Вальдемар с рождения не знал матери, так как она умерла при родах, не видел своих сверстников, так как не ходил ни в одну школу и ни в один колледж. Всё, что ему было дозволенно, это присматривать за чадом семейства Шварц и довольствоваться большой библиотекой, где было мало того, чего нельзя найти.

– Солнечные лучи, Вальдемар, опасны для людского зрения, – продолжил отец, не отрывая взгляда от неба и пролетающих птиц, живущих вольной, гордой жизнью. – Однако для нас солнце всего лишь преграда на пути к дому.

– В общих чертах я понял суть, но хотелось бы поподробнее, – произнёс юноша, немного нахмурив брови и стараясь не останавливаться в своих размышлениях.

Его отец не ответил сразу же. Он лишь немного улыбнулся уголками губ, выражая странные и непонятные эмоции. Возможно, он гордился тем, что его сын не сдаётся так быстро, как люди, которым свойственно и, по сути, легче сказать, что ничего непонятно, и ждать пока им всё разжуют и преподнесут на блюдечке, а, возможно, он просто усмехнулся над этим моментом, который долго планировался им не так и не в это время.

– Мне кажется, ты и сам прекрасно понял, что я имею в виду, Вальдемар, – прозвучало из уст мужчины лирическое вступление. – Мы не принадлежим этой планете, наша родина находится очень далеко... – юноша тут же набрал в лёгкие побольше воздуха, видимо, намереваясь задать ещё один вопрос, при этом совершенно не выглядя удивлённым, однако отец с лёгкостью прочитал его смятение и замешательство, поэтому тут же добавил: – Нет, разумеется, ты, я и уже много поколений наших предков родились на Земле, однако это никогда не изменит той правды, что мы с тобой относимся к расе эриа́нцев с планеты Э́риа.

– И где же находится эта планета? – наконец-то на лице юноши появилось хоть какое-то подобие удивления и небольшого недопонимания.

– За Солнцем, – коротко ответил мужчина, а Вальдемар, не теряя времени, быстро устремил свой взгляд вновь на яркое светило. В его голове зарождались тысячи предположений, как такое может быть, включая теории о том, что одна из существующих и известных миру людей планет и есть Эриа, просто они не догадываются об этом. Однако всё это было пустой тратой времени. – Никто из людей не знает о ней. Никто... кроме нас с тобой и главы ордена «Oder ab chao».

– Получается, мы как-то связаны? И не просто так живём здесь и служим Шварцам? – сразу же схватил на лету эту информацию юноша, прищуривший взгляд и расформировывающий по полочкам полученные данные.

– Всё началось в те времена, когда род и орден возглавлял Вильгельм Шварц – дальний предок Герберта, – начал самый долгожданный рассказ мужчина, из-за чего Вальдемар в несколько раз усилил свою сосредоточенность и своё внимание. – Он был выдающимся шаманом, который ещё до турнира получил признание даже самых непримиримых и неисправимых людей. Любой, кто хотя бы раз был удостоен встречи с ним, менял своё мировоззрение на раз, перенимая его идеалы и стремясь к тому же, – мужчина рассказывал так, будто он сам был очевидцем тех событий.

– И чего же он хотел? – задал вопрос Вальдемар.

– Вильгельм мечтал о создании счастливого мира, в котором все трудности и конфликты могли бы решаться миром, где не было бы жадности и алчности людей, из которых рождаются войны. Он проповедовал доброту, которую сейчас люди, увы, считают слабостью.

– Кажется, ему это не удалось, – ссылаясь на то, что сейчас эта мудрость не передалась нынешнему поколению людей, с сарказмом хмыкнул юноша.

– Напротив. Ему это удалось, – спокойно покачав головой, опроверг его напраслину отец. – Но, к сожалению, мир этот был недолговечен, – выдохнул с тяжёлым сердцем мужчина, воспринимая эту досаду, как свою личную. – Став королём шаманов, он получил не только огромную силу короля духов, но и большую ответственность. Весь Млечный путь был под его опекой, а его сострадание и чувство ответственности не позволяли спустить всё на самотёк.

– Что именно? – решил уточнить Вальдемар.

