Форму Василиске ещё не выдали. Зато в шкафу имелись какие-то цветастые сарафаны, которые Снежинка успела понавыбирать с Лизой в центральном универмаге. Ох уж эти девки… А что купила? А ну покаж…

Он натянул на неё первое попавшееся розовое платье с рюшечками и запихнул в сапоги. Та стала протестовать — мол сапоги, да с платьем. Типа может лучше сандалии? Но какие к черту сандалии если придется по дворцу ходить? Видел он этот дворец — громадный… Они уже ходили на гору в этих сандалиях. Все ноги себе сотрет! Ныть будет, плакать, придеться её всю пластырем заклеить. Вон все пятки в зеленке. А сапоги хорошие — изнутри меховые…

— Так. — сказал он сев перед девченкой. — Будешь себя хорошо вести?

Да закивала. И почему Сон ей нисколько не верил? Да потому что вести она себя будет нахально и везде залезет.

— Будешь себя хорошо вести, куплю тебе мороженное. Ясно?

— А Кисю! — потребовала она.

— Кюсу нельзя! — сказал тот.

Василиска прищурилась, схватила медведя и вопросительно помахала им в воздухе.

— Медведя можно. — сказал Сон.

Ступени у флаера были такие большие, что пришлось брать Василиску на руки. Потом доставать детское кресло, усаживать, пристегивать и давать газировку — чтобы молчала. Правда она её сразу выдула, одним махом — и стала требовать добавки… Сон вздохнул.

Старуха грозно окинула взглядом девицу вопросительно посмотрев на ученика, но ничего не сказала. — Оставить не с кем! — нашелся Сон, оправдываясь.

Из-за переднего сидения выглянул пилот — улыбчивый, розовощекий, веселый весь напыщенный! Ну хоть кто-то здесь нормальный есть. Живой.

— Экипаж готов к взлету? — восторженно спросил он. Голос у него был высокий, добродушный — даже какой-то женский.

— Одну минуту. — Сон проверил крепления на девченке, мигом очутился в кресле сам и быстро пристегнулся. — Готов! — крикнул он пытаясь перекричать гул двигателей. Василиска закрыла глаза и сложила ладошки — молилась. Она всегда молилась перед взлетом. Откуда у неё это привычка Сон так и не понял. Видимо её родители научили. Она же лет двести назад жила — тогда ещё религии были…

Как набрали высоту Василиска тут же бросила свою молитву и радостно, с громким пшиком открыла новую газировку. Высоту набрали порядочную — за окном проплывали облака, видимо летели на другой конец города. Иногда флаер потряхивало. От каждого толчка Василиска весело взвизгивала, чем приводила пилота в неописумеый восторг.

Пилот тем временем, рассказывал про своих дочерей — их у него было больше трехсот, а все из-за уникального гена — который мог противостоять раку, диабету, подавлять радиацию, выдерживать сумасшедшие нагрузки, сохранять острое зрение до самой старости и много ещё чего там… Но только девочки — так вот странно. В общем, с таким генотипом он с детства попал в имперский резерв и любая бездетная пара могла получить от него ребенка, так триста дочерей и народилось.

Всех дочерей он помнил по именам, начиная с самой первой — на каких-то четырнадцать лет моложе его и заканчивая последней, родившейся пару недель назад… собенно он гордился пятьдесят седьмой — та, что пошла в пилоты и сто шестнадцатой — врачем-энергохирургом. Остальные кто куда — кто детей рожал, кто детей учил, а кто этим детям капусту выращивал. — Дело полезное! — закончил он.

Приземлились они на окраине города. Сон перевел дух — его подташнивало после перегрузок, пакет он с собой не взял, и все боялся, что его стошнит. А вот Василиске с её газировкой вообще наплевать было на все перегрузки — сидела себе, повизгивала. Надо её тоже отдать на генетику. Вдруг у неё особый ген — противостоять нагрузкам при полете?

Пилот встал из кресла и отдал честь. Оказался он маленьким и толстым. Грудь украшали ордена, темно-синяя форма была ему к лицу.

— А ты девченку больше говорить заставляй, или писать — сказал он, подмигнув. — Она же нашего языка не понимает. За двести лет — вон сколько всего изменилось. Мы же с тобой на смеси пяти языков говорим, у нас даже деепричастий нету… А она — на старорусском. Так что ты её за планшет сажай — и пусть она со сверстниками учиться общаться.

