Не отошел я и шести верст от столичного города Боогорда, как мне предстала благодетельная моя волшебница.

– Куда идешь ты, злосчастный князь? – сказала она.

– Умереть, – отвечал я.

– Это лишь действие скорби твоей, – сказала она; – но какая из того выйдет польза твоей супруге, страдающей в руках проклятого кривого духа? Утешься, Миловид! послушай меня. Я дам тебе наставление, которое, может быть, принесет тебе пользу, и доставит опять в объятия твои Прелесту.

Я пал к ногам ее, принося благодарности за её содействие.

– Послушай, – продолжала она, поднимая меня; – полагаю, что тебе неизвестно, что побудило Тригладита унести ее. Он был давно влюблен в твою супругу; но охранявший её каббалист Тугоркан, препятствовал ему в этом мерзком намерении. Вчерашним днем он умер, и дух при первом ж случае, употребил кончину его в свою пользу. Теперь что остается тебе делать? Жилище его отсюда очень удалено. Он властью меня сильнее, и я не могу больше помочь тебе, как и доставить тебя к нему, могу лишь дать тебе перстень, способный сохранить тебя от смерти; но берегись лечь спать в полночь. Если ты заснешь в это время: он украдет у тебя перстень, и ты падёшь жертвой его варварства.

Потом она свистнула, и с небес опустился к нам чрезвычайной величины орел.

– Эта птица, – говорила мне волшебница, – донесет тебя до места жительства Тригладита, а этот платок, (который она мне подала) брось на воду, которой окружен его дом. Из него составится лодка, которая перевезет тебя через озеро, на коем стоит его дом. Если на воротах духова двора будет висеть зачарованный замок: значит, его нет в доме; если же замка не будет: опасайся входить, и возвратись опять за озеро. Найдя замок, коснись его перстнем; отчего замок свалится. Ты прежде всего постарайся войти в погреб, закрытый стальными дверьми. Там ты найдешь алмазную фляжку. Если ты её получишь, дух будет тебе покорен, а ты вновь обретешь свою супругу.

Сказав это, она стала невидимой, не дав мне отблагодарить себя. Мне о чем было рассуждать более. Мы с Красовидом сели на орла, который поднялся с невероятной быстротой, и меньше чем за час доставил нас к этому месту, где мы теперь стоим. Тот час же бросил я платок мой на воду; и он превратился в лодку. Я сел в нее вместе с Красовидом, который ни в какой опасности не хотел меня оставить. Лодка сама собою перевезла нас до ворот духова двора. На воротах висел замок. Мы вышли на берег, и я коснулся перстнем замка; от чего он упал. Но едва вошли мы во внутрь двора, как меня начало клонить в крепкий сон. Сколько ни напоминал мне Красовид, что тогда была полночь; я не в силах был одолеть себя. Лишь только мы взошли на обширную медную доску, на коей был изображен талисман: то попадав, заснули оба бесчувственно у самых стальных дверей. Ужасный свист и шум разбудил нас. Мы прервали сон, но поздно; я лишился перстня. Дух стоял у самых наших голов. Страшный вид его наполнил нас трепетом; а вооруженная саблей рука изображала конец наш.

– Дерзость твоя не простительна, – вскричал он страшным голосом; – прими достойную казнь!… Но этого мало: смерть твоя окончила бы всё. Я оставляю тебе жизнь, для того, чтобы она была тебе мучительнее самой смерти. – Он начал читать некие варварские заклинания, по окончании которых, я с ужасом увидел себя превращенным в тигра. – В этом образе, – продолжал дух, – ты должен будешь жить на той стороне озера, и, взирая на дом мой, где обитает жена твоя, томиться вечным отчаянием. Все приходящие доставать что-нибудь из моего дома, будут умирать от когтей твоих. Но если ли кто из отважных убьет тебя, и пресечет тем самым мое волшебство; то и тогда ты не надейся получить свой прежний образ. Ты на всегда останешься дряхлым стариком, и никто не сможет тебя узнать. Дерзкий же тот человек, оружием своим разрушивший твой тигриный облик, в наказание потонет на лодке, в которое превратится тигриное туловище. Если же ты его известишь об этом, то наполовину превратишься в деревяшку. Итак смерть твоя неизбежна, и ничто не укроет тебя от руки моей. – Потом обратясь к Красовиду, сказал: – Твое преступление не так велико; довольно с тебя посидеть на колу. – С этими словами демон сорвал с него голову, и, насадив её на кол, поместил в дополнение к прочим головам несчастных, покушавшихся достать лук и стрелы Вирстона,

