В это время состав Ставки и высшее командование на фронтах были следующие:
Начальник Штаба, генерал-адъютант Михаил Васильевич Алексеев.
Его помощник, генерал от инфантерии Вячеслав Наполеонович Клембовский.
Генерал-квартирмейстер, генерал-лейтенант Александр Сергеевич Лукомский.
Дежурный генерал, генерал-лейтенант Петр Константинович Кондзеровский{64}.
Начальник военных сообщений, генерал-майор Тихменев{65}.
Начальник Морского отдела, адмирал Русин{66}.
Полевой генерал-инспектор артиллерии, великий князь Сергей Михайлович.
Генерал-инспектор Военно-воздушного флота, великий князь Александр Михайлович.
Походный атаман, великий князь Борис Владимирович{67}.
Его начальник Штаба, С. Е. В. генерал-майор Африкан Петрович Богаевский{68}.
Полевой интендант, генерал-лейтенант Егорьев{69}.
Протопресвитер военного и морского духовенства, Георгий Шавельский{70}.
При Особе Его Величества:
Великий князь Георгий Михайлович{71}.
Генерал-адъютант Николай Иудович Иванов.
Военные агенты:
Великобритании, генерал Вильямс{72}.
Франции, генерал Манжен{73}.
Бельгии, генерал барон де Рыккель{74}.
Сербии, полковник Леонткевич{75}.
Италии, помощник военного агента полковник Марсенго{76}, и другие, фамилии которых не припомню.
Главнокомандующие фронтами:
Наместник Е. И. В. на Кавказе и главнокомандующий Кавказской армией великий князь Николай Николаевич{77}.
Его помощник и командующий Кавказской армией, генерал Николай Николаевич Юденич{78}.
Главнокомандующие:
Северным фронтом – генерал-адъютант Николай Владимирович Рузский{79}.
Западным – генерал-адъютант Алексей Ермолаевич Эверт{80}.
Юго-Западным – генерал-адъютант Алексей Алексеевич Брусилов{81}.
Румынским – генерал Владимир Викторович Сахаров{82}.
Начальник Главной санитарной и эвакуационной части, Его Императорское Высочество принц Александр Петрович Ольденбургский{83}.
Туркестанский генерал-губернатор, генерал-адъютант Алексей Николаевич Куропаткин{84}.
Генералы Клембовский, Лукомский, Кондзеровский – ближайшие помощники генерала Алексеева, – все это умные, толковые люди, известные генералы Генерального Штаба, работали свое дело усердно и вообще Ставка была поставлена твердо.
Гарнизон Ставки состоял из следующих частей:
1. Георгиевский Батальон, сформированный для охраны Ставки во время войны и составленный исключительно из раненых Георгиевских кавалеров; это были избранные по своим заслугам люди. Командовал ими генерал-майор Пожарский{85}, тоже Георгиевский кавалер, видный, прекрасный боевой командир. Все офицеры, подобно солдатам – раненые и Георгиевские кавалеры. По своему виду, по своей безукоризненной службе Георгиевский Батальон являлся превосходной частью. Люди одеты были в красивую форму с Георгиевскими цветами. Нельзя было не любоваться часовыми, стоявшими у подъезда Государя, командами, караулами этого Батальона, встречавшимися по городу.
2. Одна очередная сотня Конвоя Его Величества. Казаки-Конвойцы несли свою обычную службу внутренних постов во дворце Государя. В Ставке постоянно находился командир Конвоя С. Е. В. генерал-майор граф Александр Николаевич Граббе – граф Никитин и очередные офицеры дежурной Сотни. Внешний вид Конвойцев и их выправка обращали на себя внимание в особенности иностранцев, всегда поражавшихся и нарядностью формы и красотою кавказских казаков.
3. Одна (кажется) дежурная рота Сводного Его Величества полка. Люди этой части отличались превосходной выправкой и очень внимательной дворцовой службой. Командир полка С. Е. В. генерал-майор Ресин{86} находился постоянно в Царском Селе, а в Ставку поочередно командировался один из старших полковых штаб-офицеров и офицеры дежурной роты.
4. Несколько команд Собственного Его Величества ж. – дорожного полка, обслуживавших технически Императорские поезда во время их движения и в Ставке.
Командир полка генерал-майор Сергей Александрович Цабель держал свою часть в отличном виде.
Затем была противу-аэропланная батарея и, насколько помнится, строевых частей больше не было, если не считать автомобильной роты, обслуживавшей во все время войны огромный гараж Ставки. Командир роты капитан Вреден{87} умело вел свое трудное дело.
Гарнизон был невелик, но находился в полном и блестящем порядке.
Писарские и нестроевые команды особенно разрослись, и потребность в писарях значительно возросла и расширилась.
Все части и команды были размещены в казармах и других помещениях, содержались прекрасно и положительно гордились, что они служат в Царской Ставке при Государе Императоре.
А все-таки, при всех этих кажущихся благоприятных условиях жизни и работы Ставки, уже с первых часов приезда туда Государя чувствовалась некоторая неуверенность в ближайших событиях, но не в смысле военного порядка в самой Ставке, а в общей государственной жизни России.
Определенно об этом говорили редко, но в полусловах, в замечаниях сказывалось беспокойство.
Вечером, после обеда, который ничем не отличался от предыдущих Высочайших обедов, я отправился на телефонную станцию для переговора через Царское с Петроградом. Телефонист мне передал, что только окончился разговор Государя (из Его кабинета) с Императрицей в Царском, длившийся около получаса.
По телефону узнал, что сегодня 24-го февраля в Петрограде были волнения на Выборгской стороне. Толпы рабочих требовали хлеба и было несколько столкновений с полицией, но все это сравнительно скоро успокоилось. В Петрограде многие не верят в искренность этих требований и считают подобное выступление за провокацию, выражавшую общее недовольство Правительством. Передали также, что на завтра ожидаются гораздо большие волнения и беспорядки. Войска получили приказ оставаться в казармах и быть готовыми к немедленному выступлению по требованию властей. Я обещал переговорить на следующий день вечером, чтобы узнать, что произошло в Петрограде за день. В этот вечер я узнал, что поступившие телеграммы также ничего радостного не сообщили.
Могилев
Суббота, 25-го февраля{88}.
Уже с утра в Ставке стало известно, что волнения в Петрограде приняли широкие размеры. Толпы появились уже на Невском у Николаевского вокзала, а в рабочих районах, как и вчера, народ требовал хлеба и стремился производить насилия над полицией. Были вызваны войска, занявшие площади, некоторые улицы. Революционное настроение масс росло. Государственная Дума с Родзянко во главе предъявляла Правительству новые настойчивые требования о реорганизации власти. Все эти тревожные сведения достигли Могилева отрывочно и определенных сообщений о мероприятиях, принятых властями для подавления беспорядков в Столице, – не было.
