Видя злость, которая переливалась у Кукольника через края, Лайсерг усмехнулся, смотря в его гневное лицо, хоть и чувствуя сильное напряжение во всём теле. Но его сейчас не волновало своё физическое состояние, он лишь быстро ретировался взглядом к Йо и, увидев его ожидающий взгляд, лишь кивнул, без слов давая понять Асакуре, что они должны будут сейчас сделать.

– Рио, приготовься, – пытаясь не касаться стен, аккуратно присел Йо, взяв в руки меч. Умемия не мог понять, что задумали оба друга, но в любом случае он тут же приготовился к любому повороту судьбы. А уж судьба в это время делала своё дело.

Не медля больше ни мгновения бесценного времени, Лайсерг, перекрутив в руках два маленьких кинжала, схватился за них поудобнее и снова пустился в бой, атаки которого были направлены на нити фурьёку, удерживающие Асакуру и Умемию в их клетках.

Кукольник, в свою очередь, нещадно тянул за верёвки куклу дракона, олицетворение которой в жизни бушевало и то и дело пыталось нанести удар по даузеру. Однако эта проворная мошка стала настолько быстрой, что такой махине было трудно поймать его. Он постоянно ловко уворачивался под бурные ликования зрителей, а когда перерезал при прыжке в воздухе нити, было такое ощущение, будто в футбольном матче забили гол.

Одна нить, вторая, третья – фурьёку разъярённого от паники врага испарялось, как вода под июльским солнцем, ведь Лайсерга поймать было просто нереально, а несмолкающее веселье, подбадривающие кричалки и полная отдача веры в даузера говорили о том, что настал переломный момент, когда теперь ничего нельзя сделать, а конец уже весело встречал своих победителей на финише.

Ещё один быстрый обход врага и вот – Лайсерг быстро разрубил и саму куклу, которая не давала клеткам исчезнуть до конца.

– Рио! – с призывом в атаку закричал Йо, собрав в последний удар всю свою мощь.

– Да! – ответил готовностью Умемия, после чего оба друга совместно нанесли огромной силы удар в Кукольника, разрушив его куклу и тем самым автоматически ликвидировав дракона с поля боя.

Зажмурив глаза от ослепительного света и порывистого ветра, которые создал мощнейший силы удар, пронёсшийся прямо у него над головой, Лайсерг только спустя некоторое время, в принципе, как и все остальные, смог увидеть результаты совместной, командной и просто восхитительной работы, а разверзнувшееся с новой силой ликование окончательно закрепило победу.

– Победила команда «Асакура»!!! – с превеликим удовольствием и восхищениеи, солидарным ликованием и безграничной радостью возвестил Патч в микрофон, сняв барьер и пытаясь перекричать общий шум обезумевших от радости людей.

И это был не сон. Всё это происходило взаправду, что с трудом верилось Дителу, просто не верящими глазами смотрящему на лежавшего на земле Кукольника, который кряхтел от боли.

Развернувшись назад, он увидел в нескольких метрах от себя тоже счастливых до чёртиков, но и неимоверно вымотанных и уставших Рио и Йо, сидевших на коленях, тяжело дышавших и через силу улыбавшихся даузеру в ответ.

Всё кончилось. Всё хорошо. Оставалось лишь немного позлорадствовать, поддавшись своему горделивому характеру, а посему Дител снова развернулся спиной к ребятам и лицом к уже стоящему на ногах и возвышающемуся на трибунах перед ним Генриху, который встретил его насмешливый взгляд стойко и с присущим ему величием.

Они не просто смотрели, они испытывали друг друга на стойкость, словно играя в игру: «Кто первый моргнёт». В малахитовых глазах заявлялось явное превосходство и самомнение, а вот в небесных глазах «ада», как всегда, было трудно определить настроение.

Шварц знал и даже был готов к тому, что просто так от Лайсерга ему не избавиться, а посему удивления от такого исхода «игры» у него не возникло. Да, он был недоволен, и это чувствовала Анна, видевшая, как тело мужа напряглось от злости, но вот рвать, метать и злиться на публику Генрих не намеревался.

