Конец Flashback.

Солнце уже село за горизонт, который был виден с балкона четвёртого этажа больницы, расположенной на юго-востоке деревни Добби. Точно, как небесное светило спрятало своё великолепия и тепло от жителей этой части планеты, также и шатенка, закончившая свою историю и заполнившая все пробелы в анализе даузера, потеряла всё на свете и, главную очередь, саму себя.

Выслушав рассказ девушки от начала до конца, молодой детектив, стоящий за её спиной на том же балконе палаты номер сорок три, многое понял, где-то даже согласился, но также сделал очень важный и правильный вывод относительно подруги.

Она перестала жить три года назад, когда её последний лучик света был отрезан ею же самой. Конечно же, Юи не знала о том, что случилось после и о чём договорила семья Тао в тот день, но то, что она услышала – ей было достаточно, чтобы утопить в слезах боли всю свою надежду. Она теперь жила ради того, кому ещё была нужна, но на собственных чувствах и желаниях уже давно поставила крест.

Однако сейчас, когда случилось то, что вообще казалось немыслимым, её похороненные чувства не могли так быстро вырваться из-под замка запрета, который проржавел за эти три года, полные убеждения в том, что ничего... ничего уже не изменится. Она не изменится.

– Я не узнаю тебя, Юи, – спустя минуты пять молчания, сказал Лайсерг усмехнувшись и смотря куда-то вниз на дорогу ведущую к входу больницы. – Ты просто так уступила, даже не поборовшись.

– Как? – от бессилия и с дрожью в голосе прошептала Юи, не поворачиваясь к другу лицом и чувствуя ту боль, которая мучила её три года назад, а теперь дала запоздалое осложнение. – Я никогда не смогу стать такой, какой нужно быть в его мире...

– Да какая разница? – тут же перебил её негромким голосом Дител. – Рен любит тебя такой, какая ты есть, и я уверен, что ему наплевать на то, что ты не понравилась его обществу.

(Музыка: Within Temptation – All I Need)

– Лайсерг, дело не в Рене, это важно для меня, – замотала головой Вэй, которая так и не повернулась к другу лицом, чтобы не показывать ему свои слёзы, побежавшие по щекам. – Я не хочу, чтобы он чувствовал позор и испытывал стыд, – даузер от таких слов, которые не несли в себе ничего, кроме настоящего бреда и глупости, просто не знал куда себя деть, то и дело мотая головой и ища глазами помощи, однако стоило ему пробежаться по открытой двери, ведущей обратно в палату, он застыл с немного приоткрытым ртом. – Я люблю его, Лайсерг, – продолжала негромким голосом говорить девушка, пытаясь, чтобы её друг понял, почему она так поступает, – и я уже говорила тебе: я не допущу, чтобы он пал ни от чей-либо, ни, тем более, от моей руки, – это было её решение принятое в тот самый день, три года назад, и спустя столько времени, когда она чуть не потеряла того, кого любила больше жизни, этот запрет начал звучать уже более неуверенно. – Понимаешь меня? – опустив глаза, спросила Юи своего друга, который стоял за спиной, но ничего не отвечал. – Лайсерг? – нахмурив брови, повторно окликнула даузера шатенка, но снова не было ответа, из-за чего шатенка развернулась и почувствовала, как в её лёгких не осталось кислорода для дыхания.

Глаза расширились от ужаса, рождённого из неожиданности, нижняя губа задрожала, как на пороге смерти, а на неё смотрели уже не два чистых малахита, а взгляд вольного ястреба, который был слаб, но ни на столько, чтобы не сказать:

– Кажется, да.

И снова балкон. Снова двое людей, но уже не тех, что были прежде. Теперь задул тёплый ветер, пролегавший между парой, которой было пора поставить все точки и начать новую страницу их истории. Она точно будет отличаться от предыдущей – в ней больше не будет боли, тем более что в немного слабом, но, как всегда, уверенном взгляде парня, который слышал каждое слово из рассказа девушки и сейчас облокачивался плечом о дверной проём, явно читалась фраза: «Ну я тебе сейчас устрою».

Комментарий к 118. Запрет любить яркую звезду по имени Рен Тао. (Конец Flashback плюс глава) я в шоке с конца главы – не уж то Рен все-все-все слышал? Если да, то я в ВОСТОРГЕ!

