тяжело дыша.

— Следующая станция Кунцевская, — раздался знакомый писклявый голос.

Кунцевская была наземной станцией, они выехали на открытый воздух и тот выглянул в окно. Двери внезапно открылись, и в вагон вошел до боли знакомый старик. Он сел напротив него и протер очки.

— Прибыли, наконец. — Облегченно сказал он, — Долго я вас тут ждал.

— Станция Парк победы временно перекрыта для посетителей. — Сказала Леночка и добавила:

— Из депо уже выехал вагон до станции Семицвет Начальная. У вас есть десять минут на расчистку… Может чуть больше. Вестник перезагрузился и будет с минуты на минуту. Я начинаю локализацию.

— Тебе пора, — сказал старик. — А мне дальше.

— Ну, ты и напугал меня! — вскричала Леночка. — Я тебя практически потеряла! Где ты был?

— Путешествовал во времени.

— Реально?

— Да.

— Как ты это делаешь? Это сложно?

— Не сложнее глубокого погружения, — сказал он, вбежав на станцию.

Сакура доставала веера. Что, черт возьми, она делает? Она что, веерами собралась сражаться?

— Это именное оружие. — пояснила та. — Микродемоны движутся по тоннелю и скоро будут здесь. Мне потребуется некоторое время на подгрузку. Сдерживайте натиск столько, сколько сможете.

Сон не стал задавать вопросы — просто схватил лежащую на граните катану, и спрыгнул на рельсы. Он почувствовал ногами вибрацию уходящего вагона.

Внезапно врубилось дальнее освещение и он увидел, что весь тоннель был заполнен собаками насколько хватало глаз — огромными, уродливыми влками и они двигались навстречу. Вестник развернулся к нему. Глаза у него горели, он едва не прыгал от радости. Внезапно и Сон почувствовал то же самое.

— Много, много, много опыта. — сказал он. — И рейтинга. Как будет совсем невмоготу — кричи, помогу.

Сон кивнул, с одной только мыслью — вот уж точно ни за что помощи не опросит, и не потому что не доверяет, как раз наоборот — из всех бойцов к Вестнику он проникся особым доверием, а потому что расшибется в лепешку, но не покажет ему свою слабость.