Посмотрев в глаза противника секунд пять, Дител внезапно вздрогнул душой и сдвинул брови, увидев такую неожиданную и кривую усмешку на лице Шварца, которая питала себя из неизвестных причин. Однако, как только даузер хотел мысленно задаться этим вопросом, как вдруг тут же почувствовал во всём теле резкую боль, заставившую его скривиться и рухнуть на колени, не сумев сдержать крик.

Было такое ощущение, что ему разом оторвали все конечности – настолько была велика плата за самомнение и жертвенность.

– О, духи, что с ним?! – воскликнула, уже бежавшая по ступенькам вместе с мужем Сели, пытаясь не упасть, ведь теперь она была ответственна не только за свою жизнь, но и за жизнь своего ещё не родившегося ребёнка. Но ответом ей было то, как, перепрыгивая ступеньки, Юи со всех ног кинулась на арену, зная, что послужило причиной к тому, что Дител теперь не мог даже пошевелиться.

Йо и Рио тоже пытались встать, медленно, но верно пытаясь добраться до друга, который буквально сжался в клубочек от резкой, раздирающей изнутри боли из-за порвавшейся духовной силы – она же фурьёку.

Но вдруг, словно судьба решила поставить на везении и удаче точку, все заметили, что едва двигавшийся Кукольник, превозмогая свои неудачи и трудности, вытащил из плаща небольшой, так похожий на кинжалы Юи клинок. Не желая ослушиваться приказа человека, который был для него Богом, он из последних сил размахнулся, кинув острое оружие в не имевшего возможности пошевелиться врага.

– Лайсерг! НЕТ! – слышались в разнобой крики неуспевающих к нему на выручку друзей и визги ещё не ушедших зрителей, а выжидающий взгляд голубых глаз, принадлежавших Генриху, в следующее мгновение устало и в неприязни потух, говоря о том, что всё пошло снова не так, как ему хотелось бы.

– Как я ненавижу твоих друзей, Дител, – произнёс с закрытыми глазами Шварц, после чего развернулся, взмахнув своим чёрным шлейфом, и поспешил уйти с этого поля разочарования.

Позади остались лишь неосуществлённые планы и Анна, которая в душе усмехнулась, смотря на спасённого даузера, и с лёгким сарказмом в мыслях произнесла:

«А ты ни капельки не изменился. Всё также эффектно появляешься... Тао».

====== 89. Калейдоскоп чувств. ======

Кратковременная радость победы была стёрта с лица зеленоглазого парня, как ничтожная крупица пыли, подвергнутая атаке мощного порывистого ветра. Только вот этот ветер принёс с собой не только опустошённость, но и физическую боль, которая теперь терзала тело и, в частности, конечности даузера.

Его бросало то в жар, то в холод, ведя разум и голову в своеобразном вальсе забвения, а резкие и острые боли в руках доводили до безумия и делали мир заторможенным и медленным, словно время начало останавливаться.

Кажется, где-то кричали его друзья, но голоса так сильно искажались из-за заложенности в ушах, что невозможно было понять, о чём они хотят ему сказать или же предупредить. Но, превозмогая острейшую боль, сковывавшую его движения, Лайсерг всё же нашёл в себе силы, словно предчувствуя, приподнять насколько это возможно в его состоянии голову и обратить взгляд на подобие человека, ещё минуту назад поверженного, но не собирающегося сдаваться.

Убить. Это было единственным желанием Кукольника, который, вытащив из-под плаща маленький кинжал, из последних сил размахнулся, чтобы покончить с детективом раз и навсегда.

Ох, какое странное это чувство – дежавю. Лайсерг уже видел подобную ситуацию, только в тот раз не мирящаяся с поражением противница целилась в Юи. Тогда именно он спас Вэй от роковой судьбы, а сейчас и сам оказался в такой ситуации. Однако... Кто сейчас спасёт его?

Остриё кинжала уже летело в него, желая пронзить сердце даузера и навсегда избавить мир от его общества, казалось вот он – конец, которого не избежать. Жаль только одно: что так скоро.

Закрыв обречённо глаза, Дител уже был так или иначе готов принять кару за всё, во что он ввязался, успокаивая себя тем, что за своих грехи перед Йо он может расплатиться только так. Однако свыше был дан приказ, и звучал он так: «Рано».