====== 119. Лучшие друзья. ======

По всем законам жанра в данный момент жизни шаманов должен был прозвучать, возможно, не траурный, но очень невесёлый марш, а кто-нибудь обязательно бы прокомментировал эту ситуацию насмешливой фразой, однако сейчас не было времени для шуток и улыбок, не было места даже для сарказма – низшей ступени юмора, а было лишь два взгляда, направленных друг на друга и излучавших весь разнообразный спектр эмоций.

Прошлое и настоящее сумели преодолеть свои чёткие границы, которые оказались не такими уж и не рушимыми, и сейчас столкнулись в молчаливом и тёплом ветре, который пролегал между двумя людьми, такими близкими и одновременно далёкими друг другу.

Чтобы описать всё, что думала девушка с карими глазами, которые сейчас были наполнены ужасом и растерянностью, не хватит и дня, а для того, чтобы вы поняли, что чувствовал парень, не хватит и целой жизни.

Молодой шаман, выглядевший весьма и весьма задумчивым, что вселяло в сердце девушки крайнюю напряженность, которая могла в любой момент преобразиться в бурю, стоял в проёме двери, ведущей из больничной палаты на балкон, и смотрел, прислонившись спиной к арке, прямо по диагонали на край, где находилась шатенка – та, которую он смог полюбить, будучи уверенным в том, что не способен на такого рода чувства.

Возможно, узнав всю правду он должен был обрадоваться, облегчённо выдохнуть и начать курс лекций о том, что всё будет хорошо, однако в его глазах, действительно превращавшихся в такие серьёзные моменты в ястребиный взор, было много несколько иных эмоций, среди которых доминировало раскаяние.

Вот уже второй раз, которого он так не хотел ощутить, Рен чувствовал себя самой последней скотиной, причём эгоистичной. Он никогда не поддерживал её на начале их совместного пути, он всегда думал, что эта игра была всего лишь игрой, и он даже предположить не мог, что Юи и правда его любила в то время, как он... он пользовался ей. И вот хоть бы просто оказывать поддержку и благодарность, пусть и не зная правды, но Рен прекрасно осознавал то, что первый год и вовсе не задумывался о чувствах девушке, даже в контексте дружбы.

– Рен! – как-то чересчур неожиданно со счастьем воскликнула шатенка, которая заставила погружённого в свои укоризненные мысли парня вздрогнуть и теперь осознанно смотреть на неё. Тао видел, как она вроде и обращена лицом к нему, но её взгляд постоянно косился в сторону, стараясь не выдать своего панического страха за будущий разговор. Она всегда начинала фальшиво улыбаться, тормошиться и заговаривать зубы, когда ей нужно было избежать какой-либо темы, что происходило и сейчас, только вот на этот раз Рен пропускал всё, что она тараторила, мимо ушей. – Слава духам, ты жив! Я так беспокоилась! – ну вот, что и требовалось доказать – неестественная реакция была неотъемлемым атрибутом её волнения. Она и правда волновалась, что в данной ситуации является мягким описанием того, что с ней творилось, пока она ждала пробуждения Рена, однако сейчас чувство страха за то, что недолжно было никогда раскрыться, вытесняло всю радость и заставило лишь неумолимо вертеться и вырываться из клетки. – Рен, ты с ума сошёл?! – видя, что парень никак не реагирует, а всё также смотрит на неё пристально-серьёзным взглядом, от которого хотелось разорваться на части в попытках сбежать, Юи старалась и дальше сбить его с мыслей. – Тебе надо лежать! Зачем ты встал?! Немедленно вернись в постель! – она отчитывала его, как неразумного школьника, но сама тряслась, как первоклашка, которая на свой страх и риск кинулась на одиннадцатиклассника, чтобы научить его уму-разуму.

Однако стоило этой шатенке, решившей, как и всегда до этого, обвести «друга» вокруг пальца, подойти к шаману, которого она должна была снова уложить в больничную койку, её замаскированную попытку сбежать разоблачили в два счёта. Тао, даже не переводя взгляда с бескрайних сумерек вечера, поднял руку, прикоснувшись к противоположному концу двери и тем самым останавливая Вэй, которую он знал теперь, как облупленную.