Совершив это злодеяние, дух изчез; а я очутился в подземной пещере. находящейся неподалеку отсюда. Превращение мое не отняло у меня человеческих чувств. Мучительные мысли терзали меня поминутно. Стократно желал я умереть; но ничто не представляло средств к этому. Множество несчастных погибло от когтей моих. Едва я их усматривая, как пускался на них со свойственной тиграм свирепостью, и терзал их моими когтями. Всё это было действие колдовства Тригладита. Скоро минует три года, как я начал страдать в этом проклятом месте, и никогда не ожидал, что найдется кто-либо настолько смелый, чтобы ополчиться против меня, и доставить мне по крайней мере человеческий образ: ибо против желания моего нападающая на меня ярость к людям, столь мне мерзка, что я по совершении убийства, не пью и ем по нескольку дней. Тела убитых мною витязей тотчас обращаются в тростник, а головы сам дух насаживает на колья.

За три дня перед твоим приходом, когда я вышел из моей пещеры, ко мне прилетела белая, как снег, птица. Удивление мое было чрезвычайно, когда она, сев близ меня, начала говорить следующее: «Миловид! Я принесла тебе радостную весть. Неволе и мукам твоим скоро придет конец. Великий каббалист Гассан, разрушит чары кривого духа, возвратит твой первоначальный образ, доставит в объятия твои супругу твою, и всем погибших от рук духа возвратит жизнь. Тригладит будет наказан за свое бесчеловечие. Лук и стрелы Вирстона достанутся в добычу Гассану. Но вели ему опасаться плыть через озеро на платке данном тебе от волшебницы Рушибеды. Сила его уничтожена заклятием кривого духа. Лодка, в которую превратится тело тигра при убиении твоем, также ему вредна. Пусть разрубит он ее, и отрубив деревянные ноги твои, которыя ты получишь, став стариком, бросит в озеро; и из них составится мост. Возвращение же прежнего твоего вида зависит от твоего платья. Напоследок узнаешь ты, кто я». – Потом она стала невидима, наполнив меня радостной надеждой. Сегодня, увидев вас, я получил обыкновенную мне ярость, и бросившись, хотел растерзать вас; но узнал, что вы и есть тот великодушный Гассан, который возвратит мне счастливые дни мои. Я жду с нетерпением, когда вы отсечете мои неказистые конечности, и окончите все мои злосчастия».

Гассан не меньше него был обрадован полученным известием, видя надежду о благополучном завершении его предприятия. Он сперва разрубил лодку, потом одним ударом отделил деревянные ноги Миловида, вместо коих тот обрел обыкновенные человеческие. После чего Гассан бросает обрубки в озеро, через которое в одно мгновение появляется мост, и тем же самым действием все головы бывшие на кольях, спрыгнув с них, покатились по мосту, и каждая из них пристала к своему туловищу. Не ожидая конца этих превращений, Гассан оставив всё, устремился через мост. Прибыв к воротам, не знал он, что делать с замком. Он прибег к своей книге; но едва лишь он вынул её из коробочки, как блеснувший от карбункула луч, раздробил замок на части; ворота же сами, отворясь, открыли ему беспрепятственный доступ внутрь двора кривого духа. Первым препятствием на его пути стала стальная дверь. Гассан приближась к ней, почувствовал, что его клонит сон. Он догадался, что действие это происходит от талисмана, начертанного на медной плите, лежащей у дверей. Разобрав талисман, уничтожил он его силу, и беспрепятственно отворил стальные двери. Он сошел в погреб по ясписовым ступеням и внутри среди среди различной утвари увидел на сосуде, сделанном из синего яхонта, стоящую алмазную фляжку. Зная её силу, Гассан взял её и положил в карман; при чём услышал страшный гром. Бывшая в яхонтовом сосуде вода начала кипеть, и погреб сам с ужасным треском провалился в землю с такой скоростью, что Гассан едва успел выскочить вон.