Неизвестно откуда взявшая сила, которая была подобна торнадо, налетела на неспособного самостоятельно двигаться парня и сбила его сидящее на коленях тело, уводя детектива из-под атаки в самый последний момент.

От резкости действий, когда оба человека стали катиться по земле, то и дело перекатываясь друг через друга, Лайсерг почувствовал такую боль, словно в него разом попало более сотни таких кинжалов, от одного из которых его только что кто-то спас.

Этот «кто-то» не сразу предстал лежащему на спине Дителу, который чувствовал отдышку едва успевшего спасти его человека. Солнце слепило в глаза так прямо и ярко, что сначала в малахитовых глазах заплясали чёрные пятна, причина появления которых сомнительна – то ли от боли, то ли от небесного светила. Однако по силуэту, который сейчас нависал над ним, да и силе можно было смело утверждать, что его спасителем был парень.

Когда помутнение зрения начало отступать, а силуэт спасителя начал вырисовываться в явных и знакомых чертах лица, Лайсерг даже на доли секунды просто не почувствовал боли, пронзавшей его тело. Ведь этот шок, испытываемый от неожиданности, мог перебить любую боль.

– Р-рен? – запинаясь от отсутствия веры своим глазам, произнёс чуть ли не в ужасе Лайсерг, смотря на державшегося на руках Тао, который пытался перевести дыхание, опустив голову вниз, чтобы не смотреть на лежащего под ним даузера. – Зачем? – вопрос слетел с губ даузера сам собой, и причиной тому был ужас осознания того, какой сильный человек Рен.

Он смог перебороть свою ненависть к даузеру, смог, несмотря ни на какие ссоры и невзгоды, покорить свою гордость и спасти его, хоть и мечтал больше всего, чтобы Дител исчез из его жизни.

Сделав ещё один мощный выдох, словно готовясь к употреблению спиртного, Рен быстро отпрянул от даузера, усевшись на землю подле его лежащего и неспособного к движению тела.

– Не имею желания быть тебе обязанным, – коротко ответил с полным безразличием Тао, полностью ставя всё на свои места.

Поначалу Лайсерг не сразу понял, в чём дело, но после того, как он напряг свою память, вспомнил, что не так давно сам помог Рену в его предыдущем бое против дорэи.

Вот, что странно. Он даже и не вспоминал об этом случае, никогда не считал, что Тао ему чем-то обязан. Ведь в тот день, в тот час он думал лишь о спасении своих друзей: Юи и Трея. А это значит, что помощь, оказанная Дителом, была не для Рена, а для других.

Так можно ли с уверенностью сказать, что они теперь квиты? Нет, скорее, это Лайсерг теперь обязан Тао жизнью, и, наверное, он даже сказал бы спасибо, если бы не эта высокомерная интонация шамана, который всем своим видом показывал то, что ему было не в радость спасать его.

Первыми до пострадавшего добежали, а точнее доковыляли Йо и Рио, поэтому, увидев то, что даузер теперь под защитой, да и Кукольника этого схватили Патчи, у которых с прекращения боя были развязаны руки, Рен опёрся на руки и поднялся с земли, направившись с арены, на которую спешили не только медики, но и одна небезызвестная ему особа.

Она бежала со всех ног, летела так, будто умирал её самый близкий и дорогой человек, и, видя эту заботу и волнение, предназначенные не ему, Рен в очередной раз удостоверился в том, что Юи и правда любит Лайсерга, чего не сказать о нём.

Ему казалось, что она сметёт его с пути и даже не остановится. Казалось, что даже не заметит его перед своей целью. Однако Тао очень ошибся, и, к его удивлению, шатенка, добежав до него, остановилась буквально наравне с ним и, не поднимая глаз, через плечо сказала слова, которые должен был сказать Дител:

– Спасибо.

Сейчас было не время и не место вспоминать о разрушенных отношениях, но Юи просто не могла не ощущать каждой клеточкой своего сердца и души эту тяжёлую и виноватую перед Тао атмосферу. Ей было тяжело посмотреть ему в глаза и просто поблагодарить, потому что она знала, чего Тао стоило пойти вопреки своим чувствам.