Сон призадумался — а ведь верно, как это он раньше не додумался, что Василиска их речь не понимает.

— Благодарю за полет. — сказала старуха и пожала пилоту ладонь. — Все на выход.

Дворец был большой, пустынны и заброшенный, местами виднелся незаконченный ремонт, стояли стремянки, банки с красками и разные инструменты..

— А когда я увижусь с его высочеством? — спросил Сон, осматриваясь. Василиска, встав на ковер, тут же сняла с себя сапожки, перевязала их шнурками и перекинула через плечо — умно! А медведя несла подмышкой.

— С его высочеством первым преподавателем. — поправила старуха. — Но он отказался от титула. Однако все по-прежнеме обращаются к нему именно так.

— Нуда, с его высочеством первым преподавателем Академии Семицвет. — сказал Сон так, чтобы та вообще не смогла ни за что уцепиться.

— Вы увидитесь с ним непосредственно во время первого из трех дуэльных сражений, который пройдет на его личной боевой арене, через два дня. Вам несказанно повезло — узнав что у вас нет меча его высочество решил также выбрать именной нож в качестве оружия. Чтобы вы могли драться на равных. Хотя он имел права этого и не делать.

Да уж — повезло! Видел Сон его нож — да он как три его ножа. Какое уж тут равноправие…

— В вашем возрасте, юноша, его высочество уже стоял на аренах.

— Так и я бы стоял. Кто бы меня тула пустил! — пожал плечами Сон. Пафосом его не пронять!

— Прежде чем вас туда пустить вы, юноша, должны доказать свое право там находиться.

— Так кто бы мне дал это право доказать! — произнес мальчик парируя. Похоже отношения с этой бабкой у них не заладятся. Ведьма старая!

Они прошли по длинному кордиору, который отчего-то стал отчетливо напоминать мальчику тот самый старый дом на окраине заброшенного города. Вот сейчас они подойдут к самому концу коридора, старуха выпрыгнет из собственного тела, и превратиться в молодую лаборантку… Но этого не сучилось. Она распахнула двери на террасу и Сон увидел Семицвет.

Наверное это была самая высокая естественная точка в городе. Он уже видел Семицвет с высоты Арены, из флаеров, но с Замковой горы — он видел Семицвет впервые.

На террасе стояло несколько телескопов разной величины — видимо, жители дворца частенько присматривались к тем, кто живет там, внизу.

— Его высочество ведет исключительно замкнутый образ жизни и не подпускает к себе на расстояние вытянутой руки никого, кроме приближенных друзей, а так же узкого круга прислуги, потому для первой битвы он выбрал личную арену. Вы можете отказаться от возможности провести схватку на его личной арене, однако в таком сучае он откажется от ножа в пользу меча.

Ну да — Сон вспомнил: обоюдный выбор оружия, обоюдный выбор места — но только при обоюдной дуэли. А это редкий случай и только в ситуации с дуэльным турниром. Впрочем вызвать на дуэль по нынешним законам было крайне тяжело, то есть как раз вызвать было не сложно — сложно было провести дуэль, так как с момента вызова и до начала дуэли должно пройти не менее трех недель, должна быть собранна и согласованна медкомиссия, секунданты, обсуждены все тонкости… Да и никто не мешал высокопоставленному принцу выставить в защиту своей чести какого-нибудь главного нападающего клана — сильного, храброго и тупого. Самого такого отличного главного нападающего!

— Вы можете предоставить собственного секунданта на данный турнир, а так же врача и независмого наблюдателя. В случае, если таковых вы не найдете, турнирая комиссия подберет вам квалифицированных сотрудников. А теперь — пройдемте на арену.

Арена располагалась в саду, у пруда. Пруд был искуственный — и такой же пустынный, как и все остальное. Прибираться то здесь прибирались, но вот никто не отдыхал, даже травка у пляжа не помялась.

Они поднялись по винтовой лестнице.

— Собственную дуэльную арену имеет право построить любоу высокопоставленный воин, отличие дуэльной арены от обычной в том, что на дуэльной арене можно проводить дуэли. Новые дуэльные законы, с которыми, как я надеюсь, вы уже успели ознакомиться, вступили в силу совсем недавно — около четырех лет назад.