– Люди слепы, Вальди, – усмехнулся мужчина, кажется, тоже заметив белую розу с едва розовыми оттенками по краям. – Только спустя тысячелетия они начали догадываться, что они не одни такие исключительные во всей Вселенной. В то время как шаманы былых времён всегда знали это, как и то, что титул короля шаманов, это огромная ответственность, а никак не почётная должность, – снова тяжёлый выдох, знаменующий то, что рассказ предстоит длинный и полный разнообразных нюансов. – Заняв трон, Вильгельм с каждым годом, днём и даже часом всё больше и больше углублялся в проблемы иноземных существ и форм жизни, при этом практически не уделяя времени собственной, родной планете. Зародилась анархия, в жизнь простых людей и шаманов вторглись постыдные грехи и с каждым столетием, из поколения в поколение, всё, что было свято и правильно, стало не таким уж и значимым.

– А Вильгельм так и ничего не сделал? – поинтересовался Вальдемар, который не мог уловить сути и логики, ведь, по словам отца, Шварц был человеком очень сердобольным и открытым. Неужели даже на пороге краха он ничего не предпринял?

– Он просто не успел, – сразу же дал ответ отец. – Его убили.

– Как кто-то мог убить самогó короля шаманов?! – несколько импульсивно, но лишь из-за огромного недоумения и ошеломления возмутился Вальдемар.

– Это весьма просто, когда король не сопротивляется, – с иронической усмешкой произнёс Вольф, озадачивая сына ещё сильнее, но при этом умерив его пыл. – Правление длиною в человеческую жизнь пронеслось для него, как единый миг. Он сам не замечал того, что спустя десятки лет построилось на руинах его планеты, поэтому, когда час пробил, и он наконец-то не смог не увидеть реальность, разорвавшую его сердце в пух и прах, он добровольно принял свою учесть от тех, кому обещал мир, и тех, кого, по сути, просто-напросто предал.

– Жестоко... – проанализировав услышанный рассказ отца, дал оценку Вальдемар. – Он же был не виноват в том, что люди оказались неспособными к сохранению мира и стабильности. У него было очень много ответственности и перед другими народами галактики.

На какой-то миг между отцом и сыном повисла тишина. Она не была гнетущей, не оставляла на сердце тяжёлый камень, она всего лишь выражала потрясение мужчины, который лишь пристально посмотрел на своего разумного сына и, выдержав паузу, произнёс:

– Я рад, что ты так считаешь, – их взгляды встретились, и Вольф произнёс следующее: – Потому что как раз из-за таких мыслей и началась история нашего рода на этой земле, – Вальдемар не осмелился перебить настроенного на полную откровенность отца, поэтому лишь промолчал и снова обострил слух. – Как я и сказал, планета Э́риа находится за Солнцем. Размеры этой звезды настолько велики, что она закрывает её от взгляда всех земных приборов современности. Однако... – короткая пауза, – помимо того, что наши две планеты не могут «взглянуть» друг на друга, они ещё и находятся на одной и той же орбите.

– Получается, Земля движется параллельно Э́рии? – не выдержал и спешно произнёс свою догадку Вальдемар.

– Именно так, – подтвердил отец, пару раз кивнув головой, и, засунув руки в карманы тёмных брюк, направился в сторону дома. Вальдемар тоже последовал за ним, понимая не только то, что пора возвращаться и вновь присматривать за Генрихом, но и то, что рассказ движется к своему логичному концу. – Наши два мира параллельны друг другу, и они очень похожи внешне, однако... За всей, казалось бы, очевидностью существуют и различия... Причём существенные различия, – молчание юноши было лишь очередным желанием идти вперёд и узнать всё до конца. – Эриа́нцы – народ преданный и честный, Вальдемар. Это стиль их и нашей жизни. Это наша сущность, и если мы становимся кому-то обязанными, то, несомненно, во что бы то ни стало, отплачиваем добром за добро.

– Кажется, я начинаю догадываться о том, к чему ты ведёшь, отец, – пробубнил себе под нос Вальдемар.

– Я в этом не сомневался, – снова усмехнувшись, отвел мужчина. – Единственное, что тебе надо понять, Вальдемар, так это то, что генотип эриа́нцев настолько сильный, что даже спустя века нашего пребывания на Земле, в наших с тобой жилах до сих пор течёт их чистая и ненарушенная земными людьми кровь, – юноша прищурил глаза, прекрасно понимая, что говорит отец, но стараясь ничего не упустить. – Кровь, которая до сего момента несёт в себе преданность. Ты, наверное, и сам не раз замечал, как тебе хочется, во что бы то ни стало, отплатить человеку, который тебе когда-то помог. Для людей благодарность – всего лишь формальность, которая иной раз может и позабыться, но для нас это дело чести, и этого никому не дано изменить.