Но в ту же секунду, когда она нерешительно подняла на него взгляд, всё так же через плечо, шатенка вздрогнула всем своим внутренним существом, которое лило слёзы из-за спокойной, едва уловимой улыбки, адресованной ей.

– Не за что, – абсолютно обыденно, даже беззаботно ответил с добродушием Тао, как будто между ними ничего не произошло, будто не было этого рушащего все отношения момента в их жизни. И такое его отношение и настроение не могло не приводить девушку в замешательство, сомневаясь во вменяемости своего разума и памяти.

Несколько раз в порывах попытки Юи пыталась открыть рот, чтобы что-то сказать, но, услышав приказы обеспокоенных медиков, осматривающих Лайсерга, затормошилась и решила оставить это всё до лучшего времени.

Едва она сорвалась дальше, Рен вернул голову в исходное положение и тяжело выдохнул, в мыслях убеждая себя в том, что он всё сделал правильно, и в виду имелось не спасение Дитела, а отношение к Вэй.

Его чуть не сбила по дороге Сели, которая как будто поменялась с Юи местами и совершенно не заметила пропавшего неизвестно куда шамана, а вместе с ней и Трей, который лишь на доли секунды остановился, поднял указательный палец вверх, а потом резко и нервно замахал рукой, своими жестами и недовольными мычаниями показывая, что он не может разорваться, но тоже предпочёл сначала разобраться с Дителом.

Все сочувствовали только Лайсергу, но это и понятно разуму, в отличие от сердца Тао, которое сжималось в ком сдержанности и смирения. Он не мог осуждать друзей и любимую, однако находиться здесь и, как все, суетиться вокруг даузера Рен не имел ни малейшего желания, считая, что он и так внёс свою лепту, за которую его не в чем будет упрекнуть.

Тао просто шёл размеренным и широким шагом по своему пути, куда глаза глядят. Сначала с арены, потом через длинную под стадионом арку, ведущую в деревню, а дальше его встретил тяжёлый выбор.

Куда пойти? Направо? Налево? Или на все четыре стороны? Последний вариант вызвал на лице парня неподдельную усмешку, что уже давало надежды на его скорую, душевную реабилитацию. Но, как оказалось, выбор сам нашёл его.

Стоя перед развилкой с задумчивым, но лёгким взглядом, будто в его жизни сейчас ничего не происходило, Рен вдруг услышал радостное фырканье вперемешку со скулением, а, развернувшись, встретился с чёрными, как два маленьких уголька, глазками, которые непроизвольно заставили парня расплыться в улыбке.

– Вы можете хоть что-нибудь сделать? – нервно переводя взгляд с периодически морщившегося от боли Лайсерга на мужчину-медика, который осматривал пострадавшего, не спросил, а практически потребовал Асакура.

– У него разрыв фурьёку, – поставил диагноз врач в белом и длинном халате, который так чётко давал понятие людям о том, кто он такой, – увы, против этого нет лекарства.

– То есть, как?! – с ужасом воскликнул сидящий напротив Рио, держа здоровую ладонь на плече протеже и тут же одёрнув раненную руку от другого медика, который занимался его ранением. – Он что, должен лежать и мучиться от боли?!

– Рио, – сквозь сжатые до скрежета зубы, прошипел от резкой боли Дител, лежавший на земле и не имеющий сил, даже пальцем руки пошевельнуть, – всё в порядке. Скоро всё пройдёт, – завидный, но в то же время безумный оптимизм, вырисованный в кривой от страданий улыбочке, поражал и заставлял задуматься во вменяемости детектива.

– Лайсерг! – упав со скоростью, с которой она бежала, на колени подле Дитела, воскликнула Юи, глазами тут же принявшись осматривать тело своего парня. – Где болит?!

– Девушка, не мешайтесь, пожалуйста, – не совсем вежливо попросил медик удалиться Юи, положив свою ладонь ей на плечо, но сразу же почувствовав, как шатенка скинула его руку и, как ни в чём не бывало, продолжила допрос.

– Лайсерг, скажи, где именно болит! – потребовала с быстротой Вэй, не обращая совершенно никакого внимания на подбежавших за ней Трея и Сели и беспомощного врача, в квалификации которого можно было